В третью стражу. Трилогия

– Спасибо, - Мигель сделал несколько больших глотков, молча возвратил бутылку Шаунбургу, закурил и тронул машину с места.

– Положение у нас аховое, товарищ Верховен, - сказал Мигель через несколько минут.
– Не безнадежное, но критическое. Ночью по всей республиканской зоне объявлено чрезвычайное положение...

– А до этого, тогда, что было?
– удивился Баст.

– Уровень истерии разный, - объяснил Мигель.
– Вчера... Вы, товарищ Верховен, по-видимому, не в курсе, но еще позавчера в Париже начался процесс над сотрудниками русской разведки, ставившими целью физическое устранение Троцкого, Седова и других руководителей Четвертого Интернационала. Я сам, честно говоря, тоже не знал... А жаль. Здесь, оказывается, со вчерашнего вечера начались выяснения отношений между коммунистами и ПОУМ, и кое-кому уже пустили кровь.

– Черт!
– выругался Шаунбург, которому совсем не нравилось "просачиваться" сквозь страну, охваченную смутой и кровавой враждой бывших союзников.

– Вот именно, - согласился Мигель.
– Армейское руководство призвало стороны к сдержанности и приказало выставить на дорогах заслоны, чтобы воспрепятствовать несанкционированному передвижению частей, а такие попытки, вроде бы, уже состоялись... В Мадриде с утра идут переговоры, и коммунисты "Марксом клянутся", что ничего против ПОУМ не затевали, и обвиняют троцкистов в попытке переворота и открытом терроре. ПОУМ, понятное дело, в долгу не остается, и анархисты склонны поддержать левых марксистов, поскольку коммунисты их кое-где уже сильно достали. Но это не все.

– Что еще?
– обреченно спросил Шаунбург.

– Ночью корпус безопасности объявил тревогу в связи с вероятностью появления в округе "неопознанной" группы диверсантов. В Ибросе - это километров пятьдесят на юго-запад - ночью убиты три офицера РККА...

– Командира, - автоматически поправил рассказчика Шаунбург.

– Командира, - согласился Мигель.
– И один из них чуть ли не полковник...

– Беда, - подытожил положение Баст.

– Беда, - не стал спорить Мигель.
– И это вы еще не знаете, товарищ Верховен, что в полдень посыльный из штаба карабинеров сообщил о "

переходе линии фронта в районе Пуэрто Альто высоким блондином, предположительно, немцем, не знающим испанского языка

..."

4.

Майор Габриел де Винсенте, штаб корпуса карабинеров, Куэнка, Испанская республика, ночь с 17 на 18 января 1937

– Проходите, пожалуйста, - полковник Теодоро говорил по-испански с легким, но отчетливым акцентом неясного происхождения. Венесуэла? Боливия? Парагвай? Габо никак не мог уловить главную особенность произношения полковника, отсюда и неуверенность в отождествлении акцента. Впрочем, скорее всего, дон Теодоро и вовсе - русский, и тогда все сложности с опознанием могут отправляться прямиком в тартар. Все равно, проку от них - ноль, а мороки... Мороки может оказаться непозволительно много.

– Садитесь, майор, - предложил полковник, кивком указав на стул рядом с письменным столом, и Габо обратил внимание, что обращение "товарищ", принятое везде в Республике, не прозвучало пока ни разу.
– Курите...

– Спасибо, - Габо не стал ждать повторного приглашения и, сев к столу, неторопливо закурил.

– Слушаю вас, товарищ Висенте, - усмехнулся полковник, выделив слово "товарищ" ироничным подъемом интонации.

Он тоже сел и тоже закурил, и Габо подумал, что люди этого типа играют всегда и со всеми.

"Как коты с мышами..."

Но поддаваться на подначки дона Теодоро Габо не собирался.

– Товарищ полковник, мне сказали, что вы интересуетесь...
– он сделал паузу, подбирая подходящее слово.
– Любыми необычными инцидентами?

Майор Висенте начал служить в корпусе карабинеров еще тогда, когда нельзя было представить себе - даже и в дурном сне, - что возможен обмен информацией с такими людьми, как дон Теодоро. Но Габо сам сделал свой выбор, и жалеть теперь было уже не о чем, потому что бессмысленно.

– Да, - кивнул полковник.
– Интересуюсь.

– Вчера ночью в Ибросе...
– Габо встал и, подойдя к карте, безошибочно ткнул пальцем в кружок, обозначавший этот маленький городок на юго-востоке.

Однако, как тут же выяснилось, для полковника Теодоро это уже были действительно "вчерашние" новости.

– Спасибо, - сухо поблагодарил он, останавливая Габо.
– Я в курсе. Нам сообщили... русские коллеги.

"Русские?!
– удивился Габо.
– Ты хочешь сказать, что ты...? А может быть, ты поляк или венгр?"

Могло быть и так. Но не испанец. Сейчас Габо в этом уже не сомневался.

– Есть еще одна старая новость...
– сказал он скучающим голосом.

Майор Винсенте был не стар, но опытен, и играть в "кто-кого" тоже умел. На службе научился...

– Что за новость?
– полковник медленно встал из-за стола и так же неторопливо подошел к карте, рядом с которой стоял Габо.

– Вчера утром в районе Пуэрто Альто контрабандисты провели через линию фронта одного интересного человека...

– Любопытно, - пыхнул дымом полковник Теодоро.

"Он не знал?!"

– По описанию речь идет о высоком молодом мужчине, - сказал Габо, не забыв показать, где именно перешел линию фронта "любопытный человек".

– Возраст двадцать пять - двадцать восемь, рост выше среднего, блондин, крепкий, спортивный, но не военный. Нет выправки, - объяснил Габо.
– Одет просто... хочет выглядеть, как небогатый горожанин или сельский учитель... носит очки, но не обязательно нуждается в них. Вроде бы не говорит по-испански...

– Вроде бы или не говорит?
– уточнил полковник, с интересом изучая карту.

– Не говорит, - подтвердил Габо.
– Но иногда возникает ощущение, что понимает.

– Контрабандисты - ваши люди, майор?
– дон Теодоро обернулся, наконец, и посмотрел Габо в глаза.

– Один из них, - кивнул Габо, поскольку это очевидно.
– Не мой, но наш.

– Есть еще подробности?
– рассказ о незнакомце явно заинтересовал полковника.

– Возможно, он немец, но полной уверенности нет.

– Немец... не знающий языка...
– полковник отвел взгляд, он снова смотрел на карту.
– Несколько гротескно, не находите? Куда он делся?

– Остался на шоссе Сьерра Невада, - усмехнулся Габо.
– Примерно здесь, - указал он дымящейся сигаретой и едва не прожег по неосторожности карту.
– Один.

– Один, - повторил за ним полковник.
– Есть продолжение?

– Возможно, - Габо постарался не показать, что смущен своей оплошностью: еще не хватало прожечь сигаретой дыру в карте начальника!