В змеином кубле

Волна смешков — похабных? — прошла вдоль забора. По ту сторону.

Подальше — оттуда же — что-то добавили. Серж не расслышал. В отличие от тех, кто впереди.

Из первых рядов Вальден выдал длинную речь. Приличные в ней одни предлоги.

Что к ним забросили? Или кого? Чумного больного?!

Но тогда с чего… Да мало ли, с чего! Они тут в своей Сантэе через одного больные на всю злобную башку!

И что теперь? Его ведь не вылечить! Не перекинут же обратно — Анри не дозволит. Ни швырять больных, ни прикасаться к заразе.

Добьют и сожгут во дворе? Прямо сейчас? Под носом у этих?

— Стоять! — затормозил Керли под шумок рванувшего вперед Эверрата. — А ты что здесь делаешь?

Совсем рядом обернулась Эста — с тенью обычной дерзости в глазах:

— Я умею драться!

— А я — офицер, — тихо, но твердо проронил Крис слева.

— Тогда держитесь сзади! — устал спорить Рауль. — Смотрите у меня.

А то выпорет. Слышали уже.

Серж затормозил вперед всех окликов. Одной мысли — чума! — хватило. Хоть Эста не только обогнала, но и ожгла удивленным взглядом. Если не хуже.

Но… при чём здесь тогда драка? Рауль уже наверняка всё разглядел. Значит, самое страшное — пронесло. Серж обрадованно рванул вперед… и едва увернулся от медвежьей лапищи Керли:

— Кому сказано?! — ревет он.

— Как это понимать? — Анри. Впереди. Сильно впереди.

И не Криделю.

Со скрытой угрозой в голосе. Так он даже с Роджером не разговаривал. В прежние времена.

— Сказано: отдать казарме гладиаторов! — громкий пьяный смешок слышен отчетливо.

В сопровождении новых — опять похабных! — комментариев прочих… врагов.

— Я тебя запомнил! — процедил Эрвэ.

И он там!

Смех оборвался, а над ухом прогремел бас Керли:

— Сопляки, живо в казарму! Слышали — боя не будет. А на такое вам еще рано смотреть.

На что?!

— Я остаюсь, — бесстрашно заявила Эстела.

Керли бросил на нее яростный взгляд… но при Анри сдержался.

— Я — женщина и видела всякое! — отрезала девушка.

— Хорошо! — рявкнул Рауль. — Остальные — в казарму. Если не докажете, что тоже дамского полу. Здесь нужны только мы с Анри, Шарль… и, ладно уж, девчонка.

Глава 9

Глава девятая.

Квирина, Сантэя.

1

Жену и детей он отправил из города еще в прошлом месяце. К теще с тестем. Еще когда началась эта заваруха. Когда город наводнили змеи.

Родных отослал, но сам остался. Не посмел лишиться работы. После того, как вышвырнули из тюремной стражи. Там теперь нужны молодые и сильные. Тюрьмы-то переполнены.

Гай Ливий просто продолжал молиться. Чтобы как-нибудь обошлось. Чтоб хоть у кого-то в этом мерзком городе (родном городе Гая Ливия Марцелла!) хватило храбрости, силы и хитрости убрать мерзавца, занявшего императорский трон. Хоть бы у преторианцев. Жалко им, что ли? Скольких императоров приличнее сковырнули? Или для таких чем сволочнее — тем достойнее трона?

А аристократия куда смотрит? Голубая кровь, чтоб им! Пока всё к змеям не кончилось всеобщей гибелью! Творец без конца посылает знамения — почему их никто не видит? То змеи лезут на древние алтари… а то и вовсе наводнили Центральный Храм якобы Солнца. Аж на вывеску влезли.

Сегодня ночью бьёрнландские гладиаторы потащат на казнь рабов. Уже вот-вот. Мужчин, женщин, детей. И ведь почти никто не сопротивляется. Пока их волокли в тюрьму — хоть бы один рыпнулся? Привыкли быть рабами — ими и умрут. Вот падет на Сантэю тьма, и согласно обычаю…

Почему в Сантэе так любят казнить при свете факелов? Боятся солнечного света? Нормального — не из Змеиного Храма. Того как раз боятся все, кто не поклоняется змеям.

Поппей Август — скотина еще та. Но раз за него надо казнить — рубите башку убийце. Этих-то за что? Их на вашей змеевой арене даже не было. А уж детишек…

Марцелл тяжело вздохнул. Будь он аристократом — уж точно всадил бы такому императору кинжал прямо в тощее брюхо. А эти — ничего. Простили даже аресты собственных детей, трусы зажравшиеся! Лишь бы не потерять сытную кормушку!

2

В сгущающихся сумерках вилла кажется абсолютно безопасной. Тявкнула пара собак, но не слишком уверенно. И никаких леопардов!

А черный ход в таких домах — и вовсе подарок судьбы.

— Располагайтесь, — галантно объявил молодой патриций. — Сейчас здесь будет ванна, вино, еда и всё, что нужно.

И думай, что он подразумевает. Красивую рабыню — для молодого господина? Оргии было мало? Или просто уже слишком давно?

Прости, в таборе Эсты рабынь для тебя не нашлось. А на банджаронке пришлось бы жениться.

Будем надеяться, что самой Элгэ красивый раб не полагается. Как и для Валерии.

И вряд ли ей он понадобится — в ближайшие годы. Как и вообще мужчины. Аза сумела спасти разум Валерии, но не ее прежние романтичность и влюбленность.

Присесть они едва успели. Вместо ванны, еды и баб в комнату влетел сам молодой патриций как там его.

— Там… там…

— Что? — оборвала его Элгэ.

— Полно чужих людей. Полная вилла.

— Преторианцы?

— Нет, свои. Родня, друзья, знакомые…

Именно сейчас? В то время как их дети только что с арены, эти отмечают общую свадьбу? Или это то, о чём подумала Элгэ?

То, за чем она здесь. В чём ее опередили. Заговор.

И разговор. Очень серьезный. С теми, кого теперь не нужно сюда ни звать, ни приглашать. Сами уже явились.

3

Судя по подслушанному разговору, окончательную глупость самый долгосрочный император последних лет всё же натворил. И это — вовсе не казни, не конфискации и даже не дурное обращение с гладиаторами. Не следовало Аврелиану в угоду жрецам портить жизнь патрициям. Сантэйской верхушке. Тем, что в силу любых причин еще сохраняли верность короне. Если уж опозорил их детей — так хоть не мешай прикрыть позор. Втиснуть устроенную тобой Бездну в рамки законов. Прежних, а не свежесотворенных твоих.

Ах, ты пообещал своим любимым жрецам обратное? Так думай, кому что обещаешь. Соображай, что для сохранения власти всё же нужны не только они и преторианцы. Тем более, последних и перекупить можно. А против первых — поднять на дыбы Патриарший Престол. Там Эвитан с Мидантией новый Поход за Веру жаждут — аж вот-вот из штанов выпрыгнут.

Кстати, что у нас насчет гладиаторов? Кажется, Элгэ пора выходить из тени. А то вдруг любящим родителям захваченных в заложники детишек союзников не хватит?