В змеином кубле

На коленях Лаэрон мерзавцу горло и вскрыл. Одним росчерком. Отточенный годами тренировок талант парню не понадобился.

Жаль, слишком быстро. Куда милосерднее, чем Андроник заслуживал. Сам Конрад немного бы, да поиграл. Таким стоит не глотку, а кишки вспарывать.

Или отдавать на откуп толпе бывших рабов. Можно даже его собственных. Пусть Андроник попытался бы их подкупить. Вдруг кому захочется жить, как императору? И так же сдохнуть.

Но тех же озверевших рабов еще можно понять. С ними вот такие шелковые сволочи в кружавчиках обращались как со скотиной даже не годами — веками.

А вот самих сволочей пусть творец в светлом Ирие понимает. Для смертных такое — чересчур.

3

Анри даже не ощутил опасности. Наверное, потому, что грозила — не ему. Лишь что-то кольнуло сердце. Как тогда — во сне…

Он не успел бы уже ничего. Слишком далеко стоял. И ни один выстрел не отменит предыдущий. Вражеский.

Тот, что ты не успел предотвратить.

Успел Роджер. Нет, не выстрелить и не оттолкнуть Сержа. Для последнего — тоже был далековато. А кричать поздно. Серж не поймет. Не настолько боец.

Роджер просто успел рвануться вперед — на линию огня. Словить пулю вместо Сержа.

В грудь врагу Анри пистолет разрядил. Запоздало. Не спасти, так отомстить.

И уже потом кинулся к мальчишкам. К дико взвывшему Сержу и к молчаливому — ни кровинки в лице — Роджеру.

— Рауль, где Эрвэ?

— Сейчас пошлю. Держись, сопляк! — железный капитан уже зажимает рану Роджера. — Только умри мне тут — пристрелю!

— Полковник Тенмар… — Этому просто трудно говорить. — Полковник… Вы обещали… убить моего отца… но всё же… передайте…

— Сам передашь! — рявкнул Анри.

Шарль! Наконец-то!

Облегченно матерится Керли.

— Справедливо… я тоже стрелял…

— Заткнись, мальчишка! — Рауль прижал ему к губам кулак. — Шарль, ну же, мать твою так! Анри, не отвлекайся. Сами парня вытащим. Вы, главное, гадов режьте! И стреляйте.

Глава 3

Глава третья.

Мэнд, Тайран. — Аравинт.

1

Вальданэ — в прохладных фонтанах. Дамарра — в цветах. Весенних, летних, осенних.

А Мэнд — в грифонах. А также в саламандрах, химерах и прочих фантазиях древних живописцев и скульпторов.

Кармэн это даже понравилось бы. В малых количествах. Но когда почти в каждом доме…

Впрочем, есть еще один отнюдь не мифический зверь, чье изображение украшает уж точно каждый дом Мэнда.

Змея. Огромная, золотая.

В детстве Кармэн дико боялась ползучих тварей. Скользких и ледяных. Казалось, ночью они проберутся в ее комнату и насмерть ужалят — прямо во сне.

А теперь у Кармэн — давно взрослой женщины! — сердце замирает от отвращения. При одном взгляде на гибкие чешуйчатые тела — даже запечатленные на холсте или воплощенные в камне, в дереве или в бронзе.

И сейчас кажется, что не в пример лучше тьма, чем зловещий свет газовых фонарей. Потому что в нем твари на фронтонах кажутся еще страшнее. Хоть из окна не выглядывай.

Так они и на гобеленах вышиты. И на фресках намалеваны. И в коридорах, и в столовой. И в свете свечей и факелов смотрятся ничуть не приятнее. Какое чудо уберегло от них комнату гостьи — вот вопрос.

— Госпожа! Ваша светлость! Госпожа герцогиня!

Ее новая личная горничная? Она самая.

Путающаяся в титулах деревенская дурочка? И такую приставили к герцогине Зордес-Вальданэ? Дочери короля — пусть и незаконной?

Может, кто в такое и поверит, но только не вышеозначенная герцогиня. Значит… Только два варианта.

Ее здесь не ставят ни во что? Но тогда зачем поселили в доме брата правящего герцога? Ни много, ни мало — второго человека в стране.

Значит — специально суют в окружение пленницы ту, кого она заведомо недооценит.

— Госпожа, меня прислали помочь вам переодеться к ужину.

И проверить, не сунула ли Кармэн кинжал в складки юбок? А заодно — за корсаж, в обувь и еще куда-нибудь. И набор метательных стилетов — до кучи. Как и положено «розе». Главной из роз.

О дворе Вальданэ здесь наслышаны наверняка. Репутация подводит уже не впервые.

Смуглое простоватое личико, пышные формы. А глаза — глубокие, черные… Наверное, пронзительные — когда девушка не лжет, не лицемерит и не прикидывается простушкой. С кавалерами, к примеру. Или с родной матушкой.

Еще пятнадцать лет назад Кармэн рассмеялась бы лицемерке в лицо. Заявила бы, что раскусила игру с первой минуты. А сейчас… сейчас вовсе не нужно, чтобы взамен прислали кого-то поумнее и поопытнее.

— Вы — красавица, госпожа, — воркует неумелая льстица.

Хотя здесь лгать не пришлось. Вот если захочет похвалить, к примеру, добродетель Кармэн. Или политическое чутье…

Ладно, вздох поглубже, решительный шаг — и вперед. Сколько их уже пройдено, этих шагов? На бал с дядей Арно, на аудиенцию к королю Георгу… А теперь — на ужин к графу Валентайну. Где опять вживаться в столь привычную за последние два года роль приживалки.

Привыкать тяжело, а отвыкла всего за полгода. Так что теперь — опять тошно. И… страшно.

Но всё равно лучше уж думать о змеях. О змеях, графе Валентайне, его особняке или его правящем брате.

Только не о том, что Арабелла — неизвестно где! И рядом с ней — никого, кроме Грегори. А он и о себе-то позаботиться толком никогда не мог. Хуже только Виктор. Или сама Кармэн.

А еще Аравинт полыхает пламенем Бездны! Дочки может уже и не…

Неправда! Нет, Аравинт, конечно, в огне. Но Белла — жива и здорова. Однажды мать ее уже оплакала. И как оказалось — преждевременно. Наверное…

А ну хватит! Материнское сердце — вещун. Кармэн почувствовала бы… Значит, Белла — жива, здорова и более-менее благополучна!

Дочка-дочка… До сих пор неясно, что хуже: знать, что ты в опасности, но рядом, или мучиться неизвестностью.

Нет. Первое — хуже. Не в пример. И хватит об этом!

В меру быстро и в меру величественно — вдоль мрачных коридоров. Мимо тусклых факелов и в их отблесках — змей.

Вперед — на холодноватый свет столовой.

Граф Валентайн. Высокий, худощавый, даже красивый.