В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

мама, входя однажды в большую гостиную, обомлела от изумления, увидя на

полу, в дверях, явление Богородицына образа: образ этот висел в углу, высоко на

стене, и Жуковский, стоя на четвереньках, срисовал его через всю горницу,

мелком на полу. В 90-м году переехал он из Мишенского в Тулу (где мой отец, П.

Н. Юшков, служил). Сперва ходил он в народное училище, но оттуда был выгнан

за неспособностью; потом учился дома, у Филата Гавриловича Покровского

(печатавшего некоторые статьи в "Приятном и полезном препровождении

времени", под именем Пустынника Алаунской горы), у г-на Жоли и иных. Тут

начал он писать стихи и трагедии. Первая была, кажется, "Камилл, или

Освобожденный Рим"; вторая -- "Г-жа де Латур", из "Павла и Виргинии". Первую

сыграли благополучно все дети между собою; представление второй неудачно

кончилось, потому что зрители вместо платы принесли актерам конфект. В 96-м

записали Жуковского в военную службу, и г. Постников, капитан Кексгольмского

гренадерского полка {Нашлось письмо Жуковского из Кексгольма, где он

описывает прибытие туда Суворова.}, отвез его в этот полк в Финляндию и через

2 или 3 года3 привез назад в Тулу чуть ли не офицером в отставке. Тут начались у

нас разные военные игры. Жуковский с линейкой в руках учил нас, девочек,

маршировать; были сражения и пр. В 97-м, после кончины моей матери,

Жуковский написал оду "К добродетели". Тогда же переселились мы все из Тулы

в Мишенское и стали ездить ежегодно в Москву. В Москве Жуковский вступил в

Университетский благородный пансион и скоро стал писать много и печатать в

журналах, при пансионе издаваемых: "Утренняя заря" и пр., о которых может

рассказать вам Антонский. Чуть ли не в тот же год стали они собираться к

Воейкову на дачу на Девичье поле; установили литературное общество, и каждый

член приносил еженедельно что-нибудь своего, для прочтения; Жуковский, двое

Тургеневых, Андрей и Александр; двое Кайсаровых, Андрей и Михаил, Родзянка,

который после сошел с ума, Воейков, Афросимов, Сухотин и многие другие.

Мерзляков был главным руководителем и председателем. Кайсаров писал

протоколы их заседаний. Скоро это общество сделалось подозрительно полиции и

рассеялось, но, конечно, тут положено основание всему литературному поприщу

Жуковского. В это же время, несмотря на ученье пансионское, Жуковский был

записан в Соляной конторе и служил кем-то. Летом, уезжая в деревню, переводил

он комедии Коцебу4, некоторые немецкие романы, "Мальчик у ручья"5 (который

потому и назван "Мальчик у ручья", что начинается так: "Вильям сидел у ручья и

плакал"), и Флорианова "Дон-Кихота". В 802 напечатал он первый важный

стихотворный перевод свой: Грееву элегию, в "Вестнике" Карамзина; и потом,

ободряемый похвалою Карамзина, сочинил также для "Вестника" повесть "Вадим

Новогородский", которую не кончил, огорчившись смертью Андрея Тургенева,

памяти которого и посвятил первый труд свой; половину года проводил он в

Мишенском, там написал "Людмилу", "Громобоя" и прочитывал почти ежедневно

стихи свои старушке, нашей бабушке, которая ими радовалась.
– - В 808 принял на

себя издание "Вестника Европы" и, кажется, два года издавал его один ("Марьина

роща"), потом с Каченовским, которому наконец передал его совсем. В 805 еще

построил он собств<енный> дом, но провел там (вместе с семьей своей) только

один год или, лучше сказать, одну зиму. В 811, после смерти бабушки, поселился

он подле Орла, в деревне у тетки моей Протасовой6, и тут написал послания "К

Филалету", "К Батюшкову" и многие мелкие стихотворения. В 12-м, 2 августа, уехал к армии, не в силах будучи выносить слухи о победах и приближении

французов. В Бородинском сражении был он в строю, в полку, собранном почти

из волонтеров, на которых большое впечатление производили долетавшие к ним

ядра. После взятия Москвы Кайсаров представил Жуковского Кутузову; с тех пор

он был при нем, писал бюллетени, однако ж они не нравились и большая часть

переделывалась Скобелевым на иной лад7.
– - После сражения при Красном

занемог он сильной горячкой и долго не мог оправиться; тут отпустили его домой,

он воротился к нам 6-го генваря 813, на себе испытав ужасы и бедствия этой

войны. Весь 13-й год жили мы под Орлом, в деревне Протасовой; тут написал он

послание Воейкову, перевел "Ивиковых журавлей", "Адельстана", "Светлану",

"Пустынника" и почти все романсы и песни. В 14-м переехал он ко мне подле

Белева же и тут написал "Эолову арфу", "Ахилла", перевел прочие баллады,

"Библию", "Аббадону" и написал "Послание к Александру", за которое получил

перстень и приглашение явиться в Петербург, что он, однако же, не сделал. В 15-

м, в марте, уехал в Дерпт, где также у него было приятное литературное

общество. В 16-м был назначен учителем рус<ского> языка к Александре

Федоровне8, в 17-м родился Александр Николаевич. Извините; мне скучно писать

о Жуковском одни числа, а больше не смею. Его каждый день своею

возвышенностию и чистотою мог бы служить образцом сердцу, стремящемуся к

добру; если б попросить у него позволения написать его биографию, вероятно,

можно бы сказать иное. Такая жизнь, не только недоступная пороку, но

деятельно-прекрасная, могла бы служить опорою тем, кто постоянную

возвышенность не считает мечтательным бредом, или поэзией. [Думаю, что о

первой юности может многое сказать вам Антонский; я просила еще одного

человека (очень скучного педанта, потому к вам его и не посылаю

собственнолично) написать, что он знает о тех годах, когда издавался "Вестник".

Авось вы что-нибудь и составите.]

Комментарии

Михаил Петрович Погодин (1800--1875) -- писатель, журналист, издатель

журналов "Московский вестник" и Москв., историк, профессор Московского