В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

Дерптского университета Мойера. Тут невольно вспоминаются высокие и

благородные чувства поэта, внушенные ему в молодости матерью Елагиной. Муж

последней (брат предводителя), тоже умерший, усердно занимался отечественною

историею и написал известную "Белевскую вивлиофику", трактующую о

древностях уезда. Затем, пообжившись как следует в Уткине, Гутманстали

приезжают на несколько дней в Мишенское, и пустынная господская усадьба,

разумеется, на некоторое время оживляется...

Об остальных постройках на господской усадьбе не стоит и упоминать:

они немногочисленны. Каменный скотный двор лежит далее, по дороге в

Шишкино; господская же рига выстроена еще далее, против сельского кладбища,

отделенного от нее рвом, поросшим молодыми березками, что придает местности

живописный вид.

На кладбище, сзади которого протекает небольшая речка Семьюнка,

выстроена деревянная часовня незатейливой архитектуры; там лежат под

каменными памятниками прахи: самого Афанасия Ивановича Бунина,

отошедшего в вечность в 1791 году, 75 лет, и дочери его, Варвары Афанасьевны,

умершей в 1797 году, 29 лет; она была в замужестве за Петром Юшковым. От

этого брака родилась Анна Петровна, впоследствии Зонтаг, одноколыбельница,

как она себя называла, Жуковского и участница во всех его детских играх; к ним

присоединялась иногда, вместе с другими, и та девочка, которая жила у

священника Петра Петрова. Мраморный памятник самой Зонтаг -- ближайший ко

входу. Кроме того, виднеется; несколько каменных безымянных плит.

На памятнике рано похищенной смертью матери Зонтаг, Варвары

Афанасьевны, бывшей вместе с тем и крестного матерью Жуковского, существует

следующая эпитафия:

Чей прах скрывает здесь сей камень под собою?

Кто прямо мать была, супруга -- мужу, бедным -- друг?..

Но к горести их всех, болезненной судьбою,

Она в селенья радости свой испустила дух.

Мы не знаем, кто сочинитель этого надгробия, но по циклу стиха и по

особенному душевному настроению автора догадываемся, что творец его --

Жуковский, имевший в это время 14 лет.

В той же часовне, при входе налево, находится небольшой из плитняка

памятник с следующею надписью, выбитою вязью: "Погребен раб Божий Тихон

Иванов Салавцов, Иванов человек, Прокофьевича Воейкова. А подпись сию писал

Иван Куликовский, лета 7170 (1662 г.) июня в 28 день".

Все памятники XVII столетия, а также и XVI, какие нам доводилось

читать в разных местах над прахами знатных бояр, отличаются величиною и

массивностью; памятник же крепостного Соловцова в сравнении с ними есть

чисто детский памятничек. Миниатюрностью камня, вероятно, высказывалось

ничтожество общественного положения отошедшего в другой мир человека...

Неизвестно только то, кто пригородил памятник стеною часовни, чтобы

сохранить его: сами ли Воейковы или позднее те лица, которые хоронили Бунина.

Укажем теперь на те стихотворения Жуковского, которые живописуют местность

Мишенского, в самом деле прекрасную. Вспоминая в Дерпте о дорогой родине,

Жуковский пишет:

Там небеса и воды ясны!

Там песни птичек сладкогласны!

О родина, все дни твои прекрасны!

Где б ни был я, но все с тобой --

Душой.

Ты помнишь ли, как под горою,

Осеребряемый росою,

Светился луг вечернею порою

И тишина слетала в лес --

С небес?

Ты помнишь ли наш пруд спокойный,

И тень от ив в час полдня знойный,

И над водой от стада гул нестройный,

И в лоне вод, как сквозь стекло, --

Село?

Там на заре пичужка пела,

Даль озарялась и светлела, --

Туда, туда душа моя летела;

Казалось сердцу и очам --

Все там!..

Это Жуковский писал Авдотье Петровне Елагиной, сестре Зонтаг, а своей

племяннице (от другого мужа, В. Киреевского, у нее был сын И. В. Киреевский).

Под псевдонимом Петерсон она переводила статьи для журналов.

Привязанный до болезненности к Мишенскому, Жуковский следующим

образом описывает свои чувства к родине:

Друзья, любите сень родительского крова!

Где ж счастье, как не здесь, на лоне тишины,

С забвением сует, с беспечностью свободы?

О, блага чистые, о, сладкий дар природы!

Где вы, мои поля? Где вы, любовь весны?

Страна, где я расцвел в тени уединенья,

Где сладость тайная во грудь мою лилась,

О, рощи, о, друзья, когда увижу вас?

Когда, покинув свет, опять без принужденья

Вкушать мне вашу сень, ваш сумрак и покой?

О, кто мне возвратит родимые долины?..13

Своей милой родины Жуковский не забывал и при громе пушек, когда

сделался "Певцом во стане русских воинов"; он говорит:

Отчизне кубок сей, друзья!

Страна, где мы впервые

Вкусили сладость бытия,

Поля, холмы родные,

Родного неба милый свет,

Знакомые потоки,

Златые игры первых лет

И первых лет уроки,

Что вашу прелесть заменит?

О, родина святая,

Какое сердце не дрожит,

Тебя благословляя?

Когда через 22--23 года, именно в 1838 году, Жуковский проездом был в

Белеве со своим царственным воспитанником, в Бозе почившим императором

Александром II, то прожил в Мишенском несколько дней и, разумеется, с

любовию осмотрел те прекрасные места, где провел свое детство и первую

молодость; по рассказам очевидцев, некоторые места, связанные с печальными

событиями, вызвали у впечатлительного Василия Андреевича слезы... Все родные

собрались у Зонтаг для встречи дорогого родственника, и встреча вышла не