Варвара начинает и побеждает
Шрифт:
– Ну, вышло. Мало ли, как оно выходит? – сварливо произнёс дух.
– Вот я и хочу знать – как.
– А тебе зачем, женщина?
– Для общего развития.
– Ты не могучий маг, из тебя такого духа не выйдет.
– И слава богу, - кивнула я. – Не горю желанием. Из меня уже что вышло, то и вышло. А что вышло с тобой, я бы послушала.
– Ну хорошо, я расскажу тебе. В назидание. Чтоб знала, чего магу делать нельзя.
О, я с удовольствием послушаю, чего магу делать нельзя.
– Говори, уважаемый. Как, кстати, к тебе обращаться? Аль-Салах?
–
Что первично, плоть или дух? Ничего не ново под луной.
– Плоть смертна, душа – нет. Аль-Салах – это дух или плоть?
– Где ты видишь плоть, женщина?
– Только позеленевшую от времени чашку.
– Вот! Эх, была бы у меня моя плоть, я бы тебя…
– Ты бы меня, да. Или я бы тебя, - поджала я губы в точности, как Барбара. – Ладно, Аль-Салах, говори. Там, наверное, уже рассвет скоро, мне бы поспать хоть пару часов.
– Я поклялся прийти на помощь Аль-Джаваду, моему побратиму. И не пришёл, - пробурчал он.
– Отчего же? Что помешало тебе?
– Я был с женщиной, она затмила мой разум.
– Так уж и затмила, - фыркнула я. – Сам, поди, ходил и приставал.
– Она была невероятно прекрасна, и я счёл, что она будет для меня хорошей наградой.
– А её ты спросил?
– Зачем бы я её спрашивал? Её отец стоял нам поперёк дороги, мы разбили его, Аль-Джавад забрал себе земли, а я – дочь!
– И потом эта дочь сделала так, что ты нарушил клятву. Что-то ты оказался ей не по сердцу, как я посмотрю.
– Что там ещё, по сердцу, не по сердцу! Доля женщины – слушаться мужчину!
Даже когда мужчины не смогли устеречь и уберечь, уж конечно. Ну уж нет. Будут заботиться, как надо – тогда ещё можно. А если всё сама – ну, тогда и до свидания.
– А если мужчин не осталось? – сощурилась я.
– Что, ни отца, ни брата, ни мужа? – не поверил дух. – Ни дяди?
– Никого. Есть жених, но он далеко, с королём. Есть мастер, которому я дала клятву, он послал меня сюда – разобраться с наследством. И есть это самое наследство, тут полно мужчин, но они мне – вассалы, сами поклялись.
– Ну, раз вассалы, то пусть всё и делают! Или ты серьёзно сказала – про врагов и стену?
– Серьёзнее некуда.
– Нет, ты подумай – может быть, врагов победит кто-нибудь другой? Ты ведь женщина, какие тебе враги! Тебе должно быть нужно платье новое, краше которого нет на всём белом свете, жемчуга подводные да камни драгоценные! Ты б на себя посмотрела – как ты одета!
– Одета я, как подобает сестре Ордена стражей, кому не нравится – тот перетопчется. Платье у меня есть, ещё и не одно. И жемчугов хватает. А вот со стеной проблемы. И ещё с урожаем, и ещё кое-с-чем. Скажи, сколько ты будешь мне служить? Или не мне, а вообще?
– Аль-Джавад сказал, что такой грех не искупить. Но потом подумал и добавил – пусть, сказал он, семеро повелителей приказывают тебе, и только по велению или по смерти седьмого ты освободишься. Раз, сказал он, ты не смог действовать, побуждаемый данным словом, то тебе придётся действовать, побуждаемому приказом, которого ты не сможешь ослушаться.
–
Ладно, давай считать. Аль-Джавад был первым?– Да.
– Он подарил чашу… моему прадеду? Сигизмондо Ливарио? Следующим был дед, Тибальдо, потом отец, Аделардо. Ох, нет, там же ещё где-то затесался старший сын того Сигизмондо, Марко Ливарио. Тибальдо был вторым, - так было сказано в тех свитках, которые я читала в королевском архиве.
– Значит, я шестая?
– А вот и нет, - усмехнулся дух. – Ты седьмая. Был ещё Аль-Амир, песчаная змея, брат Аль-Джавада, он не стал звать меня с собой в битву и полёг там. И только после того Аль-Джавад подарил чашу здешнему властителю.
– Значит, от того, насколько хорошо ты будешь мне служить, зависит твоя свобода?
– Или от того, насколько быстро тебя убьют твои враги.
Тьфу ты. Неправильный какой-то дух. Так-то меня даже уже раз убили, и что?
– А если ты не сможешь меня защитить, что тебе будет?
– Смотря, как ты умрёшь. Если ты попросишь меня о помощи, и я не смогу защитить – значит, не видать мне свободы. А если не попросишь, пойдёшь и получишь всё, что причитается самоуверенной женщине – то моей вины здесь нет.
– Буду носить с собой твою чашку постоянно. Ты не пришёл на помощь Аделардо Ливарио потому, что он не успел сюда спуститься?
– И поэтому тоже. Чашу обменяли на замок, он отобрал тот замок, но чаши не вернул.
– А он разве обещал? – ну вот ещё, сложности.
– Не обещал, - вздохнул дух. – Но мог бы. Тогда семь моих властителей уже бы закончились.
– Вот что я тебе скажу, Аль-Салах. Мне, кажется, выпала удача – что я нашла тебя здесь. Я не стану оставлять тебя в сундуке, а ты не станешь искать дыры в правилах.
– Что я не стану делать?
– Не будешь пытаться обойти условия клятвы. Но когда мои враги будут побеждены, в стране настанет мир и я смогу спокойно выйти замуж, то я отпущу тебя. А до того ты будешь делать, что я скажу, и не будешь стонать и возмущаться. Годится?
– Зачем ты предлагаешь мне такой договор? Ты ведь можешь просто приказать?
– Я создаю тебе дополнительную мотивацию для верной службы.
– Что ты создаешь?
– Я хочу, чтобы ты служил не за страх, а за совесть, только и всего. Я не стану искать пути обхода заклятия, но и ты не должен. Уговор?
– Уговор, - выдохнул дух.
– Иди обратно в чашку. Понесу тебя наверх.
– Не боишься, что чашу украдут?
– А ты вылезешь из неё и дашь по башке похитителям, - сказала я. – Таков тебе мой приказ, на случай непредвиденных обстоятельств. Ясно?
– Ох, ясно. Сурова ты.
– Какая есть. Я жду, - я поднялась с сундука и держала чашу на вытянутых руках.
Он втянулся внутрь, заклубился там и сделался невиден. Я оглядела помещение, черпанула из сундуков с золотом и серебром, положила деньги в поясную суму. Погасила магический свет и открыла дверь наружу. К змейсам.
– Змейки-змейки, выпускайте меня, я иду наружу. Про мышей помню, завтра пришлю. Вам живых или можно дохлых?
– Вссссяких, - прошипело из воды.
– Окей, змеи, будут вам всякие.