Вечно 17

– Ричард, прости нас, мы не хотели доставлять неудобства.

– Хейли, прошу тебя, не неси чушь. Все отлично. Вы правильно сделали, что вырвались к нам в гости. Джесс очень рада приезду Рэйчел, – сказав это, мужчина посмотрел на меня через водительское зеркало, но я сделала вид, что этого не заметила.

Машина повернулась налево, и мы вновь находимся в движении. За окном темно, хоть и фонари освещают нам путь, почти ничего не видно. Вокруг лишь зелень и дорожные знаки, ну и ещё куча машин. Всех словно с цепи сорвало, именно сегодня столько людей прибыло в Портленд. В следующую секунду мы все слышим телефонный звонок. Ричард одной рукой держит кожаный руль, другой роется в кармане джинс, пытаясь, судя по всему, достать мобильник. Спустя некоторое время, ему это удаётся.

– О, а вот и Клариса, – сообщает дядя и кладёт сотовый к уху, – да?

– Передай «привет» от меня! – поворачивается к Ричарду мама, по-детски смеясь. Её слова меня рассмешили. Я поправляю волосы за ухо.

– Мам, зачем? Мы же скоро увидимся, – говорю я, на что мама отвечает:

– Какая разница? Я что, не могу передать «привет»?

Мужчина тем временем параллельно с нами говорил по мобильнику. Он изредка играл бровями и кривил губой, словно тетя читала ему нотацию.

– Хорошо, мой цветочек, – улыбается Ричард. Я же говорила вам, помните? «Flor» – цветок. – Мы уже скоро будем дома, жди нас.

Мужчина прячет телефон и двумя руками хватается за руль, медленно выдыхая.

Я пытаюсь настроить себя на хорошие мысли, пытаюсь забыть то, что не забывается. Эта поездка – доказательство того, что мне удастся оставить Эрика Нансена в прошлом. Он моя первая и последняя любовь, ибо больше никто не посмеет разбить мне сердце. Его «навсегда» продлилось недолго, его «никогда не брошу» было обманом. Зачем делать так больно? Любовь – херня, и не нужны ей никакие философские объяснения.

***

Знаете, что самое трудное по утрам? Нет, не подъем, а осознание того, что снова придётся проходить через боль и разочарование. Жизнь становится невыносимой, когда каждый чертов день – сплошная борьба. Но ещё ужаснее, когда и во сне происходит битва с реальностью. Было это так:

Я, Эмма, Адриан и Джей находимся в «сходке». Погода была омерзительной – шёл снег с дождем. На тот момент я ещё не понимала, что это сон – все было очень реалистично, как наяву. Помню, что спросила у Эммы, почему мы здесь. Девушка пожала плечами и кивнула в противоположную сторону от меня. Разворачиваюсь. Из тумана выходят Коди и Бен, а за ними Кристиан и Эрик. Эти лица… Они были полны холода, тоски, ненависти, будто лично я обидела их чем-то. Отчётливо помню своё желание: мне до жути хотелось обнять Нансена и сказать «люблю», но придя в здравый рассудок, до меня дошло, что это лишь эгоистичная прихоть. Рыжеволосый что-то шепнул на ухо Эрику и тот обратился в нашу сторону:

– Ребята, я вернул «сходку». Это место снова наше! – смеётся Нансен. Мое каменное лицо растаяло, и я начала смеяться, параллельно обнимая Эмму.

– Чувак, ты гений! Как тебе это удалось? – кричит Джей, приложив руку ко лбу. Замечаю как Эрик делает несколько решительных шагов в нашу сторону. Он уже совсем близко, и единственное о чем я могла думать, было: «Боже, не верю! Он пришёл в себя, это мой прежний Эрик, который был всегда весёлым и жизнерадостным! Спасибо, спасибо, он снова с нами». Я смотрю в его глаза и понимаю, что Эрик идёт ко мне. Обнять? Да, наверное, да. Я сделала шаг навстречу, как тут Нансен проходит мимо меня и подходит к Адриану.

– Так как тебе это удалось? – обнимаются они. Брюнет шмыгнул носом и улыбнулся.

– Я вернул «сходку», но есть одно условие, – сообщает зеленоглазый. Все замерли. Мне почему-то стало страшно, словно всех нас ждёт подвох, вот только где неизвестно.

– Какое?

Глаза Эрика замерли на мне. В груди кольнуло.

– Рэйчел должна стать девушкой Криса, – говорит Нансен, и я замираю. Грудная клетка принялась гореть, будто внутри меня подожгли костёр. На щеках появляются слезы, которые обжигали мое лицо. Мне стало так больно, так обидно, что я автоматически сделала шаг назад, словно показывая своё негодование.

– Нет. – мотаю головой я, как чувствую чье-то дыхание на своём затылке. По телу прошлась дрожь. Кто-то обнял меня со спины и начал гладить руки. Замираю.

– Привет, красотка, – севшим голосом произносит Кристиан. Резко оборачиваюсь к парню лицом и с отвисшей челюстью смотрю прямо в его карие глаза. Нет, это не могло быть правдой.

– Нет. Нет. Нет!!! – закричала я сильно, что аж в конце мой голос оборвался. Хочу убежать от маньяка подальше, но тот успевает схватить меня за руки и прижать к себе. Я с надеждой смотрю на Эрика, ожидая, что сейчас брюнет сорвётся с места и врежет кулаком Крису прямо в челюсть. Но он этого не делает. С каждой секундой надежда пропадала, и от этого становилось больно.

– Эрик.? – шепотом произношу я, пытаясь держать себя в руках и сохранять спокойствие, но слезы вырываются наружу. Брюнет поджимает губы и поднимает руки, как бы говоря «прости». Сердце ушло в пятки, все тело покрылось гусиной кожей. Мы с Крисом поворачиваемся к ребятам спиной и идём в густой туман. Я захлёбываюсь в слезах и молю лишь о смерти, но для меня это слишком щедрый подарок. Украдкой смотрю на Эрика и произношу:

– Прощай, предатель.

После чего резко вскакиваю с кровати, тяжело дыша. Это был кошмар. Это все – ложь. Моя грудная клетка ненормально движется вверх-вниз, все тело вспотело, а состояние такое, будто меня выжимали, как половую тряпку.

Осматриваюсь. Я нахожусь в небольшой комнате. Справа от меня окно, за которым светило солнце, а значит, уже утро. Справа комод и шкаф-купе. За стенкой слышен смех и беседа нескольких лиц. Да, всё-таки это сон, и я сейчас нахожусь в Портленде, где всеми силами пытаюсь забыть того, чьё имя называть больше не буду. Хватаюсь за лоб и выдыхаю. Тяжелая же ночка выдалась… Надо придти в себя. Встаю на светлый паркет и подхожу к своему чемодану. Со сегодняшней ночи ничего не помню, будто кто-то врезал мне по голове кирпичом и все воспоминания перемешались. Открываю чемодан, достаю чёрные брюки, кофточку с надписью «Крутые девушки не плачут» и все это надеваю на себя. Знаю, что сейчас придётся выйти из комнаты, поздороваться со всеми и играть роль счастливого тинейджера. И к этому тоже пришлось подготовиться. Выхватив из сумочки средства для гигиены, я открываю деревянную дверь. Сразу слышу запах яичницы с беконом. Теперь стоит сделать выбор: пойти поздороваться сейчас или сначала принять душ? Пока моя голова думала над этим, меня успели заметить, и в мыслях всплыло «миссия провалена».

– Рэйчел! – бежит ко мне девушка с пепельными волосами. Она бросается на мою шею и крепко-крепко прижимает к себе, перегораживая проход воздуха в лёгкие. Голова вмиг заболела. Спросонья мне сложно понять, что происходит, словно действия совершаются в замедленной съёмке. А потом будто все замерло. Что со мной такое? Через некоторое время, я наконец уловила ход мыслей и обняла кузину также крепко, как и она. Мы не виделись с ней уже уж очень давно, где-то пять лет, и за это время Джесс просто расцвела. Раньше у неё были русые волосы, а теперь пепельные, давным-давно у девушки были тонкие брови, а теперь густые и красивые по форме. Сестра выше меня, и это немного напрягает, ведь я не люблю, когда кто-то смотрит на меня свысока. Мулатка отодвигается от меня, не отпуская мои руки и смотрит так, как это полагается при долгожданной встрече. Мы по-детски улыбаемся.

– Чтоб мне провалиться, ты реально здесь у меня дома! – хлопает карими глазами кузина. – Я очень соскучилась!

– Я тоже! – соврала. Признаться честно, я нисколько не соскучилась, вообще. Наверное, это просто такая сущность. Меня не изменить. И пытаться не стоит.

Джесс ведёт меня прямо по узкому коридору. Я не успеваю ничего разглядеть, хоть мне и очень хотелось. Успеваю заметить бледно-розовые обои с какими-то узорами, светлый кафель, горшки с цветами, картины с изображениями фруктов или ночного Портленда, большое зеркало. Мы со скоростью света дошли до кухни, где моя мама и Клариса, смеясь, извращались над плитой и омлетом. Представив, что мне придётся это класть в рот, мой желудок недовольно заурчал.