Верховная жрица

Я всегда еду сзади, поэтому, если кто-то нападает, я не принимаю непосредственного участия. Как опытный снайпер, я могу лучше защитить Сантьяго на расстоянии, пока его охранники остаются рядом с ним.

Пока мы едем к отелю, я чувствую волнение и скуку.

На мгновение мои мысли грозят свернуть в мрачное русло, и снова образ мертвой Ронни, лежащей под мужчиной, который насилует ее, разрывает еще одну зияющую дыру в моей и без того истерзанной душе.

Я пытаюсь отвлечься, думая о предстоящей встрече. Когда все собираются на острове, мне особо нечем заняться, и от этого время ползет максимально медленно.

Думая о членах альянса и их спутниках, я вспоминаю одно лицо.

Кассия Димитриу.

Когда мы помогали Доминику вернуть его фабрику, которая была захвачена Братвой, женщина, претендующая на роль главы греческой мафии, сумела произвести на меня впечатление.

Она выглядела напуганной до смерти, но все же спасла жизни Сантьяго и Доминика.

А потом мне пришлось спасти ей жизнь, когда часть здания обрушилась. В тот момент я просто среагировал инстинктивно, но после того, как адреналин от происходящего выветрился, я поймал себя на том, что слишком часто думаю о Кассии.

Да, она красива, но уязвимость, которую я увидел в ее глазах, привела меня в замешательство. Такое редко увидишь в криминальном мире.

Когда мы подъезжаем к отелю, я перестаю думать о Кассии и других членах альянса, и больше сосредотачиваюсь на своем окружении.

На подземную парковку один за другим въезжают внедорожники, и как только я нахожу место для своего автомобиля, то облегченно вздыхаю.

Блять, вот только этих запутанных эмоций мне еще не хватало.

Глава 4

?

Кассия

Когда я иду к папиному кабинету, мой желудок превращается в тугой комок нервов.

Я останавливаюсь перед закрытой дверью, мои руки сжимаются в кулаки, пока я пытаюсь набраться смелости, чтобы поговорить с ним об альянсе.

Я ни за что не попрошу вернуть сто миллионов долларов, которые мы вложили. Мы станем посмешищем для всего мира.

Как только я берусь за дверную ручку, со стороны кухни раздается крик. Затем с передней и задней стороны дома раздается стрельба, и все вокруг напоминает зону боевых действий, когда наши охранники отбиваются от тех, кто на нас напал.

Сильный шок пронзает меня, когда я распахиваю дверь кабинета с криком:

— На нас напали!

— Что? — Рявкает папа, вскакивая и выглядывая в окно, откуда видно, как наши охранники пытаются отбиться от незваных гостей на переднем дворе.

Не теряя ни минуты, я бросаюсь к сейфу и быстро набираю код.

— Я также слышала выстрелы, доносящиеся с кухни, — говорю я папе, задыхаясь от шока.

Как только замок щелкает, я рывком открываю дверь и хватаю пистолет.

Папа тянется за автоматом, но я не дожидаюсь его и уношу свою задницу из кабинета.

Мое сердце бешено колотится в груди, и мне кажется, что во рту становится суше, чем в пустыне, когда я спешу по коридору.

Боже, все тренировки в мире не смогли бы в должной мере подготовить меня к этому моменту.

Просто найди маму, Элени и Кики. Сосредоточься на них.

Еще один крик эхом разносится по дому, и раздаются новые выстрелы, от которых кровь стынет в жилах.

В последний раз я видела маму на кухне, а мои сестры пошли в комнату Кики, чтобы выбрать ей какой-нибудь наряд для вечеринки.

Спускаясь по лестнице, я колеблюсь, не зная, идти ли мне на кухню или к сестрам.

Когда папа подходит ко мне сзади, из кухни высыпают мужчины, и когда они открывают по нам огонь, мне ничего не остается, как бежать вверх по лестнице, низко пригибаясь.

— Гребаные отбросы Братвы, — рычит папа, открывая ответный огонь.

Выстрелы становятся громче, и, не добежав до площадки наверху лестницы, я оглядываюсь через плечо. И в этот момент я вижу, как пули попадают в отца: его тело дергается, после чего падает на пол.

— Боже! — Кричу я, мчась по коридору, шок и ужас наполняют каждый дюйм моего тела.

Я не могу поверить, что на нас напали.

Я врываюсь в комнату Кики и, не увидев девочек, кричу:

— Элени! Кики!

Их головы появляются из-за кровати, и, как только они видят меня, быстро выбегают из своего укрытия.

— Они заняли первый этаж. — Мой тон на удивление тверд, и я указываю на стеклянную дверь у окна. — Живо на балкон!

Девочки выбегают на балкон, а я прижимаюсь плечом к стене возле двери в спальню, готовая выстрелить в любого, кто войдет.

Смогу ли я сегодня кого-нибудь убить?

Я смотрю на сестер, которые перелезают через перила. В прошлом мы все пользовались балконами, чтобы незаметно улизнуть из дома. И сегодня это принесло свои плоды.

Мое дыхание становится прерывистым, когда Кики спускается первой, а за ней и Элени. Как только они скрываются из виду, я бегу к балкону. Не утруждая себя использованием решетки в качестве лестницы, я хватаюсь за перила и перебрасываю свое тело через край.

Боже, падать будет больно!

Я вскрикиваю, когда пуля проносится мимо моей головы, и изгибаюсь всем телом, падая назад, одновременно поднимая правую руку, в которой крепко сжимаю пистолет. Когда я приземляюсь на землю, какой-то мужчина перегибается через край балкона, и, когда воздух с силой вырывается из моих легких, я нажимаю на курок.

Когда пуля попадает ублюдку в плечо, я перекатываюсь и вскакиваю на ноги, крича своим сестрам, которые бегут впереди меня:

— Быстрее! Перелезайте через стену.

Я слышу только громкий стук своего сердца, а мои глаза прикованы к сестрам. Когда они добираются до стены, Элени подпрыгивает и хватается за верхушку. Ей удается подтянуться, прежде чем она протягивает руку Кики.

Как только Кики хватает Элени за руку, на нас обрушивается град пуль. Одна из них попадает мне в бок, но я почти не чувствую боли, когда вижу, как пуля попадает в затылок Кики.

— Неееет! — Звук, вырывающийся из моей души, наполнен ужасом, но каким-то образом я разворачиваюсь и открываю огонь по двум мужчинам, несущимся к нам.