Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

– Ваша любовь росла и взрослела вместе с вами, Варенька. Ваше право принять любое решение. Но, когда вы будете это делать, просто вспомните мои слова. И да. Я не рад, что оказался прав в нашей с вами игре с конвертами.

Возвратившись к себе и включив телевизор, чтобы добавить дополнительную раздражающую картинку и не остаться в тишине, я пытаюсь выбросить из головы "Исправить можно все, кроме смерти". Ложусь на диван в гостиной, свернувшись калачиком.

Профессор Заполошный (вот ведь говорящая фамилия! все по Гоголю и Чехову) многословно рассуждает о причинах ревности мужской и женской, попутно дает советы и гнусаво предупреждает, что ревнивцы попадут в ад. Под это обещание засыпаю прямо в гостиной. Просыпаюсь в полдень и встречаюсь глазами с Фаиной Раневской, чью фотографию бабушка, обожающая ее, повесила в гостиной. Как там она говорила?

"Если человек тебе сделал зло, дай ему конфетку. Он тебе - зло, ты ему - конфетку. И так до тех пор, пока у этой твари не разовьется сахарный диабет".

Надо позавтракать наконец. Пусть это будут конфеты. Съев третью, звоню Сашке.

– Мне нужна помощь, - говорю я бодро и начинаю плакать.

– Варя!
– кричит Сашка в трубку.
– Ты где? Куда ехать?

– Ко мне, - прошу я, всхлипывая.

Через час, выслушав меня, пересказавшую ей события последних часов, Сашка нервно ходит по комнате туда-сюда.

– Так! Определись, наконец, что тебе от него нужно. Он пришел поговорить. Почему не выслушала?

– Он возил ее в Париж!
– возмущаюсь я Сашкиной недогадливостью.

– Аргумент!
– соглашается Сашка.

– Она была в нашей квартире!
– продолжаю я.

– Тоже аргумент!
– досадует Сашка.
– Еще аргументы есть?

– Я его люблю, - шепчу я обреченно.
– Я хочу быть с ним. Хочу жить с ним. Всю жизнь.

– Хорошо, - Сашка садится на диван рядом со мной и ласково уверяет меня.
– Это очень хорошо. Твои тараканы генеральную уборку в мозгах провели, видимо? Давно пора.

Мои тараканы, пережив вчера стресс, испуганные вероятностью тотальной войны с тараканьим войском Максима и верно рассчитав свои скудные силы, взяли больничный от греха подальше. Им не до уборки в мозгах.

– Хочешь - будь. В чем проблема?
– спрашивает озадаченная Сашка.

– В ней, во мне, в нем, в нас и еще, бог знает, в ком...

– Не думаю, - тянет Сашка.
– У тебя дело только в тебе. У него в нем самом.

Наш разговор прерывается звонком от Галины Семеновны.

– Варвара Михайловна!
– голос нашей домашней работницы срывается от волнения.
– Я еще нужна вам?

– Да, конечно, а что случилось?
– удивляюсь я.

– Максим Константинович уволил меня, то есть рассчитал, - сообщает Галина Семеновна, и у меня буквально отвисает челюсть.

– За что?

– Просто поблагодарил и дал расчет. Уверяю вас, я ни в чем не виновата. Я работаю у вас девять лет...

– Не волнуйтесь. Я беру вас к себе!
– успокаиваю я разволновавшуюся женщину и приглашаю приехать.

– Ничего не понимаю!
– восклицаю я.
– С цепи сорвался? Галина Семеновна ему чем помешала? Кто хозяйство вести будет?

Уже задавая этот вопрос, я придумала на него ответ.

– Не вздумай!
– отчитала меня прочитавшая мои мысли Сашка.
– Даже в голову не бери!
– Может, он боится, что она тебе что-нибудь разболтает?

– Ага! И поэтому сам рассказал, что ОНА была в нашей квартире?

– сомневаюсь я.

– Тогда, чтобы подробностей не рассказала?
– предполагает Сашка.

– Для этого глупо увольнять. Надо, наоборот, подкупать и возле себя держать, - размышляю я.

– Ладно, приедет, порасспрашиваешь, - советует Сашка.
– Сейчас Лерка появится, будем кумекать.

Кумекали мы на троих, распечатав бутылочку великолепной вишневой наливки, которую, естественно, сам готовил Георгоша.

– Что у нас на повестке?
– по-деловому спросила Лерка, смакуя темно-красную тягучую жидкость и причмокивая от удовольствия.
– Слушай, Варя, а Георгоша ведь не женат? Может, за него замуж выйти?

– Опоздала! У него есть дама сердца!
– сообщила я подруге.

– Вечно я опаздываю, - огорчилась Лерка.
– Только решилась руку и сердце предложить.

– Слушай, Варька, а почему руку и сердце? Это обычай такой?

Отглотнув еще волшебной настойки, я рассказываю подругам:

– Говорят, что раньше, еще в средние века, руку и сердце предлагали друг другу деловые компаньоны в знак полного доверия, причем и купцы, и артельщики, и даже бандиты. Рыцари-пилигримы так нанимали оруженосцев и сопровождающих. Рука без оружия - честная рука, сердце - вместилище души. Что-то вроде клятвы верности. Ну, а поскольку брак был предметом сговора, а не результатом влюбленности, на его заключение и перенесли ритуал с рукой и сердцем. Кроме того, руку жених предлагал не только невесте, но и всей ее семье, а это дополнительная защита.

– Красиво!
– шепчет захмелевшая Сашка.

– Да!
– соглашается Лерка.
– И свадьба у вас с Максом красивая была. И юбилей скоро.

– Я помню, - бормочу я, и следующий глоток настойки кажется мне горьким.
– Я даже объяснить вам не могу, откуда вчера во мне столько злости взялось. Только что из ушей не лезла.

– От ревности, - сообщает Сашка, а Лерка усиленно кивает.
– От обиды.

– Помнишь, ты с Сонечкой подралась в одиннадцатом?
– смеется Сашка.
– Сама бы не видела, ни за что бы не поверила.

– Не я с ней, а она со мной!
– возмутилась я, но тоже рассмеялась.
– В общем, я жалею, что так вчера все прошло. Я его выгнала. Надо было выслушать, наверное.

– Не наверное, а точно надо было!
– горячится Сашка.
– Выслушала, а потом выгнала. Логика! Зато сомнений бы не осталось.

– А они остались?- спрашивает Лерка, уставившись на меня своими хрустально-серыми глазами мифического божества.

– Остались, - признаюсь я, почувствовав першение в носу и горле.

– Звони!
– приказывает Сашка, толкнув ко мне телефон.

– Как?
– удивляюсь я.

– Вежливо!
– командует Сашка.
– Любишь - звони. Сама выгнала - сама приглашай.

Набираю Максима. Он сразу берет трубку, словно держал ее в руках и ждал моего звонка. Выдыхаю от облегчения.

– Привет!
– говорю я.

– Привет!
– отвечает он таким же усталым тоном, как и вчера.

– Максим, - подбираю я слова (черт! Сашка! надо было подготовиться, прорепетировать), - Я готова к разговору. Когда ты сможешь встретиться со мной еще раз?