Вернуться в Антарктиду
Шрифт:
Соломонов молча вышел в коридор.
Дмитрий откинулся на спинку кресла, все еще внутренне кипя. Он ощущал себя загнанной в угол крысой, и это его бесило.
Чуть поостыв, он придвинул к себе папку и занялся подробным изучением того, что уже успел собрать для него аналитический отдел.
17.4
17.4/7.4
Первый отрывок из досье, легшего на стол Дмитрию Москалеву
«СПРАВКА. Доктор Чеслав Чинский написал свыше пятидесяти книг, которые охватывали такие предметы, как месмеризм, оккультизм, практическая магия, герметизм, алхимия и политический анализ. Кроме того, Чинский выпустил несколько учебников по языкам (французскому, санскриту, ивриту и волапюку -
СТАТЬЯ ИЗ ГАЗЕТЫ «Санкт-Петербургские ведомости» за январь 1906 года. Сыскная полиция объявила награду в 500 рублей за поимку польского инженера по фамилии Гилевич, который убил человека и попытался выдать его труп за свой собственный, чтобы жена получила крупную страховку. Начальник сыска обратился к известному месмеристу господину Чинскому за помощью. Тот съездил на квартиру к княгине Клейнмихель за неким волшебным зеркалом, изготовленным из отшлифованного круглого камня с нанесенным на его лицевую сторону неизвестными символами и с огромным черным камнем по центру. В присутствии полиции, госпожи Клейнмихель и нескольких свидетелей из числа слуг господин Чинский взял зеркало и 15 минут вглядывался в него, после чего сообщил о местонахождении преступника. По его словам, Гилевич находился в Париже, в отеле «Тревиз». Чинский назвал адрес отеля, номер комнаты и другие подробности. Судебный следователь Аркадий Кирпичников незамедлительно отправил телеграмму во Францию, и французские полицейские действительно обнаружили Гилевича в отеле «Тревиз». На вопрос следователя, каким образом господин Чинский получил информацию, тот ответил, что все дело в магическом камне, украшающем зеркало. Черный звездчатый сапфир, ограненный особым образом, помогает концентрировать жизненные токи организма, в результате чего перед вопрошающим предстают мысленные видения. На уточнение Кирпичникова, может ли этим процессом овладеть каждый, месмерист заверил, что необходимо долго учиться мастерству, но в целом он не видит препятствий для того, чтобы искусство предсказания было доступно любому человеку с магическими способностями. При условии, конечно, что у него будет подспорье в виде каменного зеркала с сапфировой сердцевиной...»
Прочтя это, Дмитрий отложил лист бумаги и постарался припомнить, к каким именно украшениям на выставке приценивался де Трейси. То, что все перстни, ожерелья и тиары были достаточно древними, с богатой историей, не оставляло сомнений, но вот были ли среди них черные сапфиры?..
Украшения хранились в банке вместе с бумагами на них – Дима решил их проверить, для чего поручил секретарше договориться о приеме с директором филиала на после обеда.
– Хорошо, Дмитрий Сергеевич, - прощебетала секретарша. – Все сделаю.
Она знала, что ее босс должен иметь все самое лучшее, и даже визиты в банк ему следует обставлять по высшему разряду. Девочка была толковой и исполнительной, за это он и держал ее при себе. Да и минет она умела делать отлично.
Полюбовавшись немного в окно на лежащую у его ног столицу, Москалев позвонил галеристке Елене Куракиной. Давно это следовало сделать, и Дмитрий не звонил глупой бабе только потому, что сильно сомневался в ее способности помочь. Но тут, что называется, назрело. Галеристка наверняка знала всех, кто посетил в день открытия выставку древнеиндийского искусства.
Куракина подтвердила свою репутацию бестолковой клуши, не способной отличить льва от крокодила.
– Это очень милый и приличный молодой человек, - охарактеризовала она пройдоху Антуана, который, если бы слышал ее, то изрядно бы повеселился. – Я знаю, что он родился в Париже,
много ездил по свету, а недавно даже наш Урал посещал.– Каким ветром его занесло на выставку?
Куракина долго думала и вдруг созналась:
– Это Ильюшин знакомый, если честно, это он мне его рекомендовал. Звонил и просил направить пригласительный по его адресу. Илюша с де Трейси давно дружит.
– А Илюша у нас кто? – вкрадчиво осведомился Москалев.
– Муж моей покойной сестры. Да вы же видели на выставке его дочь, мою племянницу Людмилу!
– Мила знакома с де Трейси?
– Нет, не думаю. Хотя на выставке они, кажется, болтали. А что? – вдруг насторожилась Куракина. – Почему вы спрашиваете?
– Да просто так, - ответил Москалев, недобро усмехаясь. – До свидания!
«Значит, Мила у нас – дочка масона. Или тамплиера, - подумал он, пощипывая подбородок. – Опасная штучка, да?»
Опасных штучек он любил. Мила и раньше притягивала его, а теперь и подавно. В нем взыграл азарт, часто подстегивающий его на опрометчивые поступки. Он дал себе слово, что обязательно уложит ее в свою постель.
«Может, и от ее отца будет какой-то толк? – подумал он. – Масон или нет, но своих они не бросают. Вести бизнес под их прикрытием… Впрочем, об этом пока рано!»
Москалев вновь взялся за досье. Возможно, и не стоило ему ссориться с де Трейси, а стоило уступить. Уступать в малом, чтобы сорвать куш побольше – вот правильная тактика, которая еще никогда его не подводила. Но сначала он должен был разобраться, что за «мировой заговор» зреет у него под носом.
Дмитрий продолжил чтение.
Второй отрывок из досье
«Пурба – ритуальный тибетский нож, часто применяемый жрецами религии Бон. Бон до сих пор существует в северных районах Тибета, сохраняя все древние обряды и ритуалы, в том числе и кровавые жертвы, с помощью которых жрецы лха-гшен управляют энергиями Земли.
Слово «лха-гшен», означает «бог-жрец» и применяется к человеку, имеющему право взять в руки трехгранный ритуальный кинжал, пурбу, и заколоть им жертвенное животное. Для обычного человека пурба бесполезна, но в руках посвященного она становится мощным энергетическим оружием.
Считается, что посвященный в тайны жрец лха-гшен становится равен богам. В религии Бон бог и жрец – одно и то же лицо, они являют собой абсолютное тождество, потому что Бон – это бог (лха), рожденный из центра юнгдрунг (свастики), и бон – это жрец (гшен), рожденный из того же самого центра юнгдрунг. Для жреца Бон нет ничего невозможного. Если жрец – это бог, то по отношению к любому другому живому существу он может позволить себе все что угодно. Он получил право и знает способы как завладеть жизненной энергией (жертвенного животного или человека) и обрести полную власть. Жертва слабеет и умирает, а ее жизненная энергия переходит к жрецу-чародею.
Согласно учению, энергия космоса движется по кругу по часовой стрелке, и потому в буддизме обход храма всегда совершается по часовой стрелке, а края буддистской свастики загнуты слева направо. У бонской свастики края загнуты справа налево, и жрецы Бон обходят алтарь против часовой стрелки. Это значит, что бонцы не следуют естественному течению энергетических процессов, а разворачивают их вспять, идя наперекор природным закономерностям и подчиняя их себе. Кровь жертвы дает им необходимую жизненную энергию. В Бон работают с энергетическими процессами, протекающими в теле и в окружающем мире и составляющими единую систему.
Ритуальное убийство человека с помощью пурбы, для обозначения которого в тибетском языке существует специальный эвфемизм «освобождать», подразумевает, что сознание (душа) жертвы, убитой в ходе ритуала, переносится в иное, параллельное нашему, измерение, в сферу освобожденного бытия. Иными словами, жертве оказывается услуга, позволяющая ей начать свое воплощение в лучшем месте.
Практика Юнгдрунг Бон требует от жреца особых навыков, а также равнодушной жестокости. Без малейшего сострадания он должен уметь уничтожать и держать в подчинении. Тибетская поговорка гласит: неспособность есть не добродетель, а бессилие.