Версты

хаосе слепых и мертвых сил. Кивое религиозное сознание современности не может мириться с 1акой концепцией; оно постав-(ено поэтому перед задачей «творческого овладения научной мыслю и такой ее переработки, ко-орая позволила бы ее включить не меняя ее Научного существа — в состав цельного религиоз-:ого мировоззрения. И процесс

этот фактически уже совершается самостоятельно благодаря тому, правда еще очень слабому, пробуждению религиозных интересов, которое за последнюю четверть века наблюдается в научных сферах. Об этом свидетельствует полный переворот произошедший в основных научных воззрениях, как в области психологии, так и в естествознании (биологии и физике). Повсюду почти механическое представление о мире; как о хаосе слепых сил, уступая место органической концепции, восстанавливающей античную идею гармонически сложенного, полного живых сил космоса. Переворот этот — бесспорный фактъ. — Но можно ли новыя «веяния» в современной науке об'яснить пробуждением религиозных пли даже просто более глубоких духовных интересов в научном сознании? Конечно, органическая концепция м; ра лучше мирится с религией ч'Ьм механическое миропонимание, но сама по себе она еще не заключает в себе ничего такого, что роднило бы ее с религиозным сознанием и опытом. Вообще вопрос этот обстоит не одинаково для отдельных отраслей научного знания. Решающее значение имеет в каждом случае основная установка научного сознания. Если, например, установка, из которой исходят науки о духе в основе своей родственна той, в которой коренится религиозное сознание, то чисто об'ективир угощая уста1 овка точного естествознания, наоборот ей прямо противоположна и как бы предпологает некоторый«отко-ентельный атеизм». Ведь то, что тормозило развитие точного естествознания в античности и даже в Средние века, были в значительной мере не внешние, а внутренние причины, и прежде всего неспособность к последовательному проведению чисто об'ективирую-Щей установки, т. е. неспособность преодолеть односторонность господствующего «органического миропонимания».—Статья С. Франка ставит проблему о взаимоотношении религии и науки лишь в

БНБ. ПОГРЛФП:

самой общей форме. Решение ее требует более глубокого исследования оамых основ (основных остановок ) религиозного и научного сознания.

П. Вышеславцев в своей статье «Два пути социального движения » ставит себе задачей выяснить отношение христианства к соврем., ньым социальным движениям-. Централы ы.м пунктом проблемы он считает вопрос о допустимости и о недопус-тимости организованного прес-гупления.Перед современностью, по мнешио автора, открываются два противоположенных пути социального развит «это путь социального преступления, путь революционно -коммунистический^ путь умаления индивидуальной свободы», конечною ц^лью которого является абсолютная власть общественного механизма. — Другой путь — есть путь социальной правды, отрицающий преступление и насилие, как средства для достижения социальной справ вости, признающей неприкосновенность еубьКи В1 ых прав и стремящийся в коней ом итоге к осуществлению «правового идеала безвластной организации». Пути акал..за современных социалистических учений автор показывает, что все они запутываются в неразрешаемых противоречиях, поскольку смешивают эти два исключают гхдруг друга пути. Но по существу — социализм может итти только первым — революционно- КОМ-иунистическим путем. Принципиальный отказ от пего был бы для него равносилен сэмоуп-разднению и отречению от своей идеи. Нот почему социализм и христианство несовместимы, ибо Христианство может и]), знать только первый муть социального развития. — С общими выводами статьи нельзя не соглаа ться, но вместе с тем они оставляют в читателе чувство некоторой принципиальной неудовлетворенности.О внутренних противоречиях в социализме писалось уже много, и навряд-ли дальнейшая разработка вопроса вэтомнаправ-

лении может дать что-либо существенно новое. Между тем остается невыясненной другая, быть может более важная, сторож на проблемы: что собственно надо разуметь иод идеей социализма? Есть ли это некоторый чистый идеал общественности? Пли же это — идеал взятый в ощн .пленном историческом аспекте"? Пли же это прежде всего идеи полн-тики, ведущей к общественное п.иалу? II выражается ли п;пя зма чище всего в его крайних формах, как угверждаИ Н. Бердяев? Только разграничение всех этих различных смыслов идеи социализма и точ,.ое определение их взаимоотношений, а также их отношения к исторической действителы ости могло бы внести в ф лософскМ проблему социализма приннпи-пальную ясность.

Вышеславцев справедливо от-мечает, что социализм прпнадй .нижпт к тем полуистин рые особенно опасны и нитедькы именно тем, что в них смешаны правда и не правда, добро и зло. Преодолеть его соблазн можно только в том случае, если вскрыть его внутреннюю ложность, показав, что он не можел дать прямого и ясного ответа на такой решающий вопрос, как

Вопрос О ДОНуСТ! .Моет I

допустим

Голько тогда удастся от.илп-п кроющуюся в социализме прав^ ду от неправда и тем самым лишить его всякой жизненной а лы. — Но автор забывает поставам другой вопрос: не во:: в таком случае на месте погпо> нувшего социализма другое подобное ему уродливое сращ.нж правды и неправды, и не може! ли самая идея безвластной организации послужить ядром для такого новое.бразования'? Не заключается ли трагедия всякой идеи (в том числе п христианство) именно в том, что в процессе своего осуществления она должна шрис-пособляться к действительности, терпеть известный уикрб и уживаться или даже соедга яться с неправдой? Поэтому необход!.мс встает вопрос: как и в канон ме-

г.:ч:. ПЮГРАФПЯ

ре может и должен быть обоснован и оправдан компромисс идеи

(ействительностью? 1 [роблемя социальной утопии должна быть заменена проблемой об у с лот. их правомерности социального котором.оса. Только на почве реше-Н! Я ЭТОЙ более общей проблемы может быть принципиально ре-

I и вопрос о социализме и его отношении к допустимости прес-

1УГЛ( 1.) И.

Вам редактор журнала Н.Бердяев представлен'в ЭТОМ номере тремя статьям.:, из которых две нося г пел м.'кекп — критичес-к..й характер (Кошмар злого добра п Дневник философа). Поле-м..к.< и к.: п на нес! Мненно одна

самых а льпых и ярких сто-в писательстве Н. Бердяева,. зботя он по складу ума совсем не Дна.п кпл; и некогда не выстуиа-

во всеооружии строго логической аргументации. Но обыч-;. верно подмечает слабые стороны в позиции своих по-I н к в !. умеет в меткой фор-жул. выявлять те противоречия ждения, к которым ?Ь&одит их учение. — Мы здесь не беремся судить по с} ш В&е мин возникшей между Н. Еер;Я. 1ЫМ и II. Ильиным, ПО поводу га иги последнего «о ео-Ввп.вленни злу силою». Возможно, чп» некоторые из обвинений, которые Н. Бердяев пред'-явля т Ильину, как утверждает сам Иль. к в газетной статье «Необход, м; я оборона». (Возрожде-еннс», от 29 10 26 № 511.) основаны на ьедрозумении. Но написана статья Бердяева с большим темпераментом, и в основ-ней своей тенденции представ-ля те я весьма убедительной. Во вян м случае в по}гятин злого Добра Бе] дя.в очень метко опрс-. Дел. л сущность проблемы, вокруг которой идет спор. Вторая статья Бердя. ва «Дневник фн-лосефа . посвященная спору о монархии, буржуазности и о свободе мысли, развивает мыс-|лн, уже знакомые читателю по I другим произведениям автора. Бердяев излагая здесь свое полп-тичеекн- етее1о, одпнакое чуждое и правой и левой ориентации,

и правильно указывает, что вопрос о создании монархической власти в России утратил сейчас всякое принципиальное значение.

Третья статья Бердяева «Жо-зеф деМестр ;> масонство»направ-леп'а главным образом против того переуВелпчепого представления о политическом значении масонства, которое господствует в правой части русской эм..грации. Взгляд на масонство, как на централиэированный мировой заговор против хрисг, ;??; ства.как справедливо замечает Б., заимствован из католичества и по существу совершенно чужд духу Православия. Вновь опублпко-иа, , ый трактат Ж. де Местра; п,а ггапс-тасоппепе, удостоверяющий его причастность к «мартинизму» обнаружил теперь полную несостоятельность право-кателлческой концепции масонства. По мнению Б. в современном масонстве пет ш какого идеологического единства; оно есть л.лпь форма тайного общества, которой пользуется все организации и партии для бсуще-стрл ш.я своих целей, как ,лнх так иногда п добрых».

Мало удачной оказалась на этот раз статья иностранного сот-рудн. ка, — II. Аршанбо, о 'Философии действия .Мориса Елоп-д ля-и аббата Л абретонъера#. Статья эта носит какой то случайный характер, написана упрощенно-схематично и не вводит в белее глуп, кое нош ман го нового течения в католической мысли, которое представляют М. Блонде ль п А. Лаоретоньср.

Воспоминания Ельчанннова об еппсклпе Антонии Флоренсо-ве вышли довольно бледными п не вносят ничего существенного в характеристику старчества и сто религиозного значения для России. — Гораздо содержательнее посвященный памяти игумений Екате рины краткий биографический очерк, рисующий внушителнную картину ее культурной и религиозно-православной деятельности в Леонинском и Богородпцком женском монастыре в Холмщине.

БИБЛИОГРАФИЯ

Довольно скуден библиографический отдел(рецензия С.Фран ка на философию мифологии Кас-

сирера и отзыв В. Ильина о первом томе «Начал» Л. Карсавина).

В. Сеземап.

СЬаг1ез ШсЬе*. — ТгаИ;в <1е те^арзусЫдие Пеих1ёте ёсТШоп гектсше. Рапз. ЫЪгате РёНх А1сап. 1923.

Перед нами монументальный труд (IX — 847 стр.). Тема, которую он разрабатывает, такова, что за серьезную ее трактовку автор с самой установившейся репутацией еще не так давно серьезно рисковал бы своим ученым именем. Констатирование и об'ясненне таких явлений, как криптостезин (ясновидение во всех его формах и проявлениях), телекинезнс (дрижение неодушевленных предметов), левитация (поднят1 е на воздух с уничтожением как бы силы тяготения), эктоплазия (появление и исчезновение матерьяльных м'асс тел, иногда настоящих призраков и проч.) — вводят в науку совершенно новые об'екты. Да и сама трактовка этих об'ектов является собственно новой наукой, правда, тесно примыкающей одновременно как к психологии, так и к физиологии. Новая наука очень удачно названа автором этого труда «Метапси-хикой», хотя, быть может, было бы лучше назвать ее метапсихо-логией. Автор книги — один из крупнейших ученых не только во Франции, но и в Европе. Его многочисленные труды разрабатывают главным образом физиологическую психологию ь, частью, биологию и медицину. Не чужд он и философского творчества (им написана в сотрудничестве с знаменитым Сюлли-Прюдомом интресная книгас Ье ргоЫёте е!ез саизез Йпа1ев). Шарль Рише — выдающийся экспериментатор. Он неистощим в своей изобретательности. Постановка его опытов отличается блестящим остроумием и неожиданными их вариациями. Он совершенно лишен каких бы то

ни было предвзятостей в области общего миросозерцания и является типичным натуралистом, правда, свободным от рутины и косности. Поэтому сообщаемые им научно обработанные данные приобретают сугубый интерес. <-Я удовлетворился тем — говорит Ш. Рише, — что издал факты и обсудил их реальность, не только не притязая па какую нибудь теорию, но почти даже не имея в виду никакой теории». Это во всяком случае лучше, чем самый худщий вид из всех теоретических предвзятостей — огульное отрицание всего выходящего за пределы привычного шаблона. Единственный вывод, который себе позволил сделать автор, столь скупой на теории, это констатирование простой и постоянно отрицавшейся вульгарным рационализмом истины, что человеческий дух помимо нормальных ощущений имеет еще совершенно иные пути познания (стр. IV).

На странице 2 и след. автор вводит в терминологию понятня| «метапсихического», предложен-! ного им еще в 1905 году. Этот] термин означает такие даиности| и явления, которые выводят за пределы обычного круга психических явлений. Это явления за-психические. (Однако следует заметить, что как автор книги, так и оспаривающий у него пальму первенства в введении этого термина Лютоелавскпп оба ошибаются. Заслуга эта должна быть приписана замечательному немецкому психологу-философу Вильяму Штерну.*)