Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Как вы понимаете, у нас не было необходимости применять их до настоящего момента.

Мистер Сальвадор попытался загладить неловкость.

— Однако если вы оставите ваш английский адрес, я обязуюсь постоянно информировать вас о наших успехах.

— Английский? — переспросила леди Уилбердон. — Нет, нет. Мы собираемся задержаться здесь, в Индии, на месяц или около того.

— О. Что ж, это прекрасная новость. Прекрасная.

— Разумеется, нам предстоит объехать весь субконтинент, но рано или поздно мы вернемся в Дели.

— В таком случае, я надеюсь хотя бы раз отобедать с вами, — слабым голосом произнес мистер Сальвадор.

— Когда вы собираетесь оперировать следующего бедняжку, этого мистера Сингха?

— Процедура запланирована на среду.

— Через четыре дня, — сказала мисс Чепмен.

Она извлекла из сумки ежедневник-переросток — должно быть, настольную модель — и раскрыла его.

— Починка мозговой проводки мистера Сингха, — проговорила она себе под нос, записывая.

Леди Уилбердон тем временем просматривала страницу через плечо секретарши.

— Завтра мы уезжаем в Калькутту, чтобы проинспектировать Институт Реабилитации Прокаженных Сифилитиков леди Уилбердон.

Мужчины резко втянули воздух.

— Их можно реабилитировать? — спросил мистер Сальвадор.

Он, казалось, был совершенно поражен, хотя и не без оттенка веселости.

— Прокаженные-сифилитики не доставляют никаких трудностей, — сказала леди Уилбердон, — по сравнению с избалованными мальчиками.

Мистер Сальвадор покраснел и заткнулся, оставив доктора Радхакришнана в одиночку закруглять беседу.

— Обязательно позвоните, когда вернетесь в Дели, — сказал он.

— По телефону?

— Да. Никаких визитов, помните?

— Но операция мистера Сингха будет производиться в новом здании, разве не так?

— О. Да, это верно. К тому моменту оно должно быть готово.

— Значит, после операции он будет находиться там же.

Доктор Радхакришнан смог только кивнуть.

— Увидимся через несколько дней, — сказала мисс Чепмен, захлопывая ежедневник и озаряя их приветливой улыбкой. Обе женщины промаршировали за дверь и уселись в ожидавщий их автомобиль.

Мистер Сальвадор развернулся на пятках, проследовал через все Здание № 1 и вытащил из стола бутылку джина. Они с доктором Радхакришнаном уселись за стол и принялись молча поглощать его из бумажных стаканчиков. Через пару минут к ним присоединился Зельдо. Это было само по себе тревожным знаком, поскольку Зельдо был помешанным на здоровье пуританином. Пить неразведенный джин из бумажных стаканчиков было совершенно не в его стиле.

— Что это было? — спросил наконец доктор Радхакришнан, когда у них с мистером Сальвадором, или Баки, или Бэ Эм, как называли его школьные кореша, оказалось внутри по нескольку унций этанола.

Мистер Сальвадор всплеснул руками.

— Что я могу сказать такого, что хоть как-то обогатит уже полученные вами впечатления?

— Она вас знает.

Мистер Сальвадор вздохнул.

— Мой отец был аргентинцем немецко-итальянского происхождения. Мать — британкой. Один из наших домов располагался в Англии, и именно там я пошел в школу. Раз или два в год она являлась туда с проверкой. Она садилась на заднюю парту и несколько минут наблюдала. Заставляла учителей чертовски нервничать. Учеников тоже. Даже охранники трепетали.

— После этого вас связывали какие-то общие дела?

— Никаких. Никогда. Я совершенно не понимаю, почему она даже имя мое помнит. Должно быть, у нее фотографическая память. Она — выродок природы, — заключил он, греша очевидностью.

Доктор Радхакришнан ничего не сказал. У него было ощущение, что мистер Сальвадор врет ему постоянно. Но это конкретное вранье просто-таки бросалось в глаза. Мистер Сальвадор пребывал в совершенно растрепанных чувствах. Леди Уилбердон была чем-то большим, чем титулованной патронессой его бывшей школы; она обладала какой-то властью над ним. Мысль о том, что кто-то обладал властью над всевластным мистером Сальвадором, определенно была интересной.

— Причина смерти мистера Беспечного Ходока по-прежнему остается тайной, — сказал доктор Радхакришнан. — Но мистер Копробол внушает надежду.

— Мне — нет, — сказал Зельдо.

Это было первое, что он сказал с того момента, как начал пить.

— И почему же нет? С ним все в полном порядке.

— Когда мы начнем обучать его чип, — сказал доктор Радхакришнан, — он, вероятно, станет более многословным.

— Мы не можем обучать его чип. Его чип мертв, — сказал Зельдо.

— Если бы чип на самом деле был мертв, он не смог бы говорить вубба-вубба.

— Он упал. Завис. Мы напоролись на тот баг, о котором я пытался вас предупредить.

— Так что же с ним происходит?

— Он крутится в бесконечной петле.

— В бесконечной петле? — доктор Радхакришнан был ошеломлен. Бесконечность являлась математической концепцией, простой для понимания такими, как Зельдо, но далекой от сферы деятельности биолога.

— Да.

— И что это значит? — спросил мистер Сальвадор.

— Это значит, что он будет повторять вубба-вубба до самой своей смерти, — сказал Зельдо.

— Хм. Это, пожалуй, не произведет нужного впечатления на леди Уилбердон, — сказал мистер Сальвадор.

— Мы можем отправить его назад, — сказал доктор Радхакришнан. — Послать его обратно в родную дыру. Там он сможет стать основателем религиозной секты.

16

Утро, когда они имплантировали биочип в мозг Мохиндера Сингха, было жутковатым и сюрреалистичным. Доктор Радхакришнан проснулся, как обычно в дни операций, спозаранку. Он спустился вниз, сторонясь служащих отеля, и уселся за столик в кафе, чтобы полюбовался восходящим над Дели солнцем. Этим утром в воздухе висел особенно густой смог. Какая-то ужасная температурная инверсия накрыла город колпаком, не выпуская наружу и постепенно сгущая коктейль из пыли, автомобильных выхлопов, угольного, древесного и кизячного дыма и аммонизированных газов, выделяемых экскрементами миллионов людей и животных. Зимний воздух был сравнительно влажным — настолько влажным, насколько это было вообще возможно зимой. Влага конденсировалась вокруг бесчисленных ядер, поднимающемуся солнцу пришлось пробиваться сквозь густой вонючий туман, и оно окрасилось в яростный красный цвет — цвет лица Элвиса в последние его мгновения на земле. Едва оторвавшись от горизонта, оно просто исчезло, превратившись в пятно повышенной яркости в оранжевой гуще неба.

Доктор Гангадхар В.Р.Д.В.В. Радхакришнан прихлебывал чай и в очередной раз мысленно проходил по всему проекту, гадая, не упустили ли они что-нибудь.

Мистер Сальвадор в последние дни проводил за телефоном еще больше времени, чем обычно. Это не имело никакого отношения к сегодняшней операции, но доктора Радхакришнана не оставляло любопытство относительно американской стороны проекта. Старине Баки ежедневно приходилось высиживать определенное время в Казармах. Телефон звонил, он брал трубку и начинал разговаривать. И разговаривал часами. А доктор Радхакришнан, расхаживая туда-сюда по своим делам, время от времени навострял уши, рассчитывая что-нибудь подслушать.