Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Кто-то что-то говорил о контроле за оружием?

— Вы говорили, — сказал сенатор Маршалл. — Вы же за контроль, так ведь?

— Теоретически да, — сказала Элеанор, — но у меня есть пистолет и я знаю, как им пользоваться.

— Ну тогда скажите мне кое-что. Если бы эта женщина, с которой вы только что говорили, должна была заполнить кучу форм, чтобы получить официальное разрешение на владение оружием, она бы не смогла последовать совету, который вы ей дали, не так ли?

Элеанор в изумлении потрясла головой.

— Все-таки вы человек, переполненый мочой и уксусом, скажете — нет?

— Нет, я просто люблю подискутировать, вот и все.

— Я ожидаю важных звонков от важных людей, — сказала Элеанор и дала отбой.

Телефон мгновенно зазвонил.

25

Аарон Грин сидел, закинув ноги на свой стол в «Грин Байофизикл Системс» в Лексингтоне, Массачусеттс, и наслаждался перерывом — первым со времен большого разговора с Ки Оглом в январе. Они разрешили все проблемы, связанные с миниатюризацией СОР, которые только могли вообразить. Теперь вся ответственность легла на плечи сотрудников «Пасифик Нетвеа». Аарон купил «Нью-Йорк Таймс» и «Бостон Глоуб» и читал о фантастических результатах праймериз в Иллинойсе, прошедших накануне.

Несколько членов правящей партии бросили вызов нынешнему президенту. Обычно подобные шаги имели сугубо символический характер, но в этот раз политика президента в отношении национального долга давала шанс на более серьезные ожидания, и эти кандидаты получили удивительно много голосов.

Ситуация, сложившаяся в другой партии, была еще интереснее. Заявленных кандидатов было два — три, если считать преподобного Уильяма Джозефа Швейгеля, которого практически никто не считал. Еще с «Суперчетверга» было понятно, что настоящая борьба развернется между Типом Маклейном и Норманом Фаулером-младшим, юным миллиардером из Гросс-Пойнт.

Вышло, однако, так, что за неделю до иллинойских праймериз некое неназванное лицо запустило кампанию сбора подписей за выдвижение Уильяма Э. Коззано, губернатора штата Иллинойс, пребывавшего в данный момент в реабилитационной клинике. Кампания казалась стихийным, спонтанным выражением общественной поддержки. Люди начали заказывать футболки и шляпы с изображением Коззано. Грубые, размноженные на ксероксе постеры с Коззано стали появляться на почтовых ящиках и на стеклах автомобилей.

На вчерашних праймериз очень многие вписали в бюллетени имя губернатора. Очень многие. Их было так много, что оглашение окончательных результатов пришлось задержать. Но данные, ставшие известными прошлым вечером, когда газеты пошли в печать, указывали на то, что Коззано победил во многих округах и набрал достаточно голосов, чтобы выйти на второе место после Нормана Фаулера. Поддержка его была столь широка, что он ухитрился получить несколько тысяч голосов на праймериз другой партии.

Когда Аарон увидел предварительные результаты, напечатанные на бумаге, он включил телевизор, надеясь узнать, не было ли по ним обновлений. Он никогда не обращал особого внимания на политику, но знакомство с Оглом породило в нем искренний интерес к выборам.

Новостные сети были полны Коззано. Коззано во Вьетнаме. Коззано на плечах собратьев-«Медведей». Коззано, сгребающий листья у своего большого дома в каком-то затрапезном городишке в Иллинойсе. Коззано, машущий рукой из окна палаты в Шампани. И имя Коззано, грубо намалеванное на футболках и самодельных плакатах.

До Аарона начало доходить, что в дверях кабинета кто-то стоит. Это была Марина, офис-менеджер и гений верстки, решательница проблем, дипломат и кто угодно еще. Вид у нее был слегка обалделый. Будь она персонажем мультика от «Уорнер бразерс», у нее над головой кружились бы сейчас птички и звездочки.

— У меня только что состоялся невероятно странный телефонный разговор, — сказала она.

— Рассказывай, — произнес Аарон.

— Позвонил тот парень. Парень с южным акцентом. Думаю, тот самый, с которым у тебя дела в Калифорнии.

— Ки Огл.

— Ага.

— И что мистер Огл имел сказать?

— Что я уволена.

— Чего-чего?

— Что я уволена. Что корпорация находится в процессе реструктуризации и я могу подать заявление о приеме на работу немного позже.

Аарон был больше сконфужен, чем разъярен. Должно быть, Огл упражнял свое чувство юмора.

— Да кто он такой, чтобы делать такие заявления?

— Именно это я у него и спросила. Он сказала, что он председатель совета директоров.

— Это я — председатель, — сказал Аарон.

— Я знаю.

За спиной у Марины появился еще один человек. Это был Грег, приятель Аарона по колледжу, сооснователь корпорации и ведущий биолог.

— Меня только что проинформировали, что я тоже уволен, — сказал он. — Но, может быть, это не так уж и плохо, потому что наши акции сегодня продаются по удвоенной стоимости. Я, стало быть, тоже стою в два раза больше.

— Это хорошо, — сказала Марина, — значит и я.

У Марины тоже было много акций.

— Продаются? — переспросил Аарон. — Ни одна из наших акций не переходила из рук в руки уже несколько месяцев.

— Ты отстал, — сказал Грег. — Пятьдесят пять процентов наших акций перешли из рук в руки сегодня утром в девять ноль пять.

— Это значит, что наши венчурные капиталисты продали нас кому-то еще.

— Похоже на то.

— И Ки Огл утверждает, что этот кто-то — он, — сказала Марина.

Телефон на столе у Аарона замурлыкал. Аарон снял трубку, жестами давая понять, что Грег и Марина могут остаться.

— Вы, должно быть, ссыте кипятком, потому что я только что уволил половину вашей компании, — сказал Огл. — И это вполне понятная реакция. Трудно вести корабль, опираясь на эмоции и личную лояльность. Чертовски трудно.

— Кто следующий? Я?

— Нет. Остаетесь вы и еще два парня — электронщики. Они нам пригодятся. Все остальные свою миссию выполнили.

— Как, по-вашему, я смогу управлять офисом без Марины?

— Вам больше не надо беспокоиться об офисе. У нас в Фоллс-Черч полно свободных кабинетов.

— Но я живу не в Фоллс-Черч, штат Вирджиния. Я живу в Арлингтоне, штат Массачусетс.

— Тогда вам стоит начать привыкать к чертовски длинной дороге на работу, — сказал Огл, — потому что через пять минут к вашему офису подъедет грузовик с грузчиками, чтобы забрать все ваше оборудование и перевезти его сюда.

— Так, погодите-ка секундочку, — выговорил, наконец, Аарон. Он давил позыв взорваться с того момента, как начался весь этот абсурд. — Это совершенно неприемлемо. Вы не можете вот так взять и поломать наши жизни об колено. Проклятье, да я даже не знаю наверняка, настоящий ли вы председатель!

— Председатель, председатель, — сказал Огл. — И совершенно незачем так психовать.

— Этих причин полно, — сказал Аарон, — если вы и в самом деле председатель.

— Я председатель совета директоров «Грин Байофизикл Системс» с девяти часов пяти минут утра, — сказал Огл. — Но с девяти часов трех минут утра я больше не председатель «Огл Дата Рисеч».