Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Ну что ж, Джеймс, это чудесно! — сказала она. — И что же это за работа?

— Исследование президентской кампании. Всей этой политической возни периода праймериз. С упором на медиа-стратегию. И если я правильно разыграю свои карты, то со временем смогу превратить его в книгу.

— Это замечательно. Как ты до этого додумался?

— Как-то само пришло в голову во время разговора с одним парнем. Он медиа-консультант, работает по серьезным кампаниям. Может быть, ты слышала о нем.

— Как его зовут?

— Ки. Кир Резерфорд Огл.

— О. Как ты с ним познакомился?

— Он просто пригласил меня на ленч, — небрежно сказал Джеймс. — Точно не знаю, зачем. Но думаю, это очевидно — мои семейные связи вкупе с политологическим образованием — он, видимо, подумал, что со мной стоит познакомиться.

— Да, пожалуй, — сказала Мэри Кэтрин, стараясь изобразить подобающее случаю восхищение.

— Некоторое время мы болтали в о том, о сем. Потом он засыпал меня вопросами о моей диссертации. Тема его прямо заворожила.

— Да уж наверное.

— Я стал спрашивать о его работе, и мне пришло в голову, что если он так интересуется моей, мы оба можем извлечь взаимную выгоду из нашего знакомства — и мы договорились обо всем прямо там, за столом. Он предоставляет мне доступ к данным по нескольким кампаниям — его друзья и протеже работают сейчас практически со всеми весомыми кандидатами. В общем, у меня теперь куча материала, к которому я бы иначе ни за что не получил доступа.

— Ну, — сказала Мэри Кэтрин, — похоже, ты сделал блестящий карьерный шаг.

Сохранить серьезность удавалось только сильнейшим усилием воли. У него был такой же гордый, сияющий вид, как в шесть лет, когда он поймал жабу на заднем дворе.

Джеймс пожал плечами.

— Ну да. Но господи боже, это куча работы.

— Да?

— О да. Совершенно неожиданно у меня на руках оказались все эти контакты. Десятки источников. Куча людей, за которыми надо следить. Последние два дня я потратил на разговоры по телефону и настройку базы данных. Ко дню выборов я буду совершенно никакой.

— Ага.

— Но есть одна вещь, которой я научился у папы — если выпадает шанс, используй его на полную.

— Ну, — сказала Мэри Кэтрин, — надеюсь, ты не попытаешься откусить больше, чем сможешь проглотить.

Это была манипуляция чистейшей воды. Похвалу он воспринял бы, как проявление покровительства. Эффективнее всего подкалывать, но с оттенком беспокойства — такую большую, мужскую работу взвалил на себя наш Джеймс.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он. Ее слова зацепили его и и он тут же впал в самодовольный раж. — Ты думаешь, я не потяну настоящую работу?

Мэри Кэтрин пожала плечами.

— Я очень уважаю тебя, Джеймс, — произнесла она неискренне.

— Нет, не уважаешь. Ты по-прежнему держишь меня за пацана. Но это не так. Я взрослый человек. Может быть, ты не желаешь этого признавать, особенно теперь, когда ты стала самозваным капо этой семьи и думаешь, что лучше всех знаешь, кому чем заниматься.

— Прекрасно. Это твой выбор, — сказала она.

— Я уже брался за настоящую работу. И с этой я тоже справлюсь. Меня ждет успех.

— Хорошо. Я желаю тебе всего наилучшего.

Джеймс помолчал, стараясь успокоиться.

— Тяжело быть сыном Великого Человека.

— Я знаю, — сказала она. — Я знаю, что это и в самом деле очень трудно.

— Я постоянно чувствовал себя полным идиотом, если хочешь знать. Все эти папины подручные обращались со мной, как с ребенком.

Мэри Кэтрин была уверена, что под «подручными» подразумевался Мел.

— Но Ки совершенно другой, — продолжал он. — Он относится ко мне с уважением. Как к равному. У него нет никаких сомнений, что я справлюсь с этим делом, и я признателен ему за это.

И я тоже, подумала Мэри Кэтрин.

— Надо бы вас познакомить, — сказал Джеймс.

— Может быть, как-нибудь при случае.

Ей в пришла в голову неожиданная мысль: может быть, Ки Огл манипулирует ей так же ловко, как Джеймсом.

А может, и нет. Она предложила ему взаимовыгодную сделку: помоги мне с Джеймсом, этой слетевшей с цепей пушкой на палубе корабля «Коззано», и тогда мы возобновим разговор. И он выполнил свою часть. Меньше, чем за неделю он решил одну из самых больших их проблем.

Возможно, Ки Огл был как раз тем, кто им сейчас нужен.

23

Для Элеанор первым намеком на то, что происходит нечто странное, стал крик Дорин из соседнего трейлера:

— Уйииии! Ты только посмотри, детка! — музыкальным фальцетом, которым она пользовалась, когда хотела с гарантией привлечь внимание детей. Одновременно она услышала шорох и хруст гравия под колесами машины прямо рядом с ее трейлером.

Элеанор выглянула в окно. Трейлеры, подобно пассажирским лайнерам, обеспечивают прекрасный вид в обе стороны, не позволяя разглядеть ничего прямо по курсу и за кормой. Ей был виден только борт трейлера Дорин и ее объемная прическа в обрамлении трех детских лиц в одном из окон — глаза и рты широко распахнуты для приема новых данных. Они смотрели на что-то перед трейлером Элеанор.

Должно быть, это нацики. Явились по ее душу. Элеанор бросилась в переднюю часть трейлера, по пути накинув дверную цепочку. Она пробралась к маленьким иллюминаторам, глядящим вперед, и чуть отодвинула ставень.

Она увидела большой старый «Линкольн Таункар», темно-синий и свежеотполированный — самый чистый и красивый автомобиль на много миль в округе. Если вкатить его на пустую стоянку, он сам сойдет за трейлер.

Все двери были нараспашку. Несколько мужчин выбирались наружу. Все, как на подбор, молодцы. Все в темных очках. По крайней мере у двоих были рации, и они что-то в них говорили. Все они дружно оглядывались вокруг, сканируя окружающее пространство на 360 градусов сквозь темные очки, и головы их поворачивались вправо-влево, как прожекторы сторожевых башен. Один подошел к «датсуну» и стал всматриваться в его нутро сквозь серебристое стекло, прижавшись к нему лицом и сложенными чашечкой ладонями.