Ветер перемен. Книга вторая

И что?

Шприц окрашивается ядовито-желтым цветом. Ясно. Совсем не цвет здоровья. Ошибка врача? Плохо стерилизованный шприц? Араб упаковывает шприц в коробку и берет в руки ту, из которой доставал ампулы для инъекций. В коробке шесть ампул с какой-то жидкость и четыре пустых ячеек. Он удовлетворённо кивает и тут жидкость в ампулах начинают светиться знакомым ядовитым цветом. Сукааа!...Приходит понимание. О таком варианте я даже не думал!

Я вижу, что все смотрят на меня.

– Фрау Марта, у вас ведётся журнал посещений пациентов на дому?

– Да, конечно!
– кивает Марта.
– Если поступает телефонный вызов, дежурная медсестра записывает данные больного, его адрес и передаёт их участковому врачу.

– Но это обычная процедура, - уточняю я.
– Вы сейчас сказали, что из-за эпидемии,а также наличия врачей -стажеров, по вызовам идут они?

– Да, там, где участковый врач не может посетить всех на своём участке.
– соглашается Марта.

– И этот Ахмед, - я с трудом удерживаюсь, чтобы не материться.
– Он пришёл по вызову к Габи потому что ваш участковый врач был перегружен вызовами?

– Я не знаю точно, - засомневалась Марта, - Но мне кажется, я видела вчера доктора Витте, это наш участковый врач, в госпитале. Когда очень много вызовов врач даже не возвращается в госпиталь, ему просто некогда.

– А мог Ахмед сам вызваться пойти на вызов?

– Да, он очень старательный и работящий молодой человек!
– улыбнулась Марта.- Он несколько раз уже добровольно подменял врачей на вызов абсолютно бескорыстно! И двое его коллег из Сирии, тоже очень стараются. Но Ахмед - больше всех!

– Ну да, просто ради морального удовлетворения!
– скрипнул я зубами и всё -таки не удержался - Сука!

– Я не поняла последнее слово,- сказала Габи, которая переводила весь наш разговор.

– И все остальные слова тоже не переводи.
– я коснулся губами её лба. Сейчас мне просто периодически требовалось это делать. Как дышать.

– А вы не знаете, где они живут? Снимают квартиры в городе?

– Что ты, Александр, они не такие богатые люди, поэтому госпиталь пошёл им навстречу и выделил комнату в здании на территории госпиталя. Там раньше размещалось терапевтическое отделение, поэтому кабинеты легко переоборудовали в мини-гостиницу для приезжающих на стажировку. Наш госпиталь славится кадрами!

– И много там сейчас проживает стажёров ?

– Нет, только эти врачи из Сирии. Наши немецкие коллеги в такое время не приезжают, слишком много работы дома из-за ОРВИ.

– Фрау Марта, необходимо срочно звонить в госпиталь, выяснить по каким адресам ходил этот ваш "отзывчивый" Ахмед и послать туда медиков, даже если не было повторного вызова!

– Но, зачем, Александр?
– растерялась Марта.
– К тому же сейчас глубокая ночь. В госпитале совсем мало персонала, а пациенты спят.

– Вот если вы хотите, чтобы они утром проснулись, нельзя терять ни минуты!
– жёстко сказал я.
– Боюсь мы и так могли уже опоздать.

– Но, я не знаю...
– фрау Марта никак не могла решиться и я её отлично понимал. Будь я на её месте, сам бы первым покрутил пальцем у виска. Клаус тоже смотрел растерянно. И только в глазах Габи я не увидел и тени сомнения.

– Спасибо солнышко,что не сомневаешься в моём психическом состоянии.- улыбнулся я ей, хотя было совсем не весело.

– А разве может быть по-другому, после того, что я испытала сегодня с тобой?

– совершенно серьезно ответила Габи, без тени своей обычной ироничности.

– Тогда как хочешь убеждай маму сделать так как я сказал, иначе завтра в Ризе будет на несколько покойников больше. А мама могла их спасти.

Ничего больше не спрашивая, Габи горячо заговорила с матерью. Марта всё ещё сомневалась и тогда Габи сама сняла трубку и начала набирать номер. Марта сделала слабую попытку отобрать трубку, но в этот момент на другом конце ответили и Габи пожелав доброй ночи ответившему,стала видимо объяснять ситуацию. Марта осознав что отступать уже некуда, забрала трубку из руки дочери и продолжила разговор.

Габи прижавшись ко мне, только сейчас решилась спросить:

– Это он специально сделал? Этот араб...

– Да, солнышко! Он ввёл тебе чудовищную дозу инфекции, поэтому болезнь развивалась в таком ураганном темпе.

– И если бы ты не пришел?..
– Габи смотрела на меня огромными глазами.
– Я бы умерла?

– Умер бы я, Габи...

Из её огромных глаз градом покатились слёзы и она всхлипывая судорожно обняла меня с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Хотя, наверное не только от этого... Самому становилось так плохо, когда представлял, что её вдруг не стало, что действительно понимал - жизнь без неё потеряла бы для меня смысл. Потерять дважды ту, лучше которой для тебя просто не существует, да ещё таким трагическим способом, не в силах пережить никто.

Клаус растерянно смотрел на нас, не понимая, почему дочь вдруг заревела, когда, казалось бы самое страшное позади. Да и бравый её ухажёр , тоже молча роняет слезы.

Марта закончила говорить по телефону и растерянно переводила взгляд с мужа на дочь, на меня. Не знаю, что говорила ей Габи, но видимо не всё.

Я посмотрел на кухонные часы. Почти три утра.Ну что ж, полковник, как вы любите у себя там говорить:" Покой нам только снится!" Извольте соответствовать.

– Габи, - я с трудом оторвал от груди зарёванную девушку.
– Ну, посмотри, что ты наделала! Мой любимый парадный лапсердак!

Габи сквозь слезы улыбнулась и всхлипывая сказала:

– Какое смешное слово - лапсердак! Я такого не знаю. Это так называется твой китель?

– Это ты мой китель превратила в лапсердак, обплакав и заплакав его весь!
– продолжал я говорить глупости, стараясь отвлечь любимую. Переживаний ей на сегодня выпало явно сверх всякой меры.

– А куда же мне плакать?
– всхлипывая возразила она.

– Можешь вот сюда, в этот карманчик.
– оттопырил я карман.

– Ага, он маленький!
– смеялась уже Габи, размазывая слёзы.

– Ну ты не всё плачь, оставь себе на развод!

– Не хочу я оставлять на развод! Я вообще больше не хочу плакать!

– А вот это ты молодец!
– погладил я ее по волосам.- Мы не будем больше плакать! Будем радоваться жизни! Нам ведь с тобой столько ещё нужно сделать и столько попробовать. Ты забыла?

– Как взрослым?
– улыбнулась наконец без слёз Габи.

– Именно!

Габи оторвала салфетку и стала вытирать мокрое лицо.

– Мне нужно позвонить одному человеку. Переводить не надо.