Вино в потоке образов

Геракл и Дионис [76] [195] встречаются возле канфара, изображенного на охлаждающем сосуде, брюшко которого разделено на две зоны. В верхней части передвигаются на четвереньках шестеро сатиров. В нижней стоят единокровные братья (оба сыновья Зевса, матерью одного стала Алкмена, другого – Семела), они обращены лицом друг к другу, каждый держит в руках собственные атрибуты, Геракл – палицу и лук, Дионис – плющ и канфар. Нижняя зона представляет собой фриз с изображением десяти черных сосудов, девяти скифосови канфара. Последний помещен между Гераклом и Дионисом, прямо под канфаром, который держит бог, – словно для того, чтобы лишний раз напомнить об этом атрибуте бога. Встреча проходит под знаком распределения вина между Дионисом, хозяином симпосия,и Гераклом [71]. [196]

195

Краснофигурный псиктер; Компьен, 1068; Beazley, ARV188/66.

196

О Геракле и Дионисе на пиру см.: Fehrв. Orientalische und griechische Gelage. Bonn, 1971. S. 82–83; CarpenterТ. Dionysian Imagery in Archaic Greek Art.Oxford, 1986. Р. 117 and № 83.

76. Краснофигурный псиктер; т. н. художник Клеофрада; ок. 500 г.

Пластические и декоративные эффекты подобных фризов с изображением силуэтов пиршественной посуды всегда мотивированы; по крайней мере, бессодержательными эти визуальные игры назвать никак нельзя.

Но художники на этом не останавливаются; они не только выделяют сосуды подобным образом, иногда они принимаются украшать их изображениями. Симпосий,на котором смешиваются всевозможные удовольствия, не забывает радовать глаз и уделяет внимание зрительному ряду. Греческую культуру часто считают культурой слова, логоса,и это верно; но и визуальная составляющая занимает в ней большое место: греки создавали статуи, фрески, вышитые ткани, всевозможные скульптурные, резные и разрисованные изделия, от которых до наших дней дошла лишь ничтожная часть. И если Платон осуждал изобразительные техники, то у него для этого были веские основания. [197]

197

О платоновской критике изобразительных техник см.: Vernanq…p.,Naissance d'images in Religions, histoires, raisons, Paris, 1979, р. 105–137.

О визуальной восприимчивости греков свидетельствует, среди прочего, знаменитая сцена из «Иона» Еврипида, в которой раб описывает приготовления к празднику в Дельфах. Вначале раскидывают шатер:

И первое крыло покровов – крыша… […] И было Там выткано узором, как Уран В кругу эфирном собирает звезды, И Гелиос на крайний запад пламя Своей четверки гонит, а за ним Влачится яркий Геспер; дальше Ночь… […] По бокам Шатра на тканях азиатских были Их корабли написаны на веслах, И эллинский в сраженье с ними флот, Да люди-полузвери и охота Их конная на ланей и на львов. У входа же в шатер царя Кекропа Пред дочерьми клубилось тело. Дар Афинский, вероятно. Посредине Шатра Ион кратеры разместить Велел златые. [198]

198

Еврипид, Ион, 1143–1166 (пер. И. Анненского).

Атмосфера проходящего вокруг кратеров пира создается за счет необычного художественного оформления пространства, иконографическая заданность которого отнюдь не случайна, и обретает смысл по ходу развития действия трагедии; [199] конечно, речь здесь идет о занавесе, а золотые сосуды не привлекают внимания вестника, описывающего помещение; однако значимость зрительных образов представляется вполне очевидной.

То же самое мы наблюдаем и в «Осах» Аристофана, где сын учит отца – который живет только ради сутяжничества, – как вести себя во время пира: нужно уметь правильно держаться и не набрасываться на выпивку.

199

Mastronarde D. J.Iconography and Imagery in Euripides' Ion, CSCA 8,1975, р. 163–176; LorauxN.Les Enfants d'Ath'ena, Paris, 1981, р. 197–253. Также см.: Schmitt·Pantel P.Le Banquet ambigu d'Ion, in La Citeaubanquet,thesed''Etat, Lyon, 1987, р. 261–280.

Бделиклеон:

Ляг вот здесь и поучись Держаться на пиру в компании друзей.

Филоклеон:

Скажи, как надо лечь?

Бделиклеон:

Прими приличный вид.

Филоклеон:

Ты хочешь, чтоб я лег вот так?

Бделиклеон:

Совсем не так.

Филоклеон:

А как же?

Бделиклеон:

Распрями колена; на ковре Раскинься с грацией свободно, как атлет, Посуде полное вниманье окажи, Взгляни на потолок, узоры похвали… [200]

Убранство зала, в котором располагаются пирующие, настойчиво притягивает взгляд. Одной из составных частей симпосияявляются зрелищные представления; к концу V века, с привлечением профессионалов – мимов, актеров и танцовщиков, показывающих свои номера в кругу пирующих, – он действительно превращается в настоящее зрелище. Так, в «Пире» Ксенофонта один сиракузянин решает развлечь пирующих, представив их вниманию танцовщицу, которая кувыркается в круге, утыканном мечами, или пару танцовщиков, которые так правдоподобно изображают любовь Ариадны и Диониса, что сразу после этого зрелища симпосийзаканчивается:

200

Аристофан, Осы, 1208–1215 (пер. Н. Корнилова, под ред. В. Ярхо). Цит. по: Аристофан. Комедии. М.: Искусство, 1983. Т. 1.

Наконец, когда гости увидели, что они обнялись и как будто пошли на ложе, то неженатые клялись жениться, а женатые сели на лошадей и поехали к своим женам, чтобы насладиться ими. [201]

77. Чернофигурная ойнохоя; Клисоф; ок. 530 г.

Незачем и говорить, что Сократ не одобряет этих цирковых номеров и невозмутимо отправляется на прогулку. Впрочем, Сократ любезно высказывает свое мнение сиракузянину, который завидует тому, что он привлекает столько внимания своими речами.

201

Ксенофонт, Пир, IX, 7 (пер. С.И. Соболевского). Цит. по: Ксенофонт. Сократические сочинения. СПб., 1993.

…вот, например, сейчас я смотрю, как бы этому мальчику твоему и этой девушке было полегче, а нам бы побольше получать удовольствия, глядя на них… […] Но вот если бы они под аккомпанемент флейты стали танцами изображать такие позы, в которых рисуют Харит, Гор и Нимф, то, я думаю, и им было бы легче, и наш пир был бы гораздо приятнее. [202]

Заметим, что у Ксенофонта Сократ, описывая танец, исполнение которого он хотел бы видеть на пиру, ссылается на изобразительное искусство. Эти два вида искусства, каждое из которых частично состоит из подражания, из мимесиса,в действительности имеют много общего и являются частью того, что можно было бы назвать визуальной греческой культурой.

202

Ксенофонт, Пир, VII, 5 (пер. С.И. Соболевского).

Архаический симпосий –это замкнутая среда, состав его участников сводится к небольшому числу равных между собой пирующих, которым достаточно общества друг друга. [203] Удовольствие от симпосияассоциируется с вином, музыкой, речью и зрелищем – в сочетании друг с другом. Но зрелище не привносится кем-то извне, как в «Пире» Ксенофонта или в современных кабаре; зрелище устраивают сами пирующие, зрелище – это убранство зала, в котором они собрались, и, конечно же, сами сосуды, которые переходят из рук в руки.

203

См.: Rossi L.Il simposio greco arcaico е classico соте spectacolo а se stresso, in Atti del VII convegno di studio: Spettacoli conviviali…, Viterbo maggio 198з, р. 41–50 и исследования М. Марри: MurrayМ. The Greek Symposion in Нistory, in Tria Corda (M'elanges Momigliano), Соте, 198з, р. 257–272; id.,The Symposion as Social Organisation, in The Greek Renaissance ofthe Eight CenturyВ.С, R. Hagg ed., Stockholm, 1983, р. 195–199

Большая часть сосудов, которые мы до сих пор видели в кругу симпосиастов, были не расписанными; иногда кратеры были украшены плющом, но изображений на них мы не встречали. Можно подумать, что это металлические сосуды, хотя их тоже часто украшали рельефными фигурами; вернее было бы предположить, что художники не утруждали себя прорисовкой деталей. Или, скорее, снисходили до этого очень редко, но зато результат оказывался весьма любопытным.

На чернофигурном сосуде [77], [204] подписанном художником Клейсофом и гончаром Ксеноклом, вокруг катера собрался весьма необычный комос. Комасты едва держатся на ногах; тот, что слева, сидит на земле и пьет; его соседа, уперевшего руку в поясницу, по-видимому, шатает. Рядом с кратером находится флейтист, он стоит перед комастом, который облокотился о подушку и лежит прямо на земле. Еще правее, один пирующий держит на спине своего товарища, который раздвинул ноги и совсем по-раблезиански «баритонит задницей». Действие вина совершенно очевидно; как далека эта картина от сократической безмятежности. В центре изображения, в окружении гуляк, расположен кратер, из которого мальчик зачерпывает вино. Он украшен изображением лошади, искусно процарапанным по черной глазури сосуда; использованная здесь графическая техника отличается от техники самого изображения, здесь применен принцип чернофигурной вазописи, когда все второстепенные детали не прорисовываются, а процарапываются.

204

Чернофигурная ойнохоя; Афины, 1045; Beazley, AВV 186. Также ср. чернофигурную гидрию; Базелъ м.и. М. Auktion 34, NQ 122, pl. 31 (в данный момент в Музее Дж. Пола Гетти). Чернофигурная амфора; Самос; Beazley, ABV151/18.

78. Краснофигурная гидрия, m. н. художник Никоксена, ок. 500 г.

Симпосиасты ведут себя развязно, в противоположность им само изображение проработано довольно тонко: помимо указанной детали – рисунка на изображенном предмете и его иконографического значения – лошадь означает принадлежность к аристократическому классу всадников; отметим сосуд, который виден над верхним урезом кратера: это охлаждающий сосуд (псиктер),его ставят в кратер [76]; именно в нем содержится разбавленное вино, сам кратер заполнен ледяной водой или снегом [88]. [205] Изысканность этих предметов, свидетельствующая о развитом искусстве винопития, не противоречит самому что ни на есть распущенному телесному поведению пирующих. Симпосий –это как раз то самое время, когда возможны свободные переходы от крайней утонченности к крайней развязности, от наивысшей мудрости к полному безрассудству.

205

Об этом сосуде см.: DrogouS. Der attische Psykter, Berlin, 1975.