Вкус жизни

– У меня на кошек и собак доброты не хватает, я ее всю детям отдаю, – сказала Аня. – Никто не спорит о жертвенности животных, о их привязанности к хозяевам, и, тем не менее, если, допустим, собака является угрозой для жизни людей, хозяин должен задуматься о создании условий безопасности во время выгула своего любимца. Я слышала, что животные любят хозяев такими, какие они есть, с их уродствами, болезнями, заскоками. Они принимают карму хозяина, выкачивая из него отрицательную энергию, потому что они более внушаемые.

– Этим они похожи на женщин, – рассмеялась Жанна. – О кошках говорят, будто они умеют читать мысли. Приверженцы этой теории основываются на предположении, что мысли имеют запах, и что именно кошки с их тонким чутьем способны их улавливать. Нам и в голову не может прийти то, что делает кошка или собака по лечению нервно-паралитических больных!

– Может, всё много проще: больные люди как-то иначе пахнут, чем здоровые, а кошки умеют отличать эти запахи. И притом далеко не всякое животное способно лечить или геройствовать. Такие таланты, как и людям, даются им не так уж часто, – ровным голосом откликнулась Лера. – Когда собака посвящает жизнь человеку, это является само собой разумеющимся фактом, но если наоборот… Не понимаю этого фанатизма.

– Я читала, что девяносто семь процентов генов у собак идентичны с человеческими. И длины волн излучения их ауры тоже схожи. Может, и с Богом, они, как люди, связаны?.. – со снисходительной небрежностью опытного специалиста-материалиста сказала Эмма. – И все же я за разумную любовь к животным. Я сколько ни старалась стереть из памяти страх первой неудачной детской встречи с собакой, так ничего и не получилось. До сих пор, проходя мимо крупной собаки, сжимаюсь в комок, случается, что по спине бегут холодные ручейки.

Разговор сам собой перешел на собак опасных пород, на отсутствие на них намордников во время прогулок, на яростное, буквально патологическое нежелание хозяев мучить ими своих любимых питомцев, которые становятся им дороже не только чужих, но и своих детей. Потом заговорили о попытках местных властей навести в парках чистоту.

– Почему, – возмутилась Мила – я, гуляя с маленьким внуком в парке, если ему приспичит в туалет, тут же убираю за ним в двойной полиэтиленовый мешочек и отношу в урну, а моя соседка не соизволит сделать то же самое за своим волкодавом. Она заставляет всех отдыхающих любоваться на отвратительные кучи и нюхать эту гадость. Да если бы еще она одна была такая, а то все собачатники и кошатницы не считают нужным заботиться о чистоте общественных мест, когда дело касается их питомцев. Я вообще не выношу рабской привязанности к домашним животным, доходящей до непристойного абсурда. Не понимаю, как можно тратиться сердцем из-за собаки или кошки, когда вокруг творится такое… нищие дети… Ну, если только эти люди бездетные. Им собака вместо ребенка. А сколько вокруг диких кошек и собак! Подкармливая их, люди только увеличивают их поголовье, а вместе с ним и антисанитарию. Любите, так забирайте их домой, кормите, лечите.

Лера уже не вникала в суть рассказов Милы. До нее долетали только отдельные энергичные фразы. Подруги долго еще продолжали «собачью» тему, а ей в связи с кошками память преподнесла совсем другого рода историю. Лена ей о себе рассказывала. Была у нее такая минута слабости. Встретились они, когда та на научную конференцию в Ленинград приезжала. Три дня тогда вместе провели.

Онкология

– … В моей судьбе присутствовали многие факторы жизни, вызывающие страдание. Непонимание, неверие, унижение, ложь, оговоры, предательство… как у всех, наверное…

Как-то меня поразило странное наблюдение: раньше, избалованные жильцами нашего дома настырные подвальные кошки нагло перебегали мне дорогу, прошмыгивая перед самым моим носом. И вдруг, завидев меня, стали отворачиваться и уходить прочь. Когда я первый раз заметила их нестандартное поведение, то сочла его случайным. Но «зверье» с завидным постоянством уступало мне дорогу или даже панически убегало при моем появлении в близлежащие кусты, не удостоив меня даже беглым взглядом. Сначала это меня мало волновало, даже развлекало, потом породило в душе мистические сомнения, и уже не давало покоя предчувствие беды.

Лена тихим монотонным голосом рассказывала свою печальную историю, и не было в ней на тот момент обычного оптимизма и бодрости. Передо мной сидела усталая, стареющая, но еще красивая несчастливая женщина. Она не дозировала себя, была со мной предельно откровенна.

…Конечно, любой человек может серьезно заболеть, и никто не знает, чем закончится лечение, сколько годков ему отпущено Всевышним. Онкология пока особая статья в медицине, потому что злая коварная изматывающая болезнь подкрадывается исподтишка и извещает о себе подчас только, когда бывает уже слишком поздно что-то предпринимать… И тогда ощущение кратковременности бытия чувствуешь острее, больнее, четче, а неожиданную радость выздоровления – много ярче.

При слове «онкология» и у здорового человека все внутри содрогается и сжимается. Он зябко поводит плечами, и мерзкий холодок страха хоть на минуту, да заползет в его душу. Что уж о больном говорить. Смертельный страх выжигает душу, низводит человека в нуль, губит последние оставшиеся силы. Не подобрать слов, чтобы выразить ужас смерти. Кажется, уже хуже некуда, а, оказывается, бывает… Зато жизнь после выздоровления становится тебе намного дороже. Не можешь надышаться… Здоровье – это чудо, это счастье…

И для меня не прошли бесследно годы чрезмерного напряжения сил. К тому же я не умела давать выхода обидам и гневу, копила их, вот и заболела. Долговременные обиды и стрессы являются основными причинами возникновения онкологии у женщин. У всех больных ощущение страха неодинаковое, потому что разное держит людей на этом свете: дети, маленькие внуки, нежелание отдать мужа в чужие руки. А если человек совсем молод, а если больной – ребенок? – горько роняла Лена. – Что он чувствует, когда жизнь висит на волоске?.. Нежные сердца ломаются от легкого прикосновения… а тут такое… Этого не поймешь доподлинно, не испытав… не дай бог никому. Я не считаю, что страдала больше других.

Смерть страшна ожиданием своего скорого приближения. Я чувствовала ее, маялась, безумно уставала. Как говорится, уже к обеду еле ноги переставляла. Но ведь утром на работу отправлялась с радостью, замечала красоту природы, хотелось петь! Мое дыхание часто опалялось сухим нездоровым жаром. Ухудшалась память, слабели нервы. Я не знала, отчего такое со мной происходит, и горько шутила: «истекают силы в сторону могилы». Иногда казалось, что слишком тонкая перемычка сознания отделяет меня от бездны. Непосильная мука ожидания неизвестного сокрушает дух, и тогда соображение покидает, остается лишь слабо трепещущий инстинкт: выжить, выжить… Надежда жизненно необходима…

В минуты полного просветления шла в поликлинику. А врачи не верили моим сетованиям. Не распознали они моей болезни и сердито возражали:

– Вы – цветущая женщина. Нельзя быть такой мнительной.

И не давали направления на обследование. Я снова горько шутила, трезво осознавая нарастание болезни:

– Спохватитесь, когда стану плохо выглядеть, только будет уже поздно, не оклемаюсь. Болезнь уже состарила меня не только физически лет на десять, но и морально. Надо бы поторопиться найти ее и сокрушить. Мне это позарез необходимо, иначе… сын у меня маленький, Андрюша... один останется, – говорила я очередному доктору. – Есть многое в природе, чего мы не можем объяснить. Наверное, есть и судьба, и добрые ангелы-хранители, и предчувствия, которые подают нам знаки, подсказывают, предупреждают о беде, а мы часто не верим им, не чувствуем, не хотим их замечать. Судьбу не перехитришь, она дело свое знает туго.