Владимир Ост

– Конечно. Поезжай, Галюш. Поезжай, залижешь раны, а потом возвращайся – подумаем, как тебе отсюда перебраться в другой район, – Светлана подошла к окну, из которого были видны промышленные постройки и громадные металлические емкости, между которыми тянулись замысловато перекрученные, скрещивающиеся трубы, испускающие в некоторых местах клубы дыма. – Это бензиновый завод, да?

– Нефте… перерабатывающий…

– Ну да, я знала, что он в Капотне, но никогда здесь раньше не была. Да-а-а, Костик! А какого благородного из себя строил, сука. Я одурела, пока к тебе сюда на автобусе ехала, такая вонища от этого завода.

* * *

Владимир и Григорий стояли у лавочки, на месте назначенной встречи с Василием, и от нечего делать глядели, как напротив работали отделочники, ремонтировавшие фасад какого-то учреждения. Собственно, ремонт был почти завершен. Свежевыкрашенная розовая стена, укрытая внизу коричневыми мраморными плитами, фигурные окна с позолоченной окантовкой, крылечко с витыми чугунными перилами – все сияло новизной и смотрелось сквозь негустую пелену тихо падавшего снега как-то особенно изящно. Картину портили только примерно две дюжины металлических пластин, которые двумя горизонтальными пунктирными линиями тянулись по верху фасада. На них, похоже, предполагалось крепить вывеску.

– Здесь раньше парикмахерская была, – сказал Хлобыстин.

– А теперь что будет? – спросил Осташов.

– Хэ-зэ. Вон на тротуаре какие-то буквы навалены. Когда пришпилят, тогда и увидим.

Григорий поежился. Было прохладно, а на нем была не очень плотная куртка. Владимир был одет теплее, в пальто, но ботинки у него были осенние, и он почувствовал, что ноги начинают подмерзать. Впрочем, долго ждать Василия не пришлось, через четверть часа он подкатил на своих белых «Жигулях», и на душе у ожидавших его приятелей сразу стало веселей.

– Ты чего на тачке? – спросил Хлобыстин, встав ему навстречу. – А пить как будешь?

– А я тебе и не говорил, что буду пить, – сказал Наводничий. – Так, немного посижу с вами и поеду, у меня дела. Меня, в отличие от вас, дураков, выгнать с работы невозможно, ха-ха-ха, я сам себе начальник.

– Вот за что ты мне нравишься, Вася – никто так не умеет посочувствовать, как ты, – сказал Осташов.

– Не нравится – могу уехать.

– Ну-ну! – шутовски переполошился Хлобыстин. – Он же как раз и сказал, что ты нам нравится. Нам в тебе все очень нравится, Вася. Особенно уши. Давай, бабки скорее, я сбегаю, ато уже сил никаких нет.

– А при чем здесь уши? – зевнув, спросил Наводничий.

– Да не при чем. Ты на хрена приехал, души из нас вынимать?

– То уши, то души какие-то…

– Вася! – сказал Григорий. – Я тебя сейчас убью.

Взяв наконец у Василия деньги, Хлобыстин энергичной, если не сказать крылатой походкой ушел за пивом.

– Пошли в тачке посидим, – предложил Наводничий Осташову.

– Черт! Я мольберт у Гриши дома забыл. Ладно, попрошу, чтобы потом как-нибудь привез.

Они устроились в машине, Василий включил двигатель и печку, и Владимир в общих чертах поведал, как и почему произошло увольнение – его и Григория.

Тем временем ко входу в ремонтируемое учреждение резво подкатил небольшой черный «Мерседес», из которого выскочил молодой мужчина с усами, сразу принявшийся кричать на рабочих.

Переулок был тихим, автомобили по нему почти не ездили, а «Жигули» Василия с приоткрытым окном, в которое куривший Владимир выпускал дым, стояли метрах в тридцати от крыльца с чугунными перилами, где происходила эта сцена, поэтому друзья хорошо слышали, что кричит владелец «Мерседеса»:

– Чего вы еле шевелитесь? Давайте быстро буквы привешивайте! Скоро Михаил Алексеевич приедет работу смотреть, а вы тут еще ни черта не сделали.

Рабочие стали вяло огрызаться и ворчать, но задвигались быстрее.

– Не надо эти буквы хорошо крепить, – объяснял усатый рабочим. – Пока просто наживите слегка, лишь бы как-нибудь держались. Может, Алексеич и не утвердит надпись, тогда совсем другую будем делать. Давайте-давайте, шевелите поршнями! Что вы разбираете эти буквы?! Берите и вешайте их подряд, какие под руку попадутся. Все подряд, главное – быстро!

– Ух ты! – сказал Осташов, приглядевшись к кричавшему человеку. – Старый знакомый. Ну точно говорят: Москва – большая деревня. Куда ни попади, везде чью-то знакомую морду увидишь.

– Это ты про этого крикуна? – спросил Наводничий.

Дверца «Жигулей» открылась, и в салон ввалился Хлобыстин.

– Вовец! Сейчас мы с тобой оживем, – сказал он, вынимая из пакета зеленые бутылки.

– Шустро ты смотался, – отозвался Владимир.

Василий достал из бардачка открывалку и протянул назад, Григорию.

Держа на колене две бутылки, Хлобыстин во мгновение ока сорвал с них крышки, и страждущие, сделав по нескольку глотков, возблагодарили своего друга, который безостановочно нажимал кнопки магнитолы в поисках радиоволны с музыкой, которая была бы по сердцу.

– Да ладно вам, отдадите с процентами, – чуть смутившись, ответил Наводничий.

Так и не найдя подходящую музыку, он выключил магнитолу и спросил Осташова:

– Вованище, так откуда, ты говоришь, знаешь этого кекса?

– Какого кекса? – спросил Григорий.

– Да вон стоит, руками машет, – сказал Владимир. – Он мой покупатель. Я ему квартиру впарил в центре. Как же его зовут? Иван вроде. Да, вспомнил – Иван Кукин. Это моя вторая сделка была.

– А первая была со мной, – сказал Наводничий. – Помнишь?

– Еще бы. Я, наверно, таким лохом выглядел, да?

– В принципе, да. Но не слишком. Ты в основном помалкивал. Поэтому не сильно в глаза бросалось, что ты лошина. Я имею в виду, что ты полный ноль.

– Вась, я уже понял твою мысль, – попытался остановить его Осташов.

– Что ты вообще ни в зуб ногой.

– Да ясно, ясно, – сказал Владимир.

– Что ты такое дерево, во, – Василий постучал костяшками пальцев по рулю. – Дубина из дубин. Ну то есть, наверно, можно где-то найти второго такого барана…

Владимир поставил бутылку на коврик между ног и с выкликом: «Придушу гадину!» – схватил Василия за горло.

Началась возня, которую остановил невозмутимый голос Хлобыстина:

– Вов, тебе вторую-то открывать?

– Ну давай, – Осташов одернул на себе пальто, поднял с пола первую бутылку, допил и взял у Григория вторую.

– Слышь, Вась, – сказал Хлобыстин, – а мы уже нашли работу – тебе Вовец еще не говорил? – на хладокомбинате грузчиками, мясо таскать. Там, я думаю, и подворовать можно будет.