Внезапный удар

Аппаратъ Грина, пробивъ облака, вышелъ подъ чистое небо. Безмрная яркость свта, незатемненнаго ни однимъ облачкомъ, ни малйшей туманности. Подъ аэропланомъ клубились безграничнымъ моремъ облака. Казалось, что они находятся въ непрерывномъ движеніи, точно гонимыя втромъ волны мыльной пны, заполнившія цлый океанъ безъ береговъ, даже безъ горизонта. Длинной вереницей, какъ поплавки на поверхности бурливаго прибоя, то появлялись, то снова тонули аэростаты баллоннаго загражденія. Погибшій летчикъ не ошибся: десятки серебристыхъ колбасъ тянулись непрерывной чередой съ свера на югъ.

Въ наушникахъ полковника Грина послышалось кряхтніе, потомъ отчетливый голосъ:

— Волна слушаетъ!.. Волна слушаетъ!

Это отозвался флагманскій корабль. Гринъ сообщилъ о загражденiи и, чтобы точно установить начало и конецъ его, нырнулъ подъ облака. Ему показалось, что это было начало заградительной линіи Ганновера. Объ этомъ предположеніи Гринъ сообщилъ генералу.

Собравъ десять машинъ своихъ развдчиковъ снова пробилъ облака. Аэростаты по-прежнему качались въ пнистомъ мор. Гринъ приказалъ атаковать ихъ.

Воспламененные зажигательными ракетами нсколько баллоновъ взорвались ярко-голубымъ пламенемъ. Утративъ часть своей опоры, баражъ ослъ. Оставшіеся аэростаты были теперь видны подъ облаками.

Этого достаточно. Гринъ не могъ задерживаться для полнаго уничтоженія баллонной завсы. Хотя тросовъ и не было видно, они уже не представляли опасности и не могли явиться ловушкой для главныхъ силъ.

Генералъ Маккольмъ измнилъ направленіе, обойдя баражъ съ свера. Теперь аэростаты могли, сколько угодно, болтаться подъ облаками.

ПОЛЕТЪ МАКЪ СКОТТА.

На смну холмамъ, покрытымъ рдкой порослью, появились пятна лса. Въ наушникахъ капитана Уйтлей послышались позывные флагманскаго корабля. Четкимъ попискиваніемъ кто-то звалъ:

— Волна!.. Волна!..

Уйтлей оторвался отъ зрительной трубы. Въ наушникахъ запищало;

— Говоритъ Бадо... Говоритъ Бадо...

Уйтлей даже не заглянулъ въ кодъ. Эти позывные онъ зналъ хорошо. Его эскадрилья. Капитанъ невольно посмотрлъ въ ту сторону, гд должны были быть они, летящіе на крайнемъ лвомъ фланг первой колонны. Не меньше пяти километровъ отдляли его отъ эскадрилiи. Уйтлей и Макъ Скоттъ не могли бы найти другъ друга въ неб, даже если бы промежутокъ между ними не былъ занятъ нсколькими десятками рябыхъ пятенъ, похожихъ на стаи рыбокъ въ свтломъ пруду. Макъ Скотту эти пятна казались неподвижными, потому что двигались съ той-же скоростью, что и его собственный аэропланъ. Только, когда его аппаратъ качало, пятна эти то уходили подъ крыло, то пропадали на фон земли, то рзко проектировались на облачномъ неб.

Макъ Скоттъ спокойно велъ машину по проложенному курсу. Переключивъ управленіе на автопилота, онъ лишь изрдка поглядывалъ на компасъ, не сошла-ли курсовая черта съ нужнаго румба.

Во время полета Макъ Скоттъ испытывалъ чувство удовлетворенія, почти радость. Источникомъ ея была та-же увренность, какую онъ испытывалъ, купаясь въ мор. Макъ Скотту не нужно было прилагать никакихъ усилій для того, чтобы держаться на поверхности. Казалось, пожелай онъ тонуть, и то вода не пустить внизъ. Такое же чувство было и теперъ.

Но въ воздух оно пришло не сразу. Прежде, когда онъ леталъ на большомъ бомбовоз, этого чувства не было. Аппаратъ былъ большимъ тломъ, механизмомъ, который онъ, Макъ Скоттъ, заставлялъ держаться въ воздух. Не покидала мысль, что нужно быть на чеку. Внизу земля съ никогда не измняющей ей силой протяженія.

А когда лейтенантъ перешелъ на X. Л. Д. это чувство исчезло. Пропала мысль о томъ, что машина тяжеле воздуха. Ему казалось, что онъ не летлъ, а спокойно плылъ въ упругомъ воздушномъ океан.

Немного ниже и впереди Макъ Скоттъ все время видлъ машину товарища съ ясной двойкой на фюзеляж. Если бы не крылья она была похожа на большую уснувшую рыбу, лниво безъ движенія плывущую по теченію рки. Только смшная у рыбы спина. Черезъ прозрачный колпакъ средней части фюзеляжа видны движущіяся головы людей.

Внизу подъ двойкой становилось темне. Гуще сдлался большой лсъ. Макъ Скоттъ съ интересомъ склонялся къ труб. Ему казалось, что онъ слышетъ щебетаніе птицъ, чуетъ запахъ влажной тни, лежащей подъ сомкнутыми вершинами деревьевъ. Ему даже захотлось въ этотъ лсъ. Онъ давно не видлъ такой массы зелени.

Если бы лейтенантъ могъ спуститься на землю, онъ убдился бы, что лсъ, дйствительно, великъ. Вершины деревьевъ сходились, закрывая землю. Въ ихь душистой августовской тни было сумеречно и пахло прлымъ листомъ. Даже птицы, о которыхъ думалъ Макъ Скоттъ, дйствительно щебетали на втвях. Но вдругъ цлая стая ихъ, снявшись съ дерева, испуганно метнулась въ сторону. Даже будучи на земл нужно было очень внимательно приглядться, чтобы понять причину испуга птицъ: зеленая масса листвы сдвинулась и стала медленно вращаться: вращалась верхушка дерева и цлая площадка изрзанной корнями земли. Дерево было только тщательно поддерживаемой маской зенитнаго орудія, пріютившагося въ тни. Медленно, методически вращалось орудіе, слдя стволовъ за невидимыми аппаратами генерала Маккольма.

ЗАГРАДИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ.

Если бы посмотрть на этотъ большой спокойный лсъ сверху, можно было бы увидть много такихъ вращающихся деревьевъ. Подъ каждымъ изъ нихъ скрывалось зенитное орудіе. У каждаго орудія, молча и въ напряженномъ ожиданіи, стояла прислуга. Наводчики съ наушниками на головахъ торопливо вращали колесики горизонтальной в вертикальной наводки. Приказанія приходили съ поста командира батареи, откуда велось наблюденіе за движеніемъ эскадры.

Въ контрольной труб наблюдателя разбросанныя по небу рыбки - аэропланы превращались въ машины. Можно было отчетливо разобрать ихъ очертаніе и даже опредлить типъ.

Прислуга у орудій, скоре угадывавшая, чмъ видвшая, въ неб, срую рябь, нервничала. Солдаты удивлялись тому, что командиръ позволяетъ врагу проходитъ вглубь страны, не открывая огня. Но нмецкій маіоръ великолпно видлъ продвиженіе развдчиковъ, и, предупрежденный о движеніи колоннъ бомбовозовъ, спокойно ждалъ, пока на фон рдкихъ облаковъ покажутся главныя силы непріятеля.

Справа ждала вторая батарея, слва — третья. Орудія настороженно молчали.

О грозящей колоннамъ опасности не могли на этотъ разъ предупредитъ и развдчика Грина. Даже зоркіе наблюдательные аппараты не обнаружили пушекъ, спрятанныхъ въ густой листв.

Склоняясь время отъ времени къ окуляру трубы, Макъ Скоттъ видлъ все тотъ-же зеленый лсъ. Лейтенанту отличію думалось подъ ровное гудніе пропеллеровъ, когда внезапно, сразу съ нсколькихъ сторонъ сверкнули блестки разрывовъ и брызнули черные клочья дыма зенитныхъ снарядовъ.

Автопилотъ выключенъ. Рука на штурмвал. Ухо улавливаетъ приказанія флагмана.

— Маневрировать по высот, не мняя курса.

Руки сами реагируютъ на висящіе еще въ воздух клочья чернаго дыма. Разрывы слдующаго залпа зенитныхъ орудій, покрывшіе то мсто, гд только что былъ аэропланъ, остались надъ головой. Но прежде, чмъ Макъ Скотъ снова взялъ штурвалъ на себя, совсмъ рядомъ сверкнули новые разрывы. Еще и еще. Они были такъ близко, что на мгновеніе закрыли переднюю машину. Всего на мгновеніе. Но когда ихъ черные лоскутья остались позади, «двойка» сосда уже не занимала привычнаго для Макъ Скотта положенія. На пятьдесятъ метровъ впереди и сорокъ метровъ ниже. Круто заворачивая влво, безъ виража, она стремительно уходила въ сторону. Удачный снарядъ сдлалъ свое дло. Не ожидая приказанія, Макъ Скоттъ далъ обороты мотору и вышелъ на ея мсто. Оглядвшись онъ уже не нашелъ товарища среди хлопьевъ разрыва.