Воды текут, берега остаются

Ороспай. Что же ты надумал?

Старый карт .склонился к приятелю и тихо

заговорил:

—Вот что я надумал. Учитель отвечает за своих

учеников, покуда они находятся в школе. И- если

с учеником что-нибудь случится, то учителя наверняка

выгонят. Сделаем так: спрячем где-нибудь

твоего Веденея, а скажем, что он ушел в школу

и не вернулся. Тогда и потянут учителя к ответу!

—Ведь верно! Хе-хе-хе! —засмеялся Канай Извай,

растопырил пальцы, потом сжал их в кулак.— Само начальство его вот так возьмет. И мы ни при

чем! Очень хорошо ты придумал, брат Ороспай.

Осень наступила неожиданно. В конце августа,

когда еще не приступали к копке картофеля и на

полях кое-где виднелись невывезенные копны, начались

дожди. Из-за дождей работа на полях з а тянулась,

поэтому занятия в школе начались в

этом году позже —двенадцатого сентября.

Канай Извай решил приступить к исполнению

задуманного плана в первый же день учебы в школе.

Жена еще до рассвета ушла в поле, дома остались

они с сыном вдвоем.

Веденей собрал свою холщовую сумку, положил

в нее учебники, тетради, кусок хлеба.

—В школу собираешься, сынок? —подойдя к

сыну, спросил Канай Извай.

—В школу,—настороженно ответил Веденей.

В вопросе отца он почувствовал какой-то подвох.

—Так, так,—пристально глядя в глаза сыну

тяжелым взглядом, продолжал Канай Извай.— А про свой грех забыл?

—Какой грех?

—Значит, забыл,—сказал Канай Извай.—Я тебе

напомню. Грех надо искупить.

Веденей отшатнулся, думая, что отец опять будет

его бить. Он схватил сумку и попытался проскользнуть

к двери, но Канай Извай преградил ему дорогу,

схватил за плечо цепкими твердыми пальцами.— Отец, пусти! Я на урок опоздаю! —Голос

мальчика дрожал.

Но Канай Извай крепко держал его.

—Велик твой грех: ты предал отца. Сегодня

снился мне сон, будто ты строишь мне новый дом.

А дом, увиденный во сне,—это могила. Видать,

сынок, ты еще не раскаялся в совершенном грехе,

не замолил его перед богом. Поэтому должен я тебя

наказать. Полезай в подпол, посиди в темноте день-

другой, пока дьявол не отступится от твоей души.—

Канай Извай говорил это и подталкивал сына к

дверце, ведущей в подпол.

—Отец, пусти в школу! Пожалей, родненький!..— молил Веденей.

—Делай, что приказываю,—зло сказал Канай

Извай.—Ну, лезь в подпол!

Веденей, плача, поднял дверцу, спустился вниз.

Канай Извай захлопнул дверцу, поставил на нее

сундук, чтобы Веденей не мог открыть ее изнутри,

и вышел из избы.

Веденей сначала попробовал открыть дверцу,

она не поддавалась. Вдоволь наплакавшись, он стал

думать, как бы выбраться из подпола. <<Видно,

придется сидеть до вечера, пока мать не вернется

с поля>>,—решил он, но тут вспомнил, что из подпола

есть отверстие на улицу, оставленное для того,

чтобы проходил воздух. Отверстие было закрыто

снаружи прислоненными к стене досками. Веденей

повалил доски и выбрался на волю. Он подхватил

сумку и со всех ног пустился в школу.

Между тем в школе, как обычно, новый учебный

год начался с молебна.

Потом Вениамин Федорович поздравил учеников

с началом занятий, и ребята пошли по классам.

Вениамин Федорович заметил, что среди учеников

пятого класса нет Веденея.

—Где Изваев? —спросил учитель.—Ты не знаешь,

Прокопьев?

—Не знаю,—ответил Эчук.

—А ты, Асмелык?

—Я тоже не знаю.

—Странно,—проговорил Вениамин Федорович.— Надо будет после уроков зайти к нему.

Может, заболел?

—Вчера вечером был здоров, я его видел,— сказал Васли.

—Да, странно, странно,—повторил Вениамин

Федорович.

Но когда все уже разошлись по классам и

Вениамин Федорович направился в свой кабинет,

вдруг прибежал Веденей, растрепанный, запыхав53

шийся. Он остановился перед Вениамином Федоровичем.

—Иди на урок. Потом объяснишь, почему опоздал,— сказал ему учитель.

Веденей побежал в класс.

Немного погодя дверь школы распахнулась

со стуком, и в сенях послышались громкие крики.

Вениамин Федорович вышел из своего кабинета

в сени и увидел Каная Извая и Ороспая.

—Куда дел моего сына? —бросился Канай Извай

с громким криком к учителю.—Куда Веденея

дел, спрашиваю? Мало того, что ты нашу веру

оскорбляешь, детей наших губить начал!

Канай Извай стучит об пол кленовой палкой,

а старый карт хватает его за руку, останавливает

и при этом приговаривает сладким елейным голосом:

—Брат Извай, погоди, грех перед богом так

разговаривать с людьми. Хоть русский учитель

не нашей веры, но он верит в своего бога, к тому

же ученый человек, ты объясни ему спокойно, потихоньку,

он лучше поймет тебя.

—Где мой сын? Куда ты дел Веденея? — не успокаиваясь, выкрикивает Канай Извай.

—Успокойся, Извай Канаевич, твой сын в классе,

на уроке,—громко и четко выговаривая каждое

слово, ответил Вениамин Федорович.

—Как на уроке? —опешил Канай Извай и растерянно

поглядел на Ороспая.

—На каком уроке? —так же растерянно переспросил

старый карт.

—Да, да, на уроке,—спокойно ответил Вениамин

Федорович.

—Врешь! —закричал Канай Извай.—Врешь,

учитель!

—Может, правда —на уроке? —подозрительно

глядя на Каная Извая, проговорил карт Ороспай.

—Не может быть, не может быть,—твердил

Канай Извай.

—Пойдем в класс, своими глазами увидишь