Военная шлюха

А после срываю с него маску.

...и это не маска.

Фарфоровое лицо шевелится в моей руке. Я подношу его ближе и не верю собственным глазам.

Фарфоровый рот открывается и закрывается, как будто хочет что-то сказать. Я снова осматриваю снайпера. Его голова по-прежнему набита ватой. Прямо как у лейтенанта. Но он все еще движется. Его руки ощупывают голову в поисках лица.

Он не человек, одетый как манекен. Он и есть манекен. Живая кукла.

Я разбиваю ему голову, и тело куклы обмякает.

Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, один из уцелевших манекенов оживает. Он подбирает с пола снайперскую винтовку и целится в меня.

Я выпрыгиваю из окна до того, как в меня вылетает пуля.

Я успеваю пробежать по ледяному тротуару двадцать футов, прежде чем понимаю, что меня окружают вражеские солдаты. Но если присмотреться к ним поближе...

...у них у всех фарфоровые лица.

Они все люди-манекены. Весь этот город населен живыми куклами.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Возможно, от отчаяния, а может из-за страха, но я начинаю безумно палить по всем солдатам вокруг меня без разбора, вращаясь по кругу как заведенный. Ближайших ко мне противников шлак выпотрошил сразу, а после добрался и до позади стоящих. Их тела хаотично вздуваются от ран и они один за другим падают на землю.

Я перезаряжаю винтовку и проверяю запястный монитор. Красная точка все еще светится впереди, в ожидании меня.

Меня окружают все больше кукольных людей. Не только солдаты. Из магазинов и жилых домов выходят мирные жители – бизнесмены и дворники, матери и дети, повара и мясники, вооруженные ножами, молотками и бейсбольными битами. Никто из них не проронил ни звука.

Я прорываюсь сквозь толпу манекенов в сторону здания с красной точкой, не переставая вести огонь во все подряд. Десятки распильных пуль хаотично летают по воздуху. Я не могу рассчитать их траекторию, их слишком много. Мини-пилы летают и над моей головой, и между ног, они летят со всех сторон. А я продолжаю стрелять на бегу в кукольных людей, пытаясь не упасть на заснеженном льду.

Я практически добрался до здания. Это склад или что-то в этом роде.

Безумный кукольный мясник, необъятно толстый в белом фартуке, подбирается ко мне сзади с большим тесаком. У самой двери я стреляю в стену передо мной и сразу пригибаюсь. Пуля отскакивает от стены, летит над моей головой и обезглавливает безумного мясника.

Его набитое хлопком тело глухо шлепается в снег.

Оглядываясь назад, я вижу, что остался один. Остальные манекены, должно быть, потеряли меня из вида в снегопаде. Я проверяю монитор.

Красная точка рядом с моей красной точкой. Кто-то из моих однополчан, возможно, Чони, всего лишь в трех футах от меня. Нас разделяет одна ледяная стена.

И да, я думаю, это Чони. Я чувствую это.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дверь заперта.

Я решаю отступить и прячусь за какие-то ступеньки. Возможно, Чони забаррикадировала дверь изнутри. Если я буду стучать, то могу выдать нашу позицию. А если она в плену, то я сам могу угодить в ловушку.

Лучше постараться найти другой путь.

Я обхожу здание. Кукольные люди бродят по улицам. Наверняка ищут меня. Вот только что-то не похоже, что они на кого-то охотятся. Они просто небрежно ходят по тротуарам, словно идут с работы домой.

Пробираясь по снегу я подхожу к окну и вглядываюсь в него. Внутри темно и никого не видно. Я подхожу к задней двери и с удивлением обнаруживаю, что она не заперта.

Должно быть ловушка.

С винтовкой наготове я врываюсь в здание, сразу падая на пол.

Я ударяюсь раненой челюстью об ледяной пол, и мое лицо пронзает острая боль. Но в меня никто не стреляет.

Я встаю и иду в следующую комнату, к красной точке. Ничего не видно, здесь слишком темно.

– Какая-то херня творится, - говорит голос из тени.

Это не Чони. Это МакКлин.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Я иду к нему.

Он сидит голый в темноте и бьет себе татуировку на коленях.

Все его тело сплошь покрыто татуировками. Причем весьма партачного вида. Парочка еще более-менее похожа на драконов, а остальные же просто чернильная каша. Большинство из них свежие, набитые уже после нашего прибытия в Арктику. Большая часть его кожи воспалена.

Скорее всего он просто не стерилизовал иглу, а может из-за отравления чернилами.

– МакКлин?
– спрашиваю я.

Он перестает татуировать колени и начинает вслепую бить спину, хаотично вонзая чернильную иглу в кожу.

– Как же здесь жарко, - говорит он, раздирая иглой свое тело, словно пытаясь в отсутствие одежды снять с себя слой кожи.
– Слишком жарко, мне нечем дышать.

– У тебя, походу, переохлаждение, - говорю я.
– Ты так замерз, что думаешь, что тебе жарко.

Я должен его согреть. Теплом собственного тела.

Я прикасаюсь к его коже. Он горячий. Очень горячий.

Я замечаю капли климат-контроля во флаконе с краской. На его коже защита отсутствует, но я не думаю, что его климат-контроль просто стерся. Похоже, он попал в его кровь вместе с краской.

– Завязывай с этим, - говорю я ему, убирая чернила.

Он пытается ткнуть меня иглой, но я перехватываю его руку и выбиваю из нее иглу.

– Ты только травишь себя.

МакКлин падает на ледяной пол и начинает по нему кататься, чтобы хоть немного остыть. Кажется, это не помогает.

– Что происходит? – спрашиваю я.
– Где ты был?

В ответ он просто качает головой.

– А где остальные?

Он пожимает плечами.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Через час он успокаивается. Очевидно, что его организм медленно очищается от климат-контроля. Уверен, что его разум был отравлен этим веществом. Он не может держать голову прямо. Он не говорит. Но, когда я пытаюсь надеть на него униформу, он рефлекторно хватает меня за лодыжку. Хоть какой-то признак жизни.

Я просто сижу и смотрю в окно, в ожидании нападения людей-кукол. Но нас никто не атакует. На улице нет солдат. Одни мирные жители, без каких-либо причин прогуливающиеся по тротуарам, как фантомы. Их белые фарфоровые лица не выражают никаких эмоций.