Волчий след

Собирая силы для последнего рывка, я распахнула двери и почувствовала зловещее дуновение холода. В высокие окна безразлично смотрела почти полная луна. Мрачный зал молчал.

Звук моих шагов наполнил помещение. Я остановилась в центре баскетбольной площадки, осмотрела трибуны.

— Я боялся, что ты не придешь.

Оборачиваясь, я заметила Ридда. Он спокойной, даже дружелюбно улыбался мне, удерживая створки дверей. За его спиной виднелся коридор, ведущий к выходу, но выхода не было. Только сейчас я поняла, что выхода никогда и не было.

С легким шорохом двери закрылись. Мы остались вдвоем, и Ридд все еще с любопытством изучал меня. Я замерла на месте, пытаясь не выдать страх, трепещущий в груди. Вблизи смерть уже не казалась такой привлекательной.

— Ты очень храбрая девочка, — сказал Ридд, и у меня в голове что-то шевельнулось. — Удовлетвори мое любопытство, объясни, почему ты здесь.

— Ты знаешь, — бросила я презрительно.

— Объясни точнее.

— Я здесь, чтобы убить тебя! — со всей злостью ответила я.

— Давай хотя бы сейчас не будем врать друг другу, — почти вежливо предложил Ридд. — Мы оба знаем, что ты уже проиграла. Лили не приедет, и даже Нейт не спасет тебя.

Я уловила в его голосе странные нотки, и сердце дрогнуло. Ридд удовлетворенно улыбнулся.

— Ты здесь потому, что твоя жизнь разрушена. Все близкие ненавидят тебя, Нейт ушел, мама наконец-то увидела то чудовище, которым ты всегда была. Тебе ничего не остается, как благородно умереть, — догадался Ридд, и я поняла, что все это изначально было частью его плана.

— Ответь на один вопрос: ты правда любишь Нейта?

Я опешила от неожиданности.

— Тебе какое дело? Я здесь не за этим.

— Ошибаешься. Я мог убить тебя в любой момент, но мне вдруг стало интересно, насколько велики будут твои страдания, если ты действительно полюбишь. И мне нужно знать, добился ли я нужного эффекта.

Ридд медленными шагами сокращал расстояние между нами. Я не хотела ему отвечать, не желала обсуждать чувства со своим убийцей.

— Ты знаешь, что Нейт безжалостный монстр, который убил твоего отца и погубил твою сестру. Из-за него твоя семья много лет страдала, ты лишилась любви родителей. Так скажи мне, можно ли полюбить своего мучителя?

Глядя в блестящие черные глаза Ридда, я внезапно поняла причину его ненависти. Понимание доставило мне толику удовольствия.

— Ты мне скажи, — ответила я, и увидела, что он меня понял.

Лицо Ридда исказилось от злобы, но вспышка тут же исчезала. Ее сменила привычная ужасная улыбка. Я едва ли понимала, что смотрю в глаза собственной смерти.

— И все же, почему?

— Что, почему?

Его извращенная философия меня не интересовала. Я готова была умереть, прямо там и сразу, но вспомнила, что он любит играть. Ему нужно было все запутать, загнать жертву в угол, довести ее до отчаяния, и только тогда убить.

Сейчас ему нужна была не только моя смерть, но и ответы. Только я могла его понять, только через меня он мог растолковать свои чувства. Не думаю, что он ожидал такого финала своих игр.

— Почему ты пришла? — повторил он.

Я вдохнула: тяжело, отчаянно, словно одного воздуха было мало, чтобы прожить эти последние минуты.

— Тебе не понять.

Из миллиардов слов я нашла именно те, которые могли причинить ему боль. Он так хотел заглушить свои чувства, вырывать их из сердца, но ничто, кроме правды, не могло принести ему облегчения. А понять правду он не был способен.

Я внезапно улыбнулась ему в ответ. Моя преданность не давала ему покоя. Он думал, что я понимаю что-то такое, что недоступно ему, но позволяет мне любить того, кого стоит ненавидеть, без ущерба.

Было смешно и больно. Моим убийцей должен был стать не хитрый и кровожадный оборотень, а всего лишь запутавшийся мальчишка. Мысль, причинявшая мне столько страданий, сформировалась сама собой.

Как же это несправедливо.

Я не была виновата в его мучениях, я была таким же измученным ребенком. Я не хотела умирать в восемнадцать. Мне нужно было жить, влюбляться, делать ошибки, расти и меняться. У меня не было шанса сделать так много вещей.

— Отвечай!

Озлобленный голос Ридда вырывал меня из раздумий. Его рука до боли сжала мое плечо, встряхивая меня так, что я невольно вскрикнула.

Я поняла, что происходит, когда уже ударилась об стену под баскетбольным кольцом. Удар выбил весь воздух из легких, в позвоночнике выстрелила ослепляющая боль. Зал расплывался перед глазами.

— Отвечай, Джейн.

Я вздрогнула: спокойный голос Ридда прозвучал совсем рядом, его дыхание касалось моей щеки. Боль гудела в спине, сбивая ритм дыхания.

— Я… я просто люблю…

Казалось, мой охрипший голос заполнил все пространство зала. Призраки прошлого зашептали вместе со мной из каждого угла, и мне на миг стало легче.

Ридд засмеялся жутким смехом, разгоняя их. Я пыталась дышать, но грудь окаменела. Острая боль пронзала позвоночник при каждом движении, и я перестала ей сопротивляться.

— Когда ты успела стать такой наивной? — спросил Ридд насмешливо. — Такие существа, как Нейт, безжалостны и расчетливы. Думаешь, он тебя любит? — Он вновь рассмеялся. — Ты пришла сюда, вся такая верная, благородная. Пришла, чтобы отдать жизнь за человека, которые тебя не любит. Это так… печально.

Глупец. Он думал, я говорю о Нейте. Ридд так зациклился, что даже не мог вообразить, что любовь бывает разной. И я вряд ли смогла бы ему объяснить.

— Вы, люди, такие глупые, — сказал Ридд, поднимаясь на ноги. Такие слабые. Ты ведь человек, Джейн? Или что-то похожее на оборотня? Видишь, что любовь сделала с тобой. Ты стала уязвимой.

Его пальцы впились в мою ногу, ногти пронзили кожу, мышцы, царапнули кость. Я не смогла сдержать крик, выгнулась от жгучей боли.

— Ты стала хрупкой, — спокойно продолжал Ридд, словно и не прерывался. — Ты беззащитна. И никого рядом нет. Никто не видит твоего красивого самопожертвования. Где все те, кто обещал любить тебя?

Я молчала, одурманенная болью, но Ридду больше не требовались свои слова.

— Правильно. Любовь бессмысленна. Она лишь разрушает. — Ридд застыл надо мной, глядя мне в глаза с легким сожалением. — Ты поблагодарила Нейта за такой подарок? За обращение, которое не подействовало.

Все силы ушли на то, что открыть рот.

— А ты поблагодарил Эмму?

По ее вине его обратили. Если бы не знакомство с ней, он сейчас был бы обычным парнем. Вся его злоба и ненависть — результат ее безразличия. Вот почему его так поражала моя преданность монстру. Во всем виновата она.