Волчий след

— Как бы это сказать… я в замешательстве.

Итан изобразил задумчивость, и мне захотелось бросить в него стакан.

— Звучит, как диагноз, тебе не кажется? — спросил он. Я нахмурилась, прожигая друга сердитым взглядом. — Да ладно, Лоуренс. Впервые, что ли?

Его слова заставили меня вновь задуматься.

— Нет, но в этот раз хуже.

— Объясни.

Хотелось сказать так много. Жгучий поток возмущения, страха и печали рвался из груди, но слова застревали в горле. И я просто молчала, глядя на такого умиротворенного Итана.

— Это тяжело.

— Ты так говоришь, словно это когда-то было легко.

— Да уж полегче, — проворчала я. Бутылки за спиной Итана соблазнительно блестели, но я решительно перевела взгляд на лицо друга. — Мне… грустно.

Итан опешил.

— Грустно? — переспросил он. — Тебе грустно?

Разочарование тяжелым камнем упало в желудок. Вовсе не этого я ждала от разговора с Итаном.

— Что тебя так удивляет? — с вызовом ответила я.

— Я рад, — с довольной улыбкой сказал Итан.

Непонимание слезинками выступило в уголках глаз, но я сдержалась.

— Что же все-таки заставило тебя чувствовать? — спросил Итан

заинтересованно, и я осознала причину его радости.

Чувствовать. Я способна чувствовать.

— Не знаю. — Мой голос охрип. — Мы обедали, Ханна начала говорить о выпускном вечере. Я смеялась, ведь так много времени впереди. А потом пришла Лиза и сказала… сказала, что… Прошло полгода.

Тяжелый вздох оборвал мою речь. Итан перестал выглядеть счастливым. Блеск понимания в его глазах стал явным, и у меня внутри все закололо иголками, так глубоко этот человек мог заглянуть в мою душу.

— Что тебя так напугало?

Этот вопрос стал ответом. Я подняла взгляд на Итана, и легкость — та легкость, за которой я приехала — спустилась неизвестно откуда и укрыла меня. Слова слетели с губ сами собой.

— Когда… в какой конкретный момент мне вдруг захотелось… остаться? Мне так хочется здесь остаться.

Итан протянул руку и сжал мою ладонь. Его мягкая улыбка не позволила мне сдержать слезы и вновь забаррикадировать свои чувства. Мне казалось, что именно в тот момент я и проиграла пари, заключенное с Нейтом.

Все стены, которые я годами тщательно выстраивала, рухнули. Мир оказался вовсе не таким, как я его представляла. Я вспомнила отца и Эмму, их любовь и заботу. Моя жизнь — их заслуга, и я должна была это ценить вместо того, чтобы маниакально искать смерти.

Итан молча наблюдал за мной, а я старалась прочувствовать все разрушения, произведенные откровением. Как же так получилось? Почему я вдруг начала любить этот город, этих людей и эту жизнь?

— Ты сможешь простить меня, Итан?

Я сказала это раньше, чем мозг приказал губам молчать. На миг лицо Итана исказила тень былой злобы, но все исчезло слишком быстро, чтобы когда-нибудь вспомниться.

Итан пожал плечами, беспечно и по-доброму. Так мог только мой лучший друг.

— Возможно, — ответил он, но прозвучало почти, как твердое «да».

Стало теплее. Весна пришла не только на улицы Реймонда, но и в мою душу. Робкая улыбка, как первый луч солнца, появилась на моих онемевших губах. Как же долго я жила в постоянном страхе, холоде и гневе.

Мне так отчаянно хотелось рассказать Итану об отце, сестре, Нейте и Ридде. Поддавшись порыву, я открыла рот, но мягкий блеск голубых глаз остановил меня. У меня не было права обременять Итана своими горестями.

— Так значит, ты остаешься с Нейтом? — спросил он.

Я задумалась, но боли не испытала. Видимо, я так много раз представляла себе наше расставание, что исчерпала все отчаяние. Мне бы хотелось прийти к нему и все наладить, но в этом не было смысла.

— Нет, Итан. Я одна.

Итан нахмурился и взял в руки полотенце. Он понимал меня и не мог сдержать сожаление, а я в который раз убедилась в его искренности.

— Непорядок, Лоуренс, — ответил он, и мы улыбнулись друг другу. — Такая девчонка, как ты, нуждается в парне, который будет ее любить.

— О да, каждый день буду искать.

Итан засмеялся.

— Хочется, чтобы ты испытывала ко мне малую долю того, что отдала ему, — произнес он тихо, и я услышала нотки стыдливой зависти. — Хотя куда мне до него. Он катается на «фольксвагене», я же располагаю только школьным автобусом.

Я не сдержала смех.

— Ты замечательный брат, отличный человек и самый лучший в мире друг, — ответила я искренне, пытаясь вложить в голос всю свою любовь. Как жаль, что ее было недостаточно.

— Ага, а он, значит, не такой? — с иронией заметил Итан.

Я вздохнула.

— Такой. — Пришлось признать тот факт, что разницу между ними составлял только «фольксваген».

— И ты любишь его таким, какой он есть, — мрачно продолжал Итан. Судя по тону, это для него было главной загадкой.

Я заставила себя посмотреть Итану прямо в глаза.

— Мы с ним… мы подходим друг другу, — выразительно сказала я, ожидая вспышки гнева, но Итан оставался спокойным.

— Ты его любишь?

В этот раз я не думала.

— Да, я его люблю.

Итан как-то странно кивнул.

— Тогда удачи, Лоуренс. Я желаю тебе счастья, — сказал он, и у меня не было сомнений в его честности.

— Ты останешься моим другом, — догадалась я.

— Конечно. — Итан сжал мою руку и сразу отпустил.

Внезапно взгляд голубых глаз устремился мне за спину, Итан улыбнулся. Я обернулась, и сердце сорвалось куда-то вниз — в дверях бара стоял Нейт. Он явно был взволнован и тяжело дышал.

Я соскользнула со стула раньше, чем мне стало больно от печального взгляда Итана. Нейт вышел, и меня повлекло за ним.

Парковку освещали фонари, сумерки превратились в ночь. Я быстро нашла «фольксваген», и руки Нейта обхватили мое лицо. Несколько секунд он смотрел на меня, и только потом облегченно выдохнул. Его губы дрожали, чернота глаз казалась бездонной.

— Ты должна пойти со мной, — сказал он, и я проснулась.

Сомнения вернулись. Я высвободилась из его рук и сделала шаг назад. Сердце глухо стучало, радуясь его близости, но по рукам прошел неприятный холодок.