Волчий след

— Ты расскажешь, что произошло между вами со Сноу? — увлеченно спросила Ханна и долила в раствор не ту кислоту. Из пробирки полезла пена.

Оттягивая ответ, я поспешила устранить разрушения, но ясный взгляд голубых глаз, пристально следящий за мной, не оставлял шансов на отступление. Пришлось вновь тупо пожать плечами.

— Это прошло, Ханна, — бросила я, пытаясь изобразить обиду. — Не будем вспоминать.

Но Ханну не беспокоило, что своими вопросами она задевает мои чувства, и подруга перешла в наступление. Этого я опасалась больше всего, ведь даже под пытками я бы не призналась, а терять еще одного друга не желала.

— Ты всегда так отвечаешь! — прошипела Ханна. За ее спиной преподаватель оценивал цвет раствора, полученного Филипом и Питером, и я притворилась, что заинтересована результатом лабораторной. Ханна злобно прищурилась, глядя на меня поверх лотка с пробирками.

Я не хотела говорить с ней о Нейте. В конце концов, Ханна не должна знать все, и мои отношения с кем-либо не касались ее. Да, женская дружба, несомненно, подразумевала обсуждение личных проблем, но я не относилась к категории таких подруг, с которыми можно сплетничать. Поэтому Ханна не смогла ничего из меня вытрясти, а потому дулась до самого обеда. К счастью, в кафетерии она нашла другой объект для гнева и быстро забыла о моей скрытности.

— Эта противная Сноу всюду сует свой нос! — возмущенно сообщила она, когда мы шли через зал к столику возле окна.

Я проследила за взглядом Ханны и увидела Лили. Она сидела в одиночестве, и я даже посочувствовала ей. Лили оказывалась нормальным человеком в те дни, когда я не обжималась с ее братом в «фольксвагене».

Голос Ханны вернул меня в действительность, и я поспешила занять свое место за нашим столиком. Нейта в кафетерии не было, чему я, впрочем, не удивилась. Последние дни я упорно напоминала себе о том, что мы больше не являлись парой и волноваться о его благополучии не стоит.

— Что опять стряслось? Комитет? — догадалась я.

Ханна всем своим видом производила картину страшно недовольно ребенка, которому не купили обещанный мешок конфет.

— Ты невыносима, Джейн! — фыркнула она, и ее глаза блеснули, словно отражая разряд молнии. — Комитет выполняет важные функции…

— Да, я помню, вы там решаете кучу серьезных вопросов, — прервала я, не желая выслушивать лекцию о пользе школьного самоуправления.

Ханна прищурилась, оценивая, сколько оскорбления несут мои слова.

— Насколько я знаю, ее бросил парень. И теперь она решила отыгрываться на членах комитета. Сегодня утром было собрание, мы уже начали приготовления к выпускному…

— К выпускному? — Я едва не выронила вилку.

— Да, уже пора.

— Пора? Вчера только снег растаял.

Ханна вздохнула в ответ моему невежеству.

— Ха-ха! — иронично сказала она. — Времени осталось мало, даже если кажется, что еще месяцы впереди. Сделать отличный праздник за две недели невозможно. Нужно придумать декорации, составить список музыки…

— Привет. — Между нами села Лиза, и я облегченно выдохнула под шумок ее появления. — Что это с Ханной?

— Джейн думает, что мы будем писать сценарий выпускного на коленке, — сообщила девушка.

Лиза улыбнулась, совершенно беззлобно, и поставила высокую стопку учебников в центр стола. Глаза ее сияли голодным блеском, и я заметила Питера у раздаточного стола.

— Я больше жду ответа из колледжа, — взволнованно сказала Лиза.

Ханна скривилась, а я внезапно почувствовала странную тревогу.

— Уже полгода прошло, как я живу в Реймонде, — задумчиво вспомнила я, и Лиза вновь улыбнулась.

— Время летит. Скоро уже прощаться будем. — В ее голосе звучала горечь, но тут подошел Питер и девушка просияла.

Пока они с Питером делили еду, а Ханна листала конспекты, я почему-то думала о том, какой грустной вдруг стала мысль о скором отъезде. Мне придется покинуть школу, друзей и этот город. Еще шесть месяцев тому назад я отдала бы все за возможность ускорить время, но сейчас…

Незаметно все изменилось. Ужасная тоска грузной тяжестью осела в груди, и потребность с кем-то поговорить стала невыносимой.

— Где Итан? — спросила я у Ханны. Ее глаза возникли над обложкой конспекта и посмотрели на меня по-совиному.

— Он остался дома. Мама вывихнула руку, — сообщила Ханна.

— Миссис Вает поранилась? — с искренним сожалением отозвалась Лиза, Ханна угрюмо кивнула и я перестала участвовать в разговоре.

Надежда увидеть Итана до понедельника быстро угасла, но твердая потребность в нем только возросла. Поэтому распрощавшись с Ханной и оставшись наедине с собой, я начала паниковать. Только мягкая улыбка Итана могла успокоить и унять тревожные мысли в моей голове.

Дорога домой показалась мне короче, чем в последние месяцы. Весна пришла стремительно, заполнив лужи и размочив газоны. Солнце время от времени проглядывалось из-за пелены туч.

Кутаясь в куртку, я вышла из гаража. Мама проводила свой выходной на кухне: гремела посудой, подпевала телевизору. Эти звуки успели стать родными, но я почувствовала себя глубоко несчастной.

Поднимаясь в спальню, я все думала об изменениях, так резко обнаруженных в собственной голове. Холодный весенний день стал еще мрачнее, и если бы разразилась гроза, погода отразила бы мое настроение сполна. Но такое не случилось. Солнце светило ярче, мама продолжала петь, и ее голос, пробивая пол спальни, усиливал мою тревогу.

Я хотела остаться в одиночестве, но едва села на кровать, поняла, что не выдержу. Мама явно даже не заметила, что я была дома.

Таких едких чувств у меня никогда не возникало. Хотелось вырвать себе сердце, чтобы не чувствовать тупую ноющую боль глубоко внутри. Я не знала, чем себя спасти, и как утешиться.

Пока я нарезала круги по городу, начало темнеть. Огни знакомого бара в сумерках мерцали еще выразительнее. На душе сразу потеплело от предвкушения.

Он был здесь, расставлял виски по полкам.

— Кола?

Я улыбнулась и заняла крайний стул за барной стойкой. Итан наполнил стакан черным напитком.

— Душевная беседа включена в счет? — спросила я устало.

— В прошлый раз вы оставили хорошие чаевые.

Весело улыбаясь, я почувствовала, как тугой узел в груди начинает распускаться, позволяя мне свободно дышать.

— Что в этот раз?

Я пыталась оценить положение, отыскать начало своей тревоги, но проблем накопилось множество. Достичь компромисса с собственной головой все никак не удавалось.