Волчий след

— С тобой все в порядке? — заботливо спросил Итан.

Я кивнула и в последний раз обернулась, отыскав глазами спину тети Грейс. Она уже возилась со своими племянниками.

Итан провел меня к нашим местам в первом ряду, и тут я увидела Эмбер. Ее голубые глаза злобно сверкали, и я поняла, что вечер выдастся еще более тяжелым, чем я ожидала. Мы с Итаном заняли свои места, Лукас сделал вид, что вовсе нас не замечает. Рядом с ним села тетя Грейс, и я поблагодарила ее взглядом за поддержку. В ответ она только улыбнулась.

Я смотрела перед собой, не в силах обернуться. Раздался шорох сотен движений, я поняла, что Эллен уже здесь, но обернуться к ней сил не было. Итан почувствовал мое напряжение и сильнее сжал мою руку. Я мысленно прокляла себя за то, что мне придется сделать, но глядя на брата, я понимала, что вынуждена сделать все, чтобы уберечь его от Дэвиса и Эмбер.

Только поддержка Итана и помогла мне пережить венчание, праздничный вечер. Когда часы показали десять, я села за один из круглых столиков под навесом из цветов и белой ткани и с немалым облегчением вздохнула.

Лукаса все еще опекала тетя Грейс, Эллен и Майк принимали многочисленные поздравления, Эмбер и Дэвис обменивались улыбками и вальсировали на площадке для танцев. Впервые в жизни я видела настоящую, даже красивую улыбку Эмбер и только теперь поверила словам Итана о том, что она любит Найджела.

Это, тем не менее, не спасало. Как только рядом со мной сел Итан, я поняла, что время пришло, и ощутила ненависть к Эмбер еще ярче, чем прежде.

— Потанцуем? — предложил Итан, протягивая мне руку.

Я печально улыбнулась и позволила Итану провести меня под танцевальный настил. Итан аккуратно положил руку мне на талию, и мы начали медленно раскачиваться в такт музыке. Я смотрела на сияющую улыбку Итана и чувствовала себя с каждой секундой все ужаснее и ужаснее.

— Итан, — обратилась я тихо, привлекая его внимание. Парень еще шире улыбнулся, и я почувствовала, как что-то внутри неприятно укололо меня в самое сердце. Даже руки тряслись от волнения, снова пришлось сдерживать слезы. Никогда бы не подумала, что мне будет так тяжело бросить парня, но соврать, глядя в чистые глаза Итана было настоящим испытанием. И все только потому, что Эмбер Браун последняя стерва в этом городе.

— Я уже говорил тебе, как ты прекрасно выглядишь сегодня? — спросил Итан, легко касаясь губами моей щеки.

Я вздрогнула.

— Итан, — протянула я жалобно.

— Ты дрожишь. Тебе холодно? — заботливо спросил Итан, явно не понимая, что причиняет мне боль своей искренней заботой и комплиментами.

— Итан! — воскликнула я негромко, и парень на секунду остановил танец. Наши пальцы все еще переплетались, но Итан отступил на шаг, и я решила не медлить.

— Итан, мы не можем быть вместе, — сказала я быстро.

Я ожидала, что он растеряется, обозлится, в конце концов, но Итан лишь снова притянул меня к себе и поцеловал в щеку у самого уха.

— Решила надо мной пошутить, — предположил он, и как же я хотела в тот момент, чтобы это на самом деле была шутка.

— Нет, Итан, я не шучу.

Вот теперь он растерялся. Итан продолжал вести танец, наверное, чисто инстинктивно. Пока он молчал, я успела поймать на себе злорадный взгляд Эмбер, вместе с Дэвисом направляющейся к столику с напитками. Бросив на нас с Итаном быстрый взгляд, она потянула Дэвиса за руку, и они исчезли из поля моего зрения.

Итан опустил руки, и между нами появилось расстояние в полметра. Его глаза следили за моими глазами, и мне казалось, просвечивали меня, как рентген. Я даже почувствовала невольные слезы, но на этот раз решила не сдерживаться.

Сегодня, в день свадьбы моей матери, когда мне пришлось бросить человека, который мне на самом деле нравился, я имела право заплакать.

Только убежав от дома на приличное расстояние, я позволила себе это сделать. Сил терпеть больше не осталось и все, что происходило, все, что мне приходилось делать, было последней каплей, последним осколком моей жизни, безжалостно растоптанным изящными каблуками Эмбер Браун.

Свет фар расплывался перед глазами, городская суета становилась неважной пустой, когда в душе поднимался ураган чувств и эмоций. Я чувствовала, как тяжесть в груди перерастает в боль — резкую, острую, будто меня раз за разом протыкали сотни клинков. Я больше не сдерживала слезы, не старалась их скрыть или смахнуть. Слезы напоминали мне о том, что я все еще могу что-то чувствовать, кроме боли. Ощущение было просто невозможно передать словами.

С громким хрустом я сломала каблук и упала на холодный тротуар. Острая боль в колене не коснулась моего сознания, и я просто закрыла лицо руками, вспоминая голубые глаза Итана, блестящие от унижения. Невероятный холод, не имевший ничего общего с погодой, подступил к моему телу.

Мне просто было больно.

Бывает так, что ты просто не понимаешь, ради чего ты живешь, что держит тебя на этой земле, и почему ты все еще дышишь. Когда жизнь теряет смысл — все теряет смысл, и вернуть его можно лишь приложив усилия, которых у тебя больше нет. Все, что требуется, это убедить себя, что завтра будет лучше, чем сегодня, но это самое сложное. Убедить себя в том, что не все потеряно, еще сложнее.

Именно тогда, в тот момент, когда я четко понимала, что ничего нельзя вернуть, и я больше никогда не буду по-настоящему счастлива, он снова спас меня.

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Иллюстрация http://www.picshare.ru/view/8148788/

Резкий свист тормозов разорвал воздух в паре метров от меня, и я буквально заставила себя поднять голову. В глаза, словно неоновый указатель, бросился значок «фольксвагена» на знакомой черной машине, и я вздохнула.

Быстрые шаги; чьи-то сильные руки подняли меня с тротуара и усадили на кожаное сидение. Несмотря на холод сентябрьского вечера, в салоне машины было тепло, витал легкий аромат знакомых духов. Я почти ничего не видела: в глазах застыли предательские слезы.

— Снова ты, — обреченно вздохнула я. — Что ты здесь делаешь?

Улыбающийся Нейт схватил с заднего сидения куртку и накинул мне на плечи.

— Это я у тебя хотел спросить, — ответил он, осматривая мое разбитое колено. Я даже не сомневалась, что у него найдется, чем мне помочь.

Я чувствовала тепло в тех местах, где его пальцы касались моей кожи, и старалась не морщиться от боли, когда Нейт обрабатывал рану антисептиком. Заклеив порез пластырем, Нейт бросил аптечку назад со словами: