Волчий след

— Надеюсь этого достаточно, чтобы ответить на твой вопрос? — спросила я злым голосом.

Нейт все еще был поражен до глубины души, но это нисколько не уменьшило моего негодования. Как оказалось, растерзанная душа болит не меньше сломанной руки, и это заставило меня гневаться практически без причины.

— Я надеюсь, ты понимаешь, то обещание, которое ты дала ей… оно не имеет смысла теперь?

Меня вопрос Нейта словно оглушил, и я подумала, не умеет ли он читать мысли. Включая все свои актерские способности и мастерство лгать, я ответила:

— Да, теперь уже ничего не имеет смысла.

Нейт бросил на меня почти рентгеновский взгляд, в надежде, что мое поведение докажет ему, что я говорю правду и по всей видимости так и было. Внутри же меня все трепетало от страха.

— Прости, — повторил Нейт совершенно искреннее, и тон его голоса заставил меня опомниться.

— Забудь о том, что я рассказала. Это уже в прошлом.

Нейт кивнул. По выражению его лица я поняла, что моя просьба станет для него невыполнимой задачей в ближайшее время. Я уже успела сотни раз пожалеть о своей откровенности. Всякий раз, когда я открывала кому-либо свою душу, последствиями были одни страдания. И этот раз не был исключением.

— Как Итан все воспринял? — спросил Нейт, когда я начала жевать печенье.

Мой рассказ об Эмме растаял в воздухе.

— Он переживет. Ему просто необходимо время, — заверила я Нейта. — Он волнуется за безопасность людей, только и всего.

— Рад, что мы все обговорили, — сказал Нейт, и я не услышала фальши его голосе.

Я только улыбнулась.

— Что ты намерен делать с Дэвисом? Он зол на тебя и я боюсь, без ссоры не обойдется, — встревожено заметила я, когда мы уже выходили из торгового центра.

— Не знаю. Найджел не представляет для меня никакой угрозы, так что думаю, просто не буду обращать на него внимание.

— Не обращать внимание на Дэвиса? Тебе потребуется железное терпение, — предупредила я.

Нейт открыл передо мной дверцу «фольксвагена» и одарил теплой улыбкой.

— Не волнуйся. Ничего из того, что произошло на приеме, больше не повторится.

— И это меня очень радует.

Нейт вдруг нахмурился, глядя на меня сверху вниз. Он так и застыл, сжимая побелевшими пальцами край дверцы.

— Тебе жаль Дэвиса?

— Нет! Я боюсь только за тебя.

Похоже, мои слова очень его порадовали и всю дорогу к дому Майка Нейт счастливо улыбался.

В тот же вечер мама сошла с ума. Ей вдруг безумно захотелось провести время со своими детьми, и она повезла нас с Лукасом в кинотеатр.

— Мы проведем отличный вечер, ребята! — воодушевленно говорила она по пути. — В следующий раз возьмем Майка с собой.

Я только снисходительно улыбнулась брату и ощутила смутную радость от того, что клиника так вовремя отобрала у нас драгоценного отчима.

Уже на середине фильма я почувствовала себя плохо. Жутко разболелась голова, и таблетки из маминой сумочки не помогли. Эллен выглядела расстроенной, но я заявила, что не хочу портить вечер, и останусь в кинотеатре.

— Нет! — запротестовала мама. — Я не могу издеваться над тобой.

Я почувствовала, как сильнее закружилась голова, но мысль о том, что нам и правда было весело этим вечером, не покидала меня. Совершенно не хотелось портить все лишь потому, что я почувствовала себя плохо. К тому же Лукас впервые после приема у Дэвисов выглядел не таким мрачным, и я не имела права портить ему счастливый вечер с матерью.

— Я могу поехать домой одна, — предложила я. — Майк заберет вас после работы.

Мама смотрела на меня озабочено.

— Но как же ты сама справишься? Ты хочешь сесть за руль в таком состоянии?

— Не волнуйся за меня.

Мои слова, похоже, не убедили маму, но она видела, каким счастливым был Лукас.

— Мы не можем все испортить, мама, — прошептала я, чтобы брат не услышал. — Только не сейчас.

Эллен хорошо понимала, что я имею в виду, и глаза ее заблестели от тревоги за нас обоих. Я постаралась выглядеть лучше, пусть и в ушах звенело от головной боли. Даже улыбнулась матери, когда она достала телефон чтобы посоветоваться с Майком. Лукас все это время смотрел на меня странным взглядом, и я села рядом с ним.

— Ты ведь понимаешь, каких трудов мне это стоит? — спросила я, не сомневаясь в том, что Лукас все хорошо понимает.

Брат улыбнулся.

— Постарайся ничего не испортить.

— Постараюсь постараться.

В этот момент вернулась мама все с тем же обеспокоенным выражением лица.

— Майк согласился забрать нас, но его, как и меня, не радует перспектива посадить тебя за руль в таком состоянии, — пожаловалась она, убирая телефон в сумку.

Я закатила глаза и забрала у нее ключи от машины.

— Мама, я справлюсь, не волнуйся. Все будет хорошо. Пока, Лукас. Повеселитесь.

Я чувствовала озабоченный взгляд матери и как только двери кинотеатра сомкнулись за моей спиной, облегченно вздохнула. Голова все еще болела и я собрала все силы, чтобы не уснуть прежде, чем завести двигатель. Загорелись фары, и я аккуратно вывела машину с парковки.

К моему ужасу дождь, ливший весь день, только усилился, и даже в свете фонарей практически ничего нельзя было разглядеть. Я силилась не просмотреть нужный поворот, сосредоточенная на дороге. Уже через пять минут я замерзла и включила печку в попытках хоть немного согреться.

Машина вздрогнула, и я резко остановилась. Руки задрожали, ведь мне показалось, что я кого-то переехала. В недоумении, умоляя себя не нервничать, я вышла из машины под дождь, на ходу набрасывая на голову капюшон. Холодный ветер моментально хлестнул меня по лицу пригоршней мокрого снега. Я обошла машину дважды, но ничего не обнаружила.

Надрывный крик вырвался из моего горла. Все что я успела сделать, лишь выставить вперед руки для смягчения удара. Резкий хруст засвидетельствовал перелом в какой-то части моего замерзшего тела. В ушах зазвенело сильнее, чем раньше. Мне казалось, что я проваливаюсь в глубокий колодец, а вокруг хлещет ледяная вода.

И через секунду все померкло.

*

— Джейн! Джейн, открой глаза!

Знакомый испуганный голос вернул меня к реальности. Ужасная тошнотворная боль по всему телу не давала возможности нормально дышать. В голову словно свинца расплавленного налили и я не чувствовала ни рук ни ног. Изнутри все тело сотрясала жуткая дрожь, я немало времени пролежала на дороге под холодным дождем.

Чьи-то руки убрали с моего лица мокрые волосы, и я с трудом открыла глаза.