Волшебство на грани

– Я хочу умереть! – при этом, несколько колб на столе полопались и разлетелись вдребезги.

– Семён! Там концентрированные реактивы, ты чего творишь.

Зольтер бросился стирать с клавиатуры серную кислоту, которая начинала разъедать пластик.

– Почему ты не можешь просто взять и убить меня! – меня трясло от негодования.

– Ещё раз повторяю, что не стану это делать, и любой другой здравомыслящий колдун тоже! Опять скажешь что-нибудь подобное, я буду вынужден тебя изолировать. Благо, это в моих полномочиях.

– Пожалуйста, Зольтер, я не могу так жить. – У меня слёзы на глазах выступили от досады, и я поспешил их вытереть, чтобы Зольтер не заметил.

Золотский, впрочем, перестал сердиться.

– Семён, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но…

– Ладно, я пойду...

С этим разговором нужно было заканчивать.

Дождёшься от них помощи, как же!

***

Зольтер не позволил мне уйти, решив проводить до дворца, ему казалось, что могу по пути что-нибудь с собой сделать.

Я пытался отказаться от этого сопровождения. Но Зольтер оказался настойчивей.

До дворца от «ДС» было недалеко. Правда, когда вышли, уже стемнело. По пути мы молчали, Золотский не пытался заговорить, то и дело бросал на меня подозрительный взгляд. Думал, наверное, попытаюсь от него скрыться. Только вот, настроения не было играть в догонялки!

Я покорно шёл рядом.

Мы прошли мимо пигистерства (Листонского министерства), освещенного жёлтой подсветкой. Государственные флаги на здании были приспущены. Значит, весть о гибели принцессы уже разлетелась по королевству…

Я остановился и глубоко вздохнул три раза, пытаясь побороть нахлынувшие эмоции.

– Всё в порядке? – обеспокоено спросил Зольтер.

Я не ответил. Это глупо, спрашивать у человека, которому очень тяжело, всё ли у него хорошо! Всё равно, что задать вопрос «Ты живой? », или позвонить другу в четыре часа ночи, вопрошая: «Ты спишь?».

Людей у массивных железных ворот перед королевским дворцом скопилось на удивление много. Все они были в мрачных нарядах и с цветами в руках.

Зольтер осторожно провёл меня сквозь толпу, и мы оказались на дворцовой лужайке, освещенной равнодушными фонарями.

В холле дворца нас поджидал отец. Он нервно ходил от одной статуи, подпирающей потолок, к другой. Услышав, как открылась дверь, он подбежал ко мне и воскликнул:

– Семён! Ты бы хоть телефон с собой взял!

– Зачем он теперь. – У меня возникло желание разбить свой мобильник.

– Спасибо, Зольтер, что привёл его. – Улыбнулся мой отец.

– Где Карси? – Тихо спросил я.

– Её уже унесли…

– Куда?!

Я в этот момент с трудом сдерживался.

– Вниз. На фамильное кладбище… – Пояснил мой отец.

– Как вы могли похоронить её!!! – Моему возмущению не было предела, я чуть не бросился на него с кулаками, но Зольтер, видимо, это почувствовал и больно схватил меня.

– Семён!

– Пусти! Зачем вы это сделали!

– Мы её не хоронили, просто перенесли тело…

Не знаю, насколько эта фраза звучит успокаивающе, но кидаться на отца я перестал.

Я медленно побрёл в свою комнату. Когда проходил мимо массивного шкафа Альберта Мобиля, в который в прошлый раз чуть не свалился, на мгновение возникла мысль, взять, и прыгнуть в бездну, в нём скрывавшуюся. Но я смог побороть это желание и благополучно достиг своей комнаты.

Яростно схватил мобильник, лежащий на письменном столе, желая швырнуть его в окно, разбить стекло! Но, застыл на месте. На экране высветился один пропущенный вызов.

Я открыл журнал пропущенных звонков. Вызов был от Карсилины. Сердце ёкнуло. Она звонила мне, перед тем, как отправиться к Гадритте! Если бы я ответил тогда! Может, всё было бы по-другому?

Я, дрожа, поднёс мобильник к уху, нажал её номер и ткнул зелёную кнопку. Сам не знаю, зачем решил звонить ей.

Но слушал эти монотонные гудки.

Неужели ещё теплилась надежда, что этот номер мне ответит?

На третий раз моего безумия номер ответил.

– Алло, Семён…

– Кари! Карси! Ты ведь не умерла, да! – Затараторил я, как заведённый. – Скажи, что ты жива!

Молчание, и чуть слышные всхлипы.

– Почему ты не отвечаешь! – сходил с ума я.

– Семён, это я, Мартина. – Ответил голос.

Я, молча, опустился на стул, очередная иллюзия разбилась.

А ведь на какой-то миг я действительно поверил, что это была Карси…. На какой-то крошечный, ничтожный миг!

Я заставил себя подняться, вышел из комнаты и, пошатываясь, побрёл по коридору. Медленно, не осознавая зачем, спустился на второй этаж, направляясь к комнате Карсилины. Стоял возле ёё двери, не решаясь зайти.

Неужели отец прав? «Знаешь, может это наше родовое проклятие?.. Терять тех, кого мы любим…» – Всплыли в памяти его слова.

Неужели я проклят?!

– Не правда! – Со злостью, ударил по двери кулаком.

Дверь обиженно скрипнула. Глупая деревяшка!

Я взялся за холодную железную ручку и вошёл, стараясь не шуметь.

В комнате было темно. На кровати лежал фиолетовый мобильник, ещё живой, и мигал, уловив сеть. Какая жестокая ирония! Его хозяйки уже нет в живых, а он, как ни в чем не бывало, покорно ждёт, когда кончится батарея, а заряжать его никто не станет, и тогда он погаснет насовсем.

А ведь ещё сегодня утром Карси была жива…

Я присел на краешек кровати, тяжело вздохнул, пытаясь держать себя в руках, и взял её мобильник. Он подмигнул мне своим маячком, как будто пытался подбодрить.

– Ты не умрёшь. – Прошептал я мобильнику, словно разговаривал с уменьшенной копией Карсилины. – Я о тебе позабочусь.

Казалось, что в нём осталась какая-то частичка её души, или хотелось, чтобы так было.

Глупые успокаивающие мысли, когда уже ничего нельзя изменить, исправить.…

Какая теперь у меня жизнь после всего этого? Так, жалкое существование. Дни превращаются в сплошное серое пятно, в которое я начал погружаться всё глубже и глубже, не пытаясь остаться на плаву.