Воля богов!

– - Ну, - сказал он, - что молчишь? Давай, докладывай, что у нас в мире нового.

В прежние времена Аполлон регулярно делал для Зевса доклад о текущем международном положении. Сейчас, потребовав такой доклад, громовержец намекал, что прежние времена могут вновь вернуться. Аполлон провёл рукой по струнам кифары, задумался на мгновение и, поддерживая игру Зевса, заговорил тем же тоном, каким он обычно делал свои доклады:

– - Пожалуй, наиболее интересные новости приходят сейчас из Египта. Недавно один египтянин раздвинул воды Красного моря и вывел из страны значительную часть населения. Фараон в бешенстве.

Зевс с неподдельным интересом посмотрел на Аполлона.

– - Это действительно удивительная новость, - сказал он.

– Раздвинул, говоришь, Красное море? А ведь оно очень глубокое. Простому смертному с этим не справиться. Ему определённо помогал какой-то очень сильный бог. Кто такой? Как его зовут? На кого похож? Египетские боги, насколько я знаю, обычно похожи на каких-нибудь животных. Пусть заглянет на Олимп - познакомимся.

– - Достоверно о нём мало известно. Это какой-то таинственный бог-одиночка. Имени своего он никому не говорит, лица не показывает, с другими богами не водится и строго запрещает своим адептам им поклоняться. Точно про него можно сказать только то, что он есть.

Зевс задумчиво склонил голову на кулак.

– - Бог-одиночка, говоришь? Это оригинально. Хотя, ты знаешь, он ведь прав, этот бог-одиночка. Многовато я богов расплодил. Вначале думал, что вы помогать мне будете, а на самом деле у меня всё время уходит, на то, чтобы разбирать ваши идиотские дрязги. Миром править некогда. А он молодец, пожалуй.

Тоненькое облачко слегка прикрыло солнце. Громовержец задумался.

– - Что, конкурент?
– не без ехидства спросил Аполлон.

– - Пустое, - ответил Зевс.
– Бог-одиночка, бог без лица и без имени, у которого даже нет сына, мне не конкурент. Всё-таки сын у бога быть должен. Только не такая самовлюблённая бестолочь как ты. Хороший, послушный, почтительный, толковый сын. Такой, что за отца собой готов пожертвовать. Если бы он у меня был, давно бы разогнал вашу безумную кодлу.

Зевс некоторое время помолчал. Облака, набежавшие было на небе, рассосались, и громовержец снова заговорил, как ни в чём не бывало:

– - Ну, с Египтом понятно. А что у нас нового на театре военных действий? Троя ещё держится?

– - Держится. На днях к Приаму пришла подмога: амазонки и эфиопы.

Зевс хлопнул себя ладонями по коленям и расхохотался.

– - Амазонки и эфиопы?! Вот так подмога! А кентавры и черепашки-ниндзя ещё не приходили? Если так будет продолжаться, то, помяни моё слово, и они придут.

Насмеявшись, громовержец вдруг посерьёзнел и сказал:

– - С этим надо что-то делать. Уже весь мир воюет против греков, даже самый дальний край земли, даже те, кого и быть-то не может. Эта бесконечная война всё больше превращается в какой-то фарс. Пора бы ей уже закончиться.

– - Пока жив Ахилл, греки никуда не уйдут, а значит, война не закончится.

– - Пустое, - проворчал Зевс, скептически поморщившись.
– И дался вам этот Ахилл! Подумаешь, полубог! Мало ли таких было! Ну, превзошёл он своего отца, но Пелей всего лишь обычный смертный.

– - Но мы же не знаем, насколько он превзошёл Пелея! Ахилл опасен, папа! Ему наплевать на богов. Он даже мне угрожал.

– - А ты испугался? Мало ли кто какую глупость скажет в горячке боя.

– - Папа, ты слишком мало видишь смертных. Я с ними в последнее время постоянно имею дело. Веры, почтения к нам у них почти не осталось. Они уже решаются нападать на богов, они видели нашу кровь и знают, что нас можно ранить. И их очень много. До сих пор им просто не приходило в голову объединиться против нас, но если они это сделают, то нам не устоять. А если впереди их войска пойдёт неуязвимый Ахилл...

Зевс пожал плечами.

– - Ну и воображение у тебя, сынок! По-твоему, я должен бояться Ахилла? Этого капризного мальчишки? Он даже с Агамемноном справиться не смог.

– - Сам по себе он, может быть, и не опасен, но если им возьмётся руководить какой-нибудь честолюбивый бог...

– - Фетида что ли? Ну да, она злится на меня, что я выдал её замуж за смертного, и идейки дурацкие у неё в голове бродят, но она слишком боится за своего сынка. У неё не хватит ни смелости, ни ума.

– - Не обязательно Фетида. Кстати, ты не знаешь, чем сейчас занимается Прометей? Этот ради власти ни перед чем не остановится. Да и среди смертных он очень популярен - не зря он с ними так заигрывал.

Зевс слегка поморщился.

– - Прометей мелкий интриган. Он своё уже получил и больше не сунется, так что чем он сейчас занимается, меня не интересует. Да и смертные за ним не пойдут: знают, к чему это приводит. Жили же они раньше счастливо: без горя, без болезни, без смерти. А потом явился Прометей со своими дурацкими призывами, и что теперь люди после этого имеют? Конечно, среди них всегда найдутся такие, что всем пожертвуют ради красивого лозунга, но их, к счастью, не много. Твой сын Асклепий как раз был таким идеалистом. Надеюсь, несколько лет в преисподней чему-то его научили, и он понял, что делать можно, а что нельзя. Смертные должны умирать, и врачи должны помогать им, а бессмертие - удел богов. Асклепий этого не понимал и был наказан. Но в царстве Аида он вёл себя хорошо, Аид о нём положительно отзывается. Я думаю, Асклепия можно простить. На ближайшем собрании я поставлю вопрос об обожествлении. Заберём его из преисподней - он нам на Олимпе нужен. Некоторые боги в последнее время, как ты заметил, получили травмы, а у нас и перевязать толком никто не умеет. Будет богом медицины. Думаю, эта новость должна тебя порадовать.

– - Благодарю, - с поклоном ответил Аполлон.

– - Не за что. Карать провинившихся и прощать раскаявшихся - моя прямая обязанность. Сам-то ты раскаиваешься, заговорщик паршивый?

Аполлон покорно опустил голову и тихо сказал:

– - Раскаиваюсь.

– - Это хорошо. Геру я уже простил, и тебя тоже, может быть, прощу. Испытаю и прощу. Дам тебе задание. Выполнишь - вернёшься на Олимп.

Аполлон изобразил на лице почтительность и внимание.

– - А задание будет такое, - медленно и задумчиво заговорил Зевс, - оно как раз касается Ахилла. Знаю, что ты его не любишь, знаю, что он убил твоего сына и угрожал тебе. Потому и даю тебе такое испытание, чтобы проверить, насколько ты стал покорным. Фетида за сына опасается. Предчувствие у неё. А я дал ей слово защитить его от любой опасности. Вот и моё задание: позаботься о том, чтобы Ахиллу ничего не угрожало.

Аполлон пожал плечами.

– - Ему и так ничего не угрожает. Он неуязвим, его не берёт никакое оружие.

– - Какой же ты всё-таки шарлатан! Морочишь людям головы в своём дельфийском прорицалище, даёшь невнятные советы, прогнозы, которые всегда можно повернуть хоть так, хоть по-другому, а сам-то ничего не знаешь! Не так уж он и неуязвим. Фетида, правда, хотела сделать его неуязвимым - в печь Гефеста опустила, но сама она обжечься боялась, держала его за правую ногу и её-то в огонь и не опустила. Так что правая нога в самом низу у него очень даже уязвима. Этого никто не знает - даже Гермес не обратил внимания, хотя это при нём было. Да и Фетида от волнения не заметила свою оплошность и ни о чём не догадывается. Но тебе-то, всезнайка, стыдно про своего врага такое не знать.

– - Ах вот оно как, - пробормотал Аполлон.

Зевс нахмурился.

– - Но ты сам не вздумай этим воспользоваться. Моё слово крепкое. Если с Ахиллом по твоей вине что-то случится - в Тартаре сгною!

– - Я всё понял, - задумчиво произнёс Аполлон.

Гром прогремел среди ясного неба, молния озарила Олимп и без того ярко освещённый заходящим солнцем.

– - Ничего ты не понял!
– повысил голос Зевс.
– Усвой наконец, если рабство тебя ничему не научило: не твоё дело меня понимать! Твоё дело слушать и повиноваться.