Вопреки терзаниям

— Хорошо, давай я сам скажу Матвею, а ты разбирайся с велосипедами.

— Заметано! — радостно воскликнул Серега, доставая телефон из заднего кармана брюк. — Будет повод позвонить Нинке.

— Да хорош, Гриша тебя скоро кастрирует.

Серега игриво подмигнул мне, зажав плечом телефон и потянувшись к бокалу. Я не прекращал осуждающе покачивать головой.

— Привет, красотка...да-да, я тоже рад. Что там по поводу великов-то, а?

***

Мы отдыхали уже который час, Серега прикончил почти целую бутылку коньяка, но на удивление прекрасно владел собой. Он прикидывал различные варианты, как сделать отдых на Исетском озере поистине незабываемым. Поскольку каждый из них был либо смертельно рисковым, либо с пошлыми приколами, я не задумываясь отмел все до единого. Серега недовольно хмыкнул, разочарованный моим скверным характером, но, как ни странно, спорить не стал.

Работы на сегодня не предвидится, со спокойной душой я мог отправляться домой, а вот Серега собирался заскочить в «Fuerza», чтобы забрать какие-то документы на подпись, которые ему должны были передать. Заодно и проверить, как протекает работа в целом.

Все-таки его дело требует большего вложения как в эмоциональном плане, так и в финансовом. И как бы друг ни убеждал меня, что ничего сложного в управлении тренажерным залом, собственно, и нет, все же я тревожился из-за предстоящих перемен. Досконально изучить бизнес мне еще не довелось, но в общих чертах я понял, как все устроено, и был готов со дня на день принимать дела.

Мы обсуждали, какие велосипеды возьмем напрокат: горные или спортивные, на литых дисках или что попроще, когда штора сдвинулась в сторону и к нам заглянула возбужденная Маша. Ее волосы средней длины растрепались от постоянной спешки, или же она сама придавала им такую форму. Слегка запыхавшись, девушка шумно выдохнула, прежде чем начать говорить.

— Что такое? — спросил я, отодвигая телефон обратно к владельцу, молча указав на белый горный велосипед, на котором остановил свой выбор. Серега согласно закивал.

— Федор Николаевич, к вам там пришли. Денис не может отлучиться, попросил меня сказать.

— Кто пришел? — Я оглянулся на друга, но тот лишь передернул плечами. Значит, не его рук дело.

— Не знаю, я-то мимо пробегала. В общем, я вам сообщила, побежала дальше.

— Ладно, спасибо. Передай Денису: сейчас подойду.

Маша, кивнув, шустро выскользнула наружу, а я с тяжелым вздохом стал медленно продвигаться к выходу. Серега отсалютовал мне двумя пальцами от виска, видимо, желая удачи. Ну, разумеется, нам даже отдохнуть не дадут по-человечески, хотя я не припомню, чтобы назначал кому-то встречу. Обычно такие вещи обговариваются заранее.

А если брать в расчет знакомых, кто бы пришел без предупреждения и просил позвать меня в основной зал? Едва узнав, что мы с Серегой отдыхаем в ВИП-зоне, они бы направились к нам сами. Любой из парней с завязанными глазами найдет туда дорогу. Да и Регина или Нина прекрасно знают, где меня искать помимо кабинета в случае внезапного визита.

С непрошибаемым хладнокровием я вышел в основной зал, куда только начинали пребывать любители потанцевать или утолить печаль в алкоголе. Сейчас пока тихо и мирно, лишь игроки в бильярд соревновались между собой или же в одиночестве оттачивали мастерские удары, а их товарищи расслабленно наблюдали за игрой. Все как всегда, и такая атмосфера мне по душе больше, нежели безумные пляски, которые можно наблюдать здесь каждые выходные. И которые я старательно избегал весь последний год.

Я огляделся в поисках нежданного гостя, кто мог бы желать со мной встречи, но так никого и не обнаружил. Уже собрался развернуться и уйти, намеренно не спросив Дениса о тайном госте, как вдруг взгляд зацепился за барную стойку. А точнее, за фигуру, что безмолвной статуей привалилась к ней.

Сердце будто силой вырвали из груди. Кровь мгновенно отхлынула от лица, ладони вспотели. Внутренний голос вопил, чтобы я немедленно убирался отсюда, но бежать было уже поздно. К тому же я не в силах был сделать и шага. Предметы теряли очертания, зал поплыл перед глазами, я сам не заметил, как стал жадно хватать ртом воздух.

— Черт возьми, — прошептал я одними губами, когда наши взгляды наконец встретились. Меня будто ударили под дых, из горла вырвался странный хрип.

Мне оставалось только догадываться, какие эмоции отразились на моем лице в эту самую секунду. Ощущения же были не из приятных. А когда уголки губ Алмаза дрогнули в подобии улыбки, мне показалось, что все съеденное за день тотчас окажется на дизайнерских ботинках.

Что он здесь делает?

Я провел ладонью по лицу, стирая пот со лба и вынуждая себя успокоиться. Незачем демонстрировать, как сильно меня потрясло его неожиданное появление.

Едва передвигая ноги, я направился к бару. Сердце бешено колотилось в груди, но дыхание уже пришло в норму. Никакой панической атаки, я не допущу этого. Не при нем точно.

Алмаз внимательно следил за каждым моим шагом, а я старался не смотреть ему в глаза, ведь тогда окончательно потерял бы контроль. Он нервничал не меньше, его пальцы крепко сжимали края меню, отчего костяшки побелели. Я остановился прямо напротив: чтобы сохранить равновесие, пришлось положить дрожащую ладонь на барную стойку.

Алмаз от волнения прикусил нижнюю губу, но так ничего и не произнес. Возможно, ждал, когда я заговорю первым.

— И чем же я обязан такому визиту? — я сам поразился, насколько холодно и отстраненно прозвучали слова.

Алмаз вздрогнул, словно они причинили ему физическую боль.

— Привет, — начал он тихо и невнятно. — Я приехал в город ненадолго. Хотел навестить, узнать, как твои дела.

— Как мои дела? — переспросил я, не веря своим ушам.

Меня била нервная дрожь, и я усилием воли подавил истерический смешок. Это точно не сон? Потому что у меня четкое ощущение нереальности происходящего.

— Алло, Алмаз, мы не связывались месяцы, и ты так просто приезжаешь ко мне, чтобы узнать, как мои дела? Ты, должно быть, прикалываешься .

Боже мой, этот взгляд...как он посмотрел на меня своими глазами цвета пасмурного неба, в которых отразилась та же мука, что не переставала терзать меня все это время, — это едва не сломило мою волю. Пришлось отвернуться, пока маска надменности не разлетелась на осколки, обнажая мои истинные эмоции.

Нельзя поддаваться, нельзя позволять ему думать, словно недели разлуки ничего не значили, а я легко принял его отъезд и смирился с решением, на которое не был способен повлиять.

Я только искренне начал верить, что рано или поздно мне удастся справиться с тем отчаянием, в котором я погряз после нашего расставания. Справиться с воспоминаниями о прошлом благодаря поддержке друзей и близких, постоянной загруженности с делами клуба и сеансам у психотерапевта. И вот он возвращается в мою жизнь без каких-либо угрызений совести, точно не осознает, какую боль причинил своим долгим молчанием.

На что он в принципе надеялся? Ведь какие бы эмоции я ни испытывал, как бы сильно мое сердце ни сжималось от тоски, я не стану перед ним унижаться. И не важно, что в душе я мечтал об этом моменте каждый миг со дня расставания.