Восхождение мага призывателя. Том 3

В проёме возник Царев — на его лице словно отпечаталась холодная ярость. В руке он держал окровавленный чакрам. А взгляд графа прожигал насквозь и Безухов невольно отступил.

— Где княгиня Невская? — рыкнул Царев, будто зверь перед прыжком. — Что ты с ней сделал, гон*он?

Сзади же послышались тяжёлые шаги — в коридоре вырос Гибрид — чудовище императрицы, воплощение ночного кошмара. От мутанта исходила липкая аура смерти и сладковатый запах — феромоны, способные сломать волю любого. Но Царев лишь усмехнулся уголком рта.

— Этим меня больше не возьмёшь, — процедил он и вытащил артефактную маску-противогаз. — Думаешь, я не подготовился к встрече?

Маска щёлкнула на лице графа. И в два прыжка он оказался рядом с Безуховым. Князь попытался вырваться, руки его засветились лунным светом магии, но Царев даже не вздрогнул. Его кулак пронзил броню, как бумагу, и вырвал из груди соперника ещё бьющееся сердце. Безухов осел на пол, а глаза его застыли в немом ужасе. Граф же медленно повернулся к Гибриду. Тот взревел, когти впились в каменный пол.

— Теперь твоя очередь, — ледяным голосом произнёс Царев, сжимая окровавленный кулак. — Посмотрим, насколько ты живуч.

А в это время к пылающим руинам замка подкатил чёрный автомобиль. Из салона выглянули две девушки.

— Офигеть… — выдохнула Саша, глядя на развалины. — И ведь клялся, что не полезет раньше времени!

Даша побледнела и покачала головой.

— Нам конец… — прошептала она, наблюдая, как последние стены падают под ударами големов.

Рядом с замком

Чёрный седан с тонированными стёклами замер на безопасном расстоянии от пылающих руин — ещё час назад здесь возвышался замок, а теперь остались только дымящиеся кости былого величия. Двигатель захлебнулся и стих, но в салоне повисла такая тишина, что даже дыхание казалось лишним. За окнами грохотали обрушивающиеся стены, трещал огонь, а где-то вдалеке ревели големы — неутомимые чудовища, всё ещё топтавшие чужие мечты.

На пассажирском сиденье оперативник Леонид Рясов бессмысленно жевал кукурузные палочки, не отрывая взгляда от апокалипсиса за стеклом. И когда лавовый голем швырнул горящую балку — такую, что ей бы телеграфные столбы ломать, — Леня чуть не поперхнулся и поспешно сглотнул, размазывая крошки по джинсам.

— Мать честная… — выдохнул он, не мигая. — Я такого даже в кино не видел.

За рулём сидел его напарник — опер Кузьма Пчёлкин. Он хмурился, наблюдая, как пятиметровый огненный колосс методично сносит последние уцелевшие стены. Пальцы Кузьмы барабанили по рулю — нервно, будто отбивали тревогу.

— Вот тебе и пизд*ц… — протянул он, качая головой. — Не успели мы за Царёвым. Кто бы мог подумать, что он на такое решится? И что теперь? — Кузьма повернулся к напарнику, глаза прищурены. — Скоро сюда нагрянут имперские омоновцы. Местные тоже не дремлют. А мы тут сидим… как туристы на экскурсии по аду.

Леня вздохнул и бросил пакет с палочками в сторону.

— Придётся задержать их. Если княгиня Невская действительно там… вмешаемся. Скажем, что следили за Царёвым по приказу императора. Выполняли спецзадание.

— Только Царёву всё равно крышка, — отрезал Кузьма. — Столько свидетелей, столько разрушений…

Пчёлкин замолчал, глядя на дымящиеся развалины. Мысли метались в его глазах, пока вдруг что-то не щёлкнуло внутри. Он усмехнулся — сначала уголком рта, потом шире, и вдруг тихо рассмеялся. Смех был негромкий, но в нём сквозило облегчение. А Леня посмотрел на него так, будто перед ним сидел сумасшедший.

— Пчела, ты что, совсем рехнулся? Чего ты ржёшь-то?

— Сейчас всё расскажу, — Пчёлкин смахнул слезу со щеки и резко выдохнул, будто только что выплыл из-под воды. — Но сперва — к подружкам Царёва. Видишь ту тачку? — он кивнул на чёрный автомобиль, который стоял ближе к руинам, чем их собственная машина. — Они там сидят, небось уже ногти до локтей сгрызли от нервов.

Оперативники вышли из салона. Воздух принёс с собой густой запах гари и раскаленного железа. Каждый звук теперь бил по ушам — треск огня, грохот камней, далёкие отголоски драки.

Они подошли к машине, заглянули в приоткрытое окно. Внутри действительно сидели Саша и Даша. Обе выглядели так, будто только что пережили конец света — Саша молча тянула пиво из банки, а Даша просто смотрела в одну точку и даже не моргала.

Леня попытался оживить атмосферу.

— Привет, красавицы. Как тут у вас? Не заскучали?

Саша метнула в него взгляд ледяной королевы.

— Очень смешно, — буркнула она. — Мы пытались его остановить, но он сбежал раньше нас. Сказал держаться подальше и всё решит сам. Вот теперь сидим тут, пиво глушим и ждём, когда нашего Костика упакуют в тюрьму.

Даша кивнула и по её щеке скатилась слеза. А Кузьма хмыкнул и выдал улыбку, от которой у девушек дрогнули ресницы.

— А вот и нет. Ваш граф ещё всех переживёт.

— Это шутка такая? — Саша прищурилась.

— Это как раз единственный ход для Царёва в такой ситуации, — перебил её Пчёлкин. — Слушайте внимательно — если сейчас погибнет Максим Безухов, главой рода автоматически станет Невская. Она будет патриархом сразу двух семей — своей и мужниной. Значит, под её властью окажется и Якутия, и Хабаровский край.

Девушки переглянулись и в глазах промелькнула искра интереса.

— Ну а дальше? — осторожно спросила Даша.

Пчёлкин выдержал паузу и расплылся в довольной ухмылке.

— Всё просто. По закону только глава рода может официально подать заяву на действия против своих. Если Невская не напишет заявление на Царёва от имени Безуховых, ему ничего не будет. Максимум — штраф за беспорядки.

И Саша вдруг просияла — даже хлопнула в ладоши и расплескала пиво.

— Боже! Значит, Костя всё рассчитал! Я же говорила — у него всегда есть план.

Но вот радость Даши угасла быстро, как и вспыхнула. Лицо снова потемнело, а глаза наполнились слезами.

— А если Лолу уже убили? — выдохнула она, и голос дрогнул, стал тонким, почти детским. — Если Безухов сразу после свадьбы устроил ей «несчастный случай»? Если мы опоздали? Тогда Костя…

— Тогда Царёву крышка, — Леня не стал утешать, только тяжело кивнул. Лицо его стало каменным. — Но я сомневаюсь, что с Невской уже что-то случилось. Такие новости не прячут — о смерти таких людей сообщают мгновенно. Тишина — значит, жива.