Восхождение мага призывателя. Том 3

Лола и Даша в этот момент с недоверием вчитывались в документы — отчет семейного юриста и фотографии от Сони. Там переписки, голосовые сообщения, снимки тайных встреч с людьми князя Невского и родственниками Юли — улики громоздились одна на другую.

— Откуда ты знал, что нужно копать? Твой юрист же не частный детектив… Это же смертельно опасно было, — а затем Даша спросила дрожащим шепотом.

— Выбора не было, — я пожал плечами, чувствуя внезапную усталость. — В середине лета всё изменилось. Враги словно читали наши мысли, предугадывали каждое движение. Оказалось, Лена играла сразу на всех фронтах. Получала деньги от рода Юли за помощь твоему дяде. А параллельно еще сливала шрамированным информацию о передвижениях Лолы — тоже за плату. Ей было безразлично, убьют Лолу или похитят. Главное — прибыль. В этом плане она превзошла даже Юлю. — мой голос был ледяным.

— Кость, — Даша вгляделась в мое лицо, — нас с Сашей ты тоже проверял?

— Да, — я не стал лгать. — Первое правило выживания — не доверяй никому. Извини, но я был обязан это сделать.

Даша прикусила губу до крови и отвернулась. Лола же сжала кулаки так, что костяшки побелели. В её глазах теперь плясали языки ярости.

— Что теперь с Юлей? — выпалила она. — Я сама вызову её на дуэль!

— Поздно, — я устало провёл ладонью по лицу, оставляя красные полосы на коже. — Моя сестра уже убила её и сожгла — это единственный способ уничтожить мертвую, — я и замолчал, уставившись на серое небо. — Мои родственники уже выдвинулись к её семье. Межродовая война началась, а доказательства предательства у нас есть.

Что касается семьи Лены… Я достал телефон и набрал номер отца. Вскоре в трубке прозвучал знакомый суровый голос.

— Ну что там?

— Убил её.

— Передать, чтобы начинали?

— Да, — я помедлил, а затем добавил, — детей не трогать — племянников, младших братьев и сестер. Взрослых можно всех убить и гвардию тоже. Но безоружных, кто не станет сражаться, оставить в живых и лишить всего — имущества, бизнеса, средств к существованию.

— Понятно, — отец прокашлялся. — Всегда так и работали, — а после паузы его голос смягчился. — Ты-то как держишься? Ты её любил?

Я нахмурился, а в горле встал ком.

— Устрою ей достойные похороны. И всё в порядке… Я сделал, как положено — с предателями мы всегда так поступаем.

— Правильно. Только не раскисай и не напивайся перед учёбой.

— Постараюсь, — я же отключился и посмотрел на девушек. — Может, водки выпьем?

— Выпьем, — уныло отозвалась Лола, а Даша молча кивнула.

И я, подняв безжизненное тело Лены на руки, направился прочь из потусторонки.

Временем позже

Я организовал похороны Лены на самом престижном кладбище. Участок выбрал в аристократической части, где под мраморными плитами покоились представители древних родов. Несмотря на предательство, она заслуживала достойного прощания — такова была цена нашей общей истории.

Церемония проходила в строгом соответствии с традициями. Гроб из черного дуба с серебряными накладками поблескивал под хмурым небом, венки из белых роз и лилий. Отца Михаила — лучшего мага-священника города — тоже нанял. А серые тучи затянули небо, словно сама природа скорбела о загубленной душе.

— Не могу поверить, что ее больше нет, — едва слышно прошептала Даша, стоя рядом со мной у гроба. Слезы прочертили блестящие дорожки на ее бледных щеках, и она не пыталась их скрыть.

Саша же молчала, превратившись в живую статую. Она до сих пор отказывался принимать реальность произошедшего — Лена и для нее успела стать подругой.

— Костя, — обратилась она ко мне, когда священник закончил последнюю молитву, и его голос прозвучал хрипло, — я все еще не могу поверить, что Лена… что она предала нас. Помнишь, как она бросалась в самое пекло, прикрывая наши спины? Сколько раз рисковала собой ради команды?

Лола же, стоявшая поодаль, вдруг подняла голову. В ее глазах плескалась смесь горя и недоумения.

— А помнишь, как она спасала меня несколько раз? — голос ее дрожал, как натянутая струна. — Неужели все это было лишь… прикрытием? Чтобы потом убить меня, и никто бы не заподозрил ее с Юлей?

— Именно так, — я кивнул. — Умный ход — создать репутацию защитницы, чтобы в решающий момент никто не усомнился в твоих мотивах. И если бы не наше расследование, ты бы не дожила до середины учебного года. А все подозрения пали бы на кого угодно, только не на них.

И мы простились с Леной в тягостном молчании. Никто больше не произнес ни слова упрека — мертвых не судят, но и не прощают. А после кладбища направились в «Старый город» — небольшой бар в историческом центре, где подавали качественную водку и простую, но добротную закуску. Я заказал бутылку «Белуги» и селедку с черным хлебом, хотя аппетита не было ни у кого из нас — впервые наверное за все время.

Пили молча, и каждый глоток обжигал горло жидким огнем. Я смотрел в стакан, и память предательски воскрешала Лену — ее заразительный смех, способный развеселить самую мрачную компанию. Наши страстные ночи с ней, когда она прижималась ко мне всем телом, шепча нежности на ухо голосом, от которого кружилась голова. Как восхищенно она смотрела на меня, когда я сражался с монстрами. А ее вспыльчивый, но такой живой характер — она могла вспыхнуть из-за пустяка, а через минуту уже смеяться над собственной горячностью, тряся копной рыжих волос.

Теперь же все это казалось искусной игрой и самое страшное — я так и не понял, где кончалась маска и начиналась настоящая Лена.

Я гордился ее неукротимым упорством в учебе, ее блестящими успехами в самых сложных дисциплинах. Среди нашего курса она сияла как звезда первой величины. А ее шутки… Мне будет не хватать ее едких замечаний о преподавателях, ее беспощадных, но метких характеристик одногруппников.

Но быть может, я совершил роковую ошибку, не заговорив с ней перед… перед тем, как лишил жизни. Не выяснил истинных мотивов, не дал ей права на последнее слово. И все равно — предательство в нашем кругу карается только смертью. А после откровенного разговора занести чакрам было бы невыносимо.

В общем атмосфера в баре давила свинцовой тяжестью. Даша судорожно всхлипывала, комкая промокшую салфетку дрожащими пальцами. Саша застыла у окна и ее взгляд терялся в сумерках. Лола же машинально вращала рюмку, словно пыталась разглядеть в жидкости ответы на немые вопросы.

— Поехали в отель — уже поздно, — произнес я наконец, когда последние капли покинули бутылку. Голос прозвучал хрипло, чужеродно. — Снимем номер на четверых.

И мы вышли в объятия ночи, да поймали такси до ближайшего приличного отеля. А эта ночь… Она растягивалась, словно пытка. Я лежал у себя кровати, сверля взглядом потолок, когда за дверью послышались осторожные шаги. Дверь моей комнаты приоткрылась и в проеме материализовался силуэт Лолы.

— Спишь? — прошептала она, скользнув в комнату тенью.

— Нет, — хрипло отозвался я.

Она опустилась на край кровати, и я ощутил живительное тепло ее ладони на своем плече.

— Кость, — тихо произнесла Лола, и в ее словах звучала непоколебимая уверенность. — Это была защита — защита нас всех. Нас предали и продали, и если бы ты не сделал этого, пришлось бы мне.

Я повернулся к ней и в полумраке различил понимание в ее глазах — глубокое, безграничное.

— Позволь мне помочь тебе вернуться к жизни, — прошептала она и в следующее мгновение меня обдало жаром от ее поцелуев.