Восхождение мага призывателя. Том 3

В этот момент датские корабли держались на почтительном расстоянии. Их команды с благоговейным ужасом наблюдали за разгромом общих врагов. Адмирал Нильс Хансен не верил собственным глазам — за полчаса объединенный англо-шведский флот превратился в одни обломки.

— Господи всемогущий, — шептал он, не отрывая подзорной трубы от глаз. — Русские призыватели страшнее целой армии…

И вот уже последний британский корабль отчаянно пытался вырваться из стальных объятий смерти, но воздушный голем настиг его с безжалостностью хищника. Исполин схватил судно пальцами и разорвал пополам. Обломки с оглушительным грохотом рухнули в пенящееся море, и волны жадно поглотили остатки некогда грозного фрегата.

— Победа! — взревели датские моряки, срывая с голов шапки и размахивая ими, как боевыми знаменами. — Слава русским призывателям! Слава!

А когда последние щепки вражеских кораблей исчезли в морской пучине, муж и жена отозвали големов. Они были выжаты расходованием энергии до последней капли и тяжело опустились на палубу русского флагмана. Женщина откинула назад темные волосы, влажные от морских брызг и пота битвы. Супруг устало провел ладонью по бороде.

— Хорошо поработали, дорогая, — произнес он хрипловатым от напряжения голосом, окидывая взглядом море. — Торговые пути свободны, а враги… — он усмехнулся волчьей улыбкой, — враги надолго нас еще запомнят.

— Да, — кивнула она, разминая затекшие плечи. — Шведы лишились почти всего флота, а британцы… британцы еще долго будут видеть наших големов в кошмарах.

Датский же адмирал Хансен взошел на борт русского корабля с лицом, сияющим восторгом и благодарностью. Этот седой морской волк, повидавший немало сражений, сейчас походил на мальчишку, впервые увидевшего настоящее чудо.

— Друзья мои, — обратился он к супругам-призывателям, и голос его дрожал от переполнявших эмоций, — вы совершили невозможное! Наши народы будут вечно помнить этот день. Вы не просто разгромили наших общих врагов — вы освободили северные моря для мирной торговли!

— Что есть то есть, — ответил крепкий русский мужчина, с трудом поднимаясь с палубы. В его голосе звучала та особая гордость, которая присуща лишь тем, кто знает истинную цену победы. — И да — Российская Империя всегда ценит верных союзников.

Хансен крепко, по-мужски пожал руки обоим призывателям, а затем повернулся к команде, раскинув руки в торжественном жесте.

— Сегодня мы стали свидетелями величайшей морской победы! Русские и датчане сражались как братья, и само море признало нашу правоту!

Ну а когда празднования утихли и флот взял курс домой, супруги остались наедине на корме флагмана. Закат окрашивал небо в кровавые тона, словно отражая недавнюю битву, а легкий ветер нес запах соли и долгожданной свободы.

— Я кстати получил сообщение недавно, — сказал призыватель, доставая из кармана телефон. — Нашего Костика уже отправили в Японскую империю.

Жена задумчиво кивнула, не отрывая взгляда от горизонта.

— Вот он удивится, когда встретит там родственников, — усмехнулась она. — Большую часть нашего рода скоро туда перебросят.

— А когда столько Царевых собирается в одном месте, — подметил призыватель, обнимая жену за плечи и притягивая к себе, — это всегда обещает быть… интересным. Очень интересным.

Корабль же мерно покачивался на волнах, унося победителей домой, где их ждали новые вызовы…

* * *

Никогда не думал, что буду вспоминать академические лекции, стоя по колено в окровавленной японской траншее. Полковник Железнов бросил приказ как удар кнута — пробить брешь в обороне промышленного района Осаки — любой ценой. За холмом русская пехота замерла в ожидании нашего сигнала, а впереди раскинулись заводские корпуса, ощетинившиеся пулеметными гнездами словно разъяренные ежи.

— Костя, у тебя есть план? — прошептала Лола, и в ее голосе звучала та особая хрипотца, которая появлялась перед боем. Пальцы сжимали рукоять боевого топора до побеления.костяшек. Глаза уже начинали наливаться зловещим светом и усилился запах псины.

Я же уже изучал местность, просчитывая варианты как шахматист перед решающим ходом. Три заводских корпуса образовывали треугольник смерти, между ними зияло открытое пространство — идеальная ловушка, простреливаемая со всех сторон.

— Слушайте внимательно, — начал я, призвав своих големов. — Красный и Росток идите в лобовую на центральный корпус. Это отвлекающий маневр — пусть японцы думают, что это основной удар. Лола, а твои волки пусть обходят справа, я же с Твердолобом и Сосулькой — слева. Ну а Даша с Сашей проникнут через подвалы с тыла.

Отпив воды из фляжки, я добавил.

— Ветерок, а на разведку!

— Понял, начальник, — зевнул прозрачный засранец.

Но тут меня с невинной улыбкой на лице спросила Смертушка.

— Можно я подниму парочку японских трупиков? — пропищала она сладким голоском, который контрастировал с жуткой просьбой.

— Пока рано, малышка. Терпение.

Атака началась с первыми лучами рассвета. Красный с оглушительным ревом ринулся к центральному корпусу, его лавовое тело оставляло дымящиеся расплавленные следы на асфальте. Японские пулеметы открыли бешеный огонь, но пули просто испарялись, не достигнув цели. Росток семенил рядом, его цветочки теперь почернели с кровавыми прожилками — мертвая энергия изменила их до неузнаваемости, превратив в символы увядания.

Лола вдруг взвыла — протяжно, дико, и ее зов подхватили волки. Но это были уже не те благородные звери, что некогда служили ей верой и правдой. Мертвая энергия превратила их в нечто ужасающее — шерсть стала пепельно-серой, глаза полыхали адским красным пламенем, а когда они поднимались на задние лапы, передние конечности обращались в костлявые руки с длинными когтями. Один из волков подхватил брошенную японскую винтовку и начал стрелять, держа оружие по-человечески — зрелище, от которого кровь стыла в жилах.

— Вперёд! — взревела Лола, взмахнув топором над головой.

Я метнулся влево, облачаясь в каменную броню. Чакрам просвистел в воздухе смертоносной дугой, снося головы японским снайперам. А Сосулька изрыгал проклятия, воздвигая ледяные бастионы.

— Мать их за ногу, эти узкоглазые совсем крышу потеряли! — рычал он, обрушивая на противника град ледяных пик.

А Твердолоб вращался в смертельном танце тхэквондо, дробя черепа врагов ударами ног. Некромантическая энергия превратила его боевое искусство в орудие массового уничтожения. Тем временем из подвала показались Даша и Саша. Даша являла собой воплощение смерти — её арбалет извергал болты из концентрированной темной материи, а вокруг неё кружили тени, высасывающие жизненную силу из японцев. Стоило ей посмотреть на раненого врага, как тот мгновенно превращался в высушенную мумию.

Ну а Саша… Саша стала кошмаром наяву. Её полувампирская сущность, пропитанная мёртвой энергией, породила нечто невообразимое. Она обратилась в гигантское печенье-зомби с гниющими краями и пылающими красными изюминками вместо глаз. Её сладости превратились в яд — японцы, отведавшие их, корчились в предсмертной агонии.

— Кто желает отведать вкусненького? — хихикала она, швыряя отравленные пирожные в гущу врагов.

Я же уже изрыгал кислотную лаву, растворяя стены заводских корпусов. А мои световые сферы утратили белизну, став мертвенно-бледными — они ослепляли противников и погружали их в галлюцинации безумия. Лианы же, что я выпускал, ощетинились ядовитыми шипами.