Восхождение мага призывателя. Том 3

— Кислинка, тоже жги их кислотой! — рявкнул я зелёному голему.

— С превеликим удовольствием! — прошипел тот, окатывая японцев едкой жидкостью.

А Солнышко ослеплял снайперов мертвенным сиянием. Ну а мой проблемный, но необычайный Ветерок, несмотря на свою природную тупость, ухитрился стащить у японского офицера планы обороны. И уже через шесть часов битва достигла кульминации — японцы подтянули подкрепления. Нам казалось, кольцо окружения вот-вот сомкнётся. И тогда…

— Молодежь, отступите, — но тут прозвучал знакомый голос.

Я обернулся и застыл… Через поле боя неспешно шествовал наш декан — Денис Владимирович. Его длинная борода развевалась на ветру, но теперь она чернела, словно смоль. Глаза пылали синим пламенем, а вокруг него кружились сгустки мёртвой энергии, подобно стае голодных воронов.

— Денис Владимирович?! — вырвалось у Лолы, словно она увидела призрака.

— Урок некромантии в полевых условиях, — усмехнулся декан, и в его улыбке мелькнула тень чего-то древнего и беспощадного. — Смотрите и учитесь, салаги.

Он поднял руку — движение неспешное, почти ритуальное. И земля под японскими позициями затрещала, словно старые кости. Но это была не обычная земляная магия — из расщелин поднимались скелеты самураев, павших здесь столетия назад, их мечи пылали призрачным огнем, жаждущим крови.

— Огненная некромантия, — прошептал я.

Декан взмахнул другой рукой, и его тело начало преображаться. Кожа приобрела пепельно-серый оттенок мертвеца, из спины прорезались костяные крылья, а глаза превратились в пустые глазницы, где плясали языки адского пламени.

— Восстаньте, воины прошлого! — прогремел его голос, отдаваясь эхом в самых темных уголках души. — Служите новому господину!

Скелеты самураев ринулись в атаку. Это было зрелище, способное свести с ума — мертвые японцы сражались против живых, и в этой битве не было ни чести, ни пощады. Декан парил над полем боя, словно ангел смерти, выпуская из рук потоки некромантического огня. Этот огонь не просто сжигал врагов — он превращал их в пепел, который тут же оживал и формировал новых скелетов.

— Господи… вот это мощь, — выдохнула Даша, и в ее голосе звучал трепет.

— А я-то думала, что он только лекции читать умеет, — добавила Саша, все еще в облике зомби-печеньки, но даже ее обычная беспечность дрогнула.

За считанные же минуты японская оборона была сметена, словно карточный домик. А декан приземлился рядом с нами, его облик снова обрел человеческие черты, но лишь глаза еще светились остатками мертвого огня.

— Проход свободен, — произнес он с пугающим спокойствием, словно только что не устроил апокалипсис в миниатюре. — Полковник Железнов может вести пехоту.

Я запустил в небо световой шар — сигнал для наших войск. И вдали уже слышался мерный топот сапог русской пехоты.

— Смертушка, убери скелетов, — попросил я свою крошечную красавицу.

— Ой, а можно я парочку оставлю? Они такие милые! — пропищала она, и в ее детском голосе звучала искренняя привязанность к порождениям тьмы.

— Нет, малышка. Нашим солдатам будет… неуютно.

И так стояли мы среди дымящихся руин японских укреплений. А Лола гладила одного из своих волков.

— Хорошая работа, студенты, — сказал декан, поправляя бороду дрожащей рукой. — Но помните — мертвая энергия дает силу, но она же может и поглотить вас. Используйте ее мудро, иначе однажды проснетесь и не узнаете себя в зеркале.

Через час же через пробитую нами брешь прошли три полка русской пехоты. Промышленный район Осаки пал. А мы, студенты Академии Мертвых, получили свой первый боевой опыт в масштабной войне и поняли страшную истину — наш декан — не просто преподаватель, а настоящий мастер смерти, способный превратить поле боя в преисподнюю.

— Костя, — шепнула Лола, когда мы брели уже обратно к базе, — а ты не боишься того, во что мы превращаемся?

— Боюсь, — признался я, ощущая тяжесть собственных слов. — Но страх от бездействия и беспомощности терзает меня сильнее.

Смертушка же, устроившись на моем плече словно хищная птица, издала мелодичный смешок — звук, от которого кровь стыла в жилах у врагов.

— Ах, начальник! — прощебетала она, поглаживая крошечными костяными пальчиками мою шею. — А завтра можно будет еще кого-нибудь отправить в последний путь? Пожалуйста?

— Конечно, можно, моя хорошая, — улыбнулся я. — Тебе мороженку взять?

— Дя!

— Эй, а мне? — возмутился Ветерок. — Что за дискриминация? Я вообще-то тоже пахал не меньше всех.

— Я всем возьму, — усмехнулся. — Правда, Красному наверное целый фургон мороженого брать придется, — и мы все дружно рассмеялись.

И это несмотря на то, что война катилась по земле неумолимым валом, впереди маячили новые битвы, новые испытания. Но мы не раскисали — не в нашем это стиле. Даже предательство Ленки нас не сломило. Ну произошло и произошло — это жизнь…

Глава 4

В кабинете Тяпкина

— Итак, что мы имеем… — следователь на этот раз не курил, а пил кофе и ел творог прямо за рабочим столом. — Мы протаскались за Царевым и Невской все каникулы, — он хлебнул горячий дымящийся кофе и скривился — тот отдавал кислинкой.

Тяпкин вообще не понимал, зачем пить такую бурду — куда лучше обычный растворимый с сахаром и молоком. Или сварить в турке самому, чтобы чувствовался вкус карамели. После его слов повисла пауза. А потом он продолжил.

— Их пытались убить на каждом шагу, но мы этого ожидали и готовы были вмешаться в критический момент, — одна его бровь поползла вверх. — Ну, если бы успели, конечно… Хотя наша задача в первую очередь была не спасать, а выяснить, кому сдалась княгиня Невская.

— Олег Николаевич, извиняюсь, конечно, — встрял Сюткин. — Но к чему это всё повторять? Мы прекрасно помним наводку Императора — взять Царёва на карандаш как потенциального злоумышленника. И самого главного из всех.

— Пошёл к чёрту, Сюткин! — швырнул в него степлер следак. — Как тебя вообще в органы взяли?!