Воспитание тёмных. Книга 2

Только в гостиной наконец вздохнула и отпустила руку, но не отстранилась — не смогла отодвинуться от него даже на полшага.

— Что у вас произошло? — повторил принц. С нажимом и с тревогой, мелькнувшей в горящем взгляде.

Я тронула губы языком. Сердце по-прежнему не находило места. Слабость немного отступила, но до сих пор казалось, что колени готовы подогнуться — стоит лишь на миг забыть про волю.

— Я сказала, что выбрала тебя.

И второй раз за несколько минут думала, насколько же сильный эффект могут произвести пара слов.

Демон… нет, он даже не улыбнулся. Глаза на миг сузились, потом стали шире — почти неуловимо. Черты медленно вытягивались. Дрогнули ноздри от резкого вдоха, поднялся и опустился кадык.

Он просто… мне вдруг показалось, что он не верит.

— Всё вышло как ты хотел, — добавила я. — Ты привёл эльфийку. Она напела мне нужную мелодию. Ты убедил меня, что всем можно рисковать, и… знаешь, я согласна. Потому что больше не могу иначе. Я хочу быть с тобой. Даже если это вспышка, которая погаснет за секунду. Даже если завтра мне придётся целовать ноги эльфийскому королю. Даже если мы… сами всё разрушим.

Он всё-таки сделал движение — и его ладони легли мне на щёки. Неторопливо, нежно. Наши тела соприкоснулись — теперь Азмарен стоял вплотную, держа меня, глядя в глаза.

И снова всё замерло. На несколько бесконечных секунд. Я бы подумала, как это непривычно — но мысли тонули в чёрных дырах, поглощающих желтизну его глаз.

— Ты…

И я вдруг поняла, что мне нужен этот краткий миг. В котором нет ничего кроме его сумасшедшего взгляда. Что бы ни случилось… Что бы ни произошло дальше, никто на свете не вычеркнет его из моей памяти.

Никто у меня его не отберёт.

А потом его губы всё-таки накрыли мои, и поцелуй… был чем-то совершенно невозможным.

Его руки схватили меня: за талию, за спину, выше… Горячие пальцы легли на затылок, и на пару секунд я умерла. А когда ожила вновь, поняла, что сама держу его за шею. Накрываю ладонями мягкие волосы. Вожу по лицу, подбородку, ушам — как безумная цепляюсь за всё то, чего так долго не позволяла себе касаться.

Глаза закрылись. Под веками взрывались фейерверки. Яркие пятна пожирали мир. Его дыхание смешалось с моим, стало заменой моему, стало единственно нужным воздухом. По телу бежали волны жара. И новой дрожи — теперь сладкой, болезненно нежной. Она отзывалась в сердце и в животе, и под коленями, и между ног…

Я выгнула шею, выгнулась вся ему навстречу, когда касания стали жёстче. Когда его поцелуи спустились ниже, жаля подбородок, горло, ямочку между ключицами. Потом он отстранился — тяжело, прерывисто дыша. И бездонные глаза вновь воззрились на меня.

— Никто. Никогда. Не разрушит то, что тебе дорого, Леся. Какие ноги? Ты с ума сошла?!

Я умудрилась улыбнуться, а он вновь прихватил мои волосы. Удержал мою голову так, чтобы не упускать ни единой детали на лице. И его взгляд блуждал от глаз к губам, грудь вздымалась, а под моими пальцами, лежащими у него на шее, стремительно бился пульс.

И я не знала ничего прекрасней. Ни разу. Во всех мирах.

— Ты в порядке? — хрипло выдохнул он. — Самочувствие, голова, я не знаю?

— Опасаешься, что я не в себе?

— Опасаюсь, что если хочешь остановиться — скоро станет поздно.

Что такое моя слабость по сравнению с красотой момента, которого я ждала так долго?

— Мне здорово. Лучше, чем когда-либо.

И это были последние связные слова.

Он подхватил меня под бёдра. Поднял — так, что я вдруг оказалась выше его головы. И не давая ахнуть, понёс. Ближайшая дверь раскрылась от порыва магии, пуская нас в спальню. Я не успела ни о чём подумать, как рухнула на кровать. Спиной. А он упёрся руками по обе стороны от моего лица, глядя на меня сверху.

Может, на совсем краткий миг… мне стало страшно.

От мысли, что между нами случится. Вдруг я не готова? Не справлюсь с чем-то? Разочарую его?

Глупость. Я так хочу его, всего. Узнать, почувствовать… и назвать своим.

Он просто схватил мою блузку. Треснуло — и стук пары пуговиц отозвался на полу. Прищурился на бюстгальтер, но прежде, чем я успела подсказать, что делать с этим странным элементом — его постигла та же участь. И горячие руки легли мне на грудь. Провели сначала осторожно, затем — смело. Дразнили, ласкали, посылали в тело безумные волны. Я застонала — хрипло, глухо, пока он избавлял меня от разорванной одежды. Пока выуживал меня из брюк и белья одновременно.

Не так уж чётко я знаю, что делать. Но просто не могу думать. Могу касаться, впиваться в его губы, кусать до крови, до наслаждения. Срывать с него одежду в ответ — даже если у меня не получается и вполовину столь же эффектно. Он отстранился с явным усилием воли — чтобы помочь мне.

И я замерла, ловя остатки дыхания, глядя на него.

Он просто до невозможности красив. Везде… В голове плясали черти, мне жизненно необходимо было прильнуть к нему снова. Ощутить и запомнить каждую мышцу — от тех, что перекатываются на руках, до тех, что заканчивают живот и нереальным изгибом уводят взгляд вниз. Я прижалась лбом к его рёбрам, прикусывая гладкую кожу, целуя знакомый шрам… а ладонь скользнула по узкой дорожке волос к его возбуждению.

Он запрокинул голову, из его груди вырвался полухрип-полустон, от которого остатки разума сгорели в синем пламени. А потом схватил меня под мышки. Притянул, и я толком не запомнила, как вновь оказалась под ним, на кровати, в его объятиях.

У его поцелуев — вкус свободы, эйфории. Каждое его касание — как доза яда, которым давно пропитались мои клетки. Он медленно, но верно отравил меня собой. Сделал зависимой. Сумасшедшей. И теперь я не знаю ничего лучше, чем это чувство — когда его ладони без стыда гуляют по моему животу и бёдрам, а губы играют с вершинами грудей. Наверное, до крайности умело. Но самую малость подрагивая — будто он держится на грани.

А потом его пальцы легли ниже, на самый чувствительный участок между ног, и я поняла, как была неправа. Перед глазами помутилось. Я подалась ему навстречу — всем телом, выдыхая. Одновременно мечтая обхватить его бёдрами и готовая просить совсем о другом.

Он остановился на краткий миг. Я встретилась с его взглядом снова — тёмные луны словно спрашивали, сквозь пелену желания. В последний раз. Не посмею ли я жалеть.

“Ни за что”.

И тогда он толкнулся в меня, заставляя задохнуться окончательно. Я выгнулась дугой, позволяя его руке оказаться у меня под спиной. Закрыла глаза, когда сладкий жар хлынул от низа живота во всё тело.

И снова впивалась в него — сама.

Ещё и ещё. Минуту за минутой.

Хочу заклеймить его собой — так же, как он клеймит меня. Хочу вонзить ногти в его спину и оставить следы на коже. Хочу, чтобы он не останавливался — ни в коем случае не подумал меня щадить или во мне сомневаться.

Потому что каким-то безумным образом его яд — то, чего мне не хватало.

То, что делает меня… живой.

Вены жгло, по крови вновь гулял огонь, но я впервые раскрывала ему объятия. Отдавалась ему на волю. Сгорала, рассыпалась на пепел и искры и улыбалась саднящими от жара губами.