Воспоминания мёртвого пилота

Кроме нас в зале за столиками сидело около двадцати мужчин, одетых в ватники и обутых в кирзовые сапоги, и одна очень симпатичная молодая женщина в нарядном платье и коротких итальянских сапожках на высоком каблуке. Трое угрюмого вида башкиров, сидевшие с ней за одним столом, молча ели и пили, не обращая на неё никакого внимания. Время от времени они оглядывались на входную дверь, в которую входили и, оглядев присутствующих, почти сразу же выходили крепкие молодые ребята.

Наконец один из юных визитёров решительно прошёл в центр зала и, оказавшись за спиной спутника единственной красавицы, мощным ударом ноги выбил из-под него дубовый стул. Не ожидавший нападения мужчина упал, почти мгновенно вскочил на ноги и с размаха ударил агрессора кулаком в лицо. Началась драка. Сидевшие за одним столом, с подвергшимся нападению товарищем, башкиры, побросав на стол свои вилки, кинулись помогать избивать молодого парня. В зал вбежали три милиционера которые дежурили в фойе ресторана. Осыпав всех четверых дерущихся ударами резиновых дубинок они оттеснили их на улицу. Остальные посетители питейного заведения, оставив на столах еду и спиртное, не спеша, потянулись к выходу вслед за стражами порядка.

Услышав усиливающийся шум драки, идущий с улицы, мы подошли к стеклянной стене, отодвинули занавеси и стали с интересом наблюдать за разрастающимся на улице побоищем.

Сначала трёх кавалеров единственной женщины, принялась бить большая группа молодых парней, ожидавших на улице. Стало ясно, что это была засада. Трюк с выбиванием стула являлся грубой провокацией. Но по мере того, как из гостиницы выходили друзья избиваемых, бой стал перерастать в сражение равных сил. Дрались они отчаянно. Я никогда раньше не видел, чтобы почти сорок человек без лишних криков и бесполезной в этом деле ругани, старались нанести друг другу максимальный ущерб.

На крыльце у главного входа в единственный в городе двухзвёздочный отель, безучастно наблюдая за происходящим, стояли три милиционера и одинокая женщина. Она куталась в дорогую кофту из ангоры, но было видно, что это не помогает ей сдержать то ли от холода, то ли от страха охватившую её дрожь. А сотрудники правоохранительных органов, закурив сигареты, о чём-то переговаривались между собой. Всем своим видом они показывали, что их работа сделана, ресторан разгрома избежал.

Стоящий рядом со мной радист, быстро оценив ситуацию, спросил:

– Командир, разреши отлучиться до утра.

– Иди, - сказал я.
– Только в драку не влезь.

Мы по-прежнему стояли у окна и видели, как Коля подошёл к женщине сзади, что-то шепнул ей на ухо и, с кажущимся безразличием, ушёл в глубину неосвещенных улиц Кумертау. Через пять минут в том же направлении, застегнув на все пуговицы кофту, не спеша отправилась виновница кровавой драки. Мы, постояв у окна ещё немного и, убедившись, что никто не кинулся догонять нашего радиста, вернулись к столу и продолжили пьянку.

Пришедший утром Оноприенко рассказал нам интересную историю.

Муж вчерашней красавицы был осуждён за вооружённый грабёж на восемь лет. К сожалению следствия и суда, из целой банды грабителей потерпевшие опознали только его. Как следователь прокуратуры ни старался, а обвиняемый соучастников преступления не назвал, и суду переквалифицировать статью из "Вооруженный грабёж" в "Разбой" или "Бандитизм" не удалось. Для главаря разница в сроке отсидки по этим статьям уголовного кодекса составляла, как минимум, пять лет, и он сохранил тайну отнюдь не из дружеских побуждений или воровской чести. Но молодые бандиты оценили его молчание по-своему. И когда он, через продажных охранников, сумел передать на свободу свой наказ или, как говорят блатные, "маляву", они с радостью поклялись выполнить его.

Он просил их лишь об одном. Уберечь его молодую жену от супружеской измены в течение всего срока заключения. Легко сказать - восемь лет каждодневной слежки. Реализовать этот наказ на практике оказалось значительно труднее. Небольшой приуральский город, давно поделённый бандитскими группировками на зоны их влияния, с интересом наблюдал, как банда, главарём которой был осуждённый, избивает или запугивает любого мужчину, пытающегося использовать ситуацию в свою пользу.

Желающих рискнуть здоровьем ради ночи любви с красавицей было не очень много. В основном это были такие же бандиты, как её муж, но из других микрорайонов. Иногда, приглашение сходить в кино или ресторан являлось лишь поводом для очередной "разборки" между враждующими группами. Вот и вчера, всем было не до неё. Мужчины решали свои "глобальные" проблемы, а она, умирающая от желания, опять оказалась вовлечена в чужие дела. И когда незнакомый смельчак прошептал ей на ухо: "Иди за мной", она, не задумываясь, повиновалась его властному голосу.

Как они провели ночь, можно было только догадываться, но по внешнему виду радиста, напоминающего "мартовского кота", вернувшегося утром с чужой крыши, было ясно - парень сегодня ещё не спал.

Глава 25

Странно, что мозг в предчувствии смерти вспоминает в основном аварийные ситуации в полётах, произошедшие со мной, пьянки и любовные приключения. А ведь была ещё и служба не связанная с полётами. И она иногда приносила неприятные сюрпризы.

В обязанность всех командиров лётных экипажей и инженеров служб обеспечения нашего полка входило: один раз в месяц заступать на дежурство по части.

Мне, как человеку недисциплинированному и вдобавок морально неустойчивому, редко удавалось отслужить такие суточные наряды без приключений. То диверсионная группа морских пехотинцев или боевых пловцов с острова Русский высадятся на парашютах на нашем аэродроме, и в целях тренировки учебными минами заминируют все самолёты. То матросы в казарму женщин приведут, и приходится ловить их под кроватями до утра.

А однажды, почти закончив несение дежурства без происшествий, когда я со сменщиком пересчитывал табельное оружие офицеров и прапорщиков нашей воинской части, хранящееся в оружейной комнате, мы недосчитались одного пистолета Макарова и шестнадцати патронов к нему. Проверив по книге приёма и выдачи пистолетов, куда мог деться пропавший ПМ, я без труда обнаружил, что дежурящий на удалённом контрольно-пропускном пункте номер три прапорщик ещё не дошёл до нашего штаба и свой пистолет не сдал.

Спокойным голосом я постарался объяснить сменяющему меня инженеру, где находится недостающий пистолет, показал ему роспись в получении оружия и патронов дежурного по КПП прапора, и предложил подписать рапорт о приёме дежурства по части и отпустить меня домой. А он категорически отказался это делать.

Я растолковал ему ещё раз:

– Ты не несёшь никакой ответственности. Подпиши приём дежурства с фактически имеющимся количеством оружия. Я не предлагаю тебе ставить свою подпись о наличии пистолета, которого нет. За него ответит прапорщик. Даже, если он его потерял, продал или пропил. Тебя это не касается.

Он отказался опять.

– Хорошо, - говорю я ему.
– Сейчас уже восемнадцать сорок. В девятнадцать часов от аэровокзала отправляется предпоследний автобус. Если ты не поставишь свою подпись в журнале приёма-передачи дежурства в течение пяти минут, то я на него опоздаю. Машины у меня нет. Последний автобус пойдёт в двадцать три ноль-ноль. Из-за твоего упрямства я буду торчать в штабе ещё четыре часа. Ты это понимаешь?

А он мне в ответ:

– Нет.

И всё.

Ну что мне с ним делать?