Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Воспоминания о Тарасе Шевченко
Шрифт:

боярином» на своей свадьбе.

С удовольствием, а может быть, и тайной радостью, принял Шевченко эту просьбу. Ведь

на Украине нет никого, кто был бы ниже Кобзаря, но нет и никого, кто стоял бы выше. Он с

радостью братался с самым последним старцем-перебендей, но даже самого знатного

помещика не считал себе ровней. Сегодня, в наше время, сделать шафером поэта —

мужицкого сына — дело обычное среди украинских помещиков. Однако тридцать пять лет

тому назад это было неслыханно. Хуторской поэт уже однажды был шафером

в этом доме, и

хотел быть им еще раз. На его выразительном, хотя и отмеченном печатью Бахуса, лице

заиграла обида, и он при первом же /152/ удобном случае дал волю своим чувствам, на что

гости только плечами пожали. Не знаю, заметил ли это Шевченко, так как «молодой князь»

сразу увез «старшего боярина» к своей молодой княгине.

147

V

Там знали Шевченко по его произведениям и еще по присущей ему манере разговора —

то шутливой, то серьезной и грустной. Никто еще не знал, что он, кроме того, и

удивительный, пожалуй, один из лучших исполнителей народных песен на всей Украине, на

обоих днепровских берегах, да и сам я не думал, что услышу что-то новое, чего еще не

слыхал в гостях у хуторского поэта, где обычно голоса пьяных гостей заглушали трезвые.

Его талант проявился в тот же вечер. В те времена мало кто из украинских помещиков

умел говорить на родном языке, и сам Шевченко в гостях у панов почти всегда говорил по-

русски. Если же он находил среди своих земляков очень близкого себе по духу человека,

который так же, как и он сам, оторвался от родного берега и глубоко погряз в московщине,

он забывал о посторонних и из обычного собеседника становился украинским златоустом.

Таким человеком на все время свадебного празденства стала для него «молодая

княгиня». Она заговорила с ним по-украински, и поэт к великой радости своей увидел, что

она не чурается родного слова. Тогда Шевченко начал допытываться, какие украинские

песни она знает. Репертуар «молодой княгини» оказался обширным и очень порадовал

«старшего боярина», а когда она продемонстрировала свой голос и текст песен, Шевченко

похвалил ее на свой лад: он начал для нее петь и сделал это совершенно непринужденно,

как сказал об этом один из его собратьев по перу:

Ich singe, wie der Vogel singt...*

* Пою я, словно птичка (нем.).

Заложив руки за спину, он стал ходить по залу, будто по саду, и запел:

Ой зійди, зійди,

Ти зіронько та вечірняя;

Ой вийди, вийди,

Дівчинонько моя вірная...

В этом, издавна уважаемом доме, было в тот вечер много гостей. Будто шмели, гудели

они и, как воробьи, щебетали по всем углам дома. Но лишь услышали пение Шевченко, все

вдруг смолкли и будто остался один он под вечерним небом, выкликая свою верную

дивчиноньку.

В тот вечер Шевченко пел, как в молодости, я никогда не слышал равного его пению ни

на Украине, ни в

столицах. Смолкли разговоры и молодых и старых гостей. Изо всех комнат

сошлись они в залу, будто в церковь. Нам соловей пел песню за песней, будто пел он на

тенистом лугу, среди калины красной, а не зимой в доме, полном народу. Как только он

умолк, его снова умоляли петь, и он пел и пел на радость людям, и более всего на радость

самому себе. Ты спро-/153/сишь, отчего это развеселился наш поэт страданий и печали, что

общего нашел он с земляками-отщепенцами, почему вступил в живую беседу с теми, к кому

обращается в своем послании к мертвым, и живым, и неродившимся с такими словами:

148

Умийтеся! Образ божий

Багном не скверніте;

Не дуріте дітей ваших,

Що вони на світі

На те тілько, щоб панувать...

Чужое счастье воодушевило поэта, и он своим талантом превратил свадьбу поклонницы

его великого дарования в национальную оперу, которую, пожалуй, еще нескоро услышат на

Украине. Но больше всех на свадьбе была счастлива своим тайным подвигом «молодая

княгиня».

Прощаясь с Шевченко, она подарила ему на память еще одну драгоценность, самую

дорогую из всего, что у нее было: свой венчальный цветок. Этим подарком, сделанным ото

всей души, она отметила и приветствовала его грядущее величие, которого так горячо

желала для счастья Украины.

Здесь кончается веселие и начинается тризна. Тризна по провозвестнику и главному

герою истинной (не той, которой добивались казаки) свободы Украины; готовилось

событие, которого желали самые заклятые враги украинского народа.

VI

В начале 1847 года, приехав в Киев, я прослышал краем уха, что мои братья во Христе,

объединились в братство Кирилла и Мефодия, выработали свой устав и даже имеют свой

особый знак — литой перстень из железа, с буквами К. М.Один из членов этого святого

братства собирался ехать в славянские страны, чтобы в Праге и других центрах славянской

науки изучать славянские языки, а вернувшись, занять кафедру в одном из украинских

всеучилищ. Я не собирался застревать в Германии, хотя и направлялся туда с письмом

Плетнева к Жуковскому. Незадолго до этого умер известный академик — славист Прейс, а о

Срезневском, который занял его пост позднее, еще не было слышно. Академия наук послала

меня пополнить мое славянское образование, чтобы, вернувшись, я смог одновременно

стать и адъюнктом Академии, и преподавателем университета. И мы договорились с этим

членом братства ехать за границу вместе. Я стал допытываться у него: верны ли слухи

относительно святого братства.

Мой будущий попутчик, беспечно засмеявшись, ответил мне, что это была всего лишь

ребяческая забава, и, опомнившись, они этот устав давно сожгли, а перстни побросали в

Поделиться с друзьями: