Восстать из Холодных Углей

Я почувствовала, что борьба прекратилась, когда Аэролис отстранился от Сссеракиса. Там была ненависть, вражда, основанная на гневе и отвращении. Они могли ненавидеть друг друга сколько угодно, лишь бы не сражались и повиновались мне.

Тебе следует поторопиться, женщина. Голос Аэролиса звучал у меня в голове самодовольно. У тебя осталось не слишком много времени. В этом он не ошибся. Я почувствовал, как что-то горячее и влажное капает из моего левого уха, и мой желудок начало сводить судорогой. Еще так много предстоит сделать, и так много времени потрачено на мелочный, бесполезный конфликт.

Повернувшись обратно к Лесу Десяти, я снова протянула руку. Я могла чувствовать геомантию, связь с землей вокруг меня. Я чувствовала трещины под ногами и линии силы, змеящиеся по земле. Я ухватилась за кусок земли под участком леса и приподняла его. Слежавшаяся земля загрохотала и сдвинулась, вырываясь из окружающей земли. Корни вырвались, когда деревья оторвались от своих глубоких связей. Затем все начало трястись. Земля осыпалась, раздавленная моей магической хваткой. Деревья повалились обратно на землю. Все это просто развалилось у меня в руках.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала я между глубокими вдохами. Странно, что я так сильно запыхалась, несмотря на то что напряжение было скорее магическим, чем физическим. Каким бы ни было напряжение, оно все равно берет дань с организма. — Я могу направлять силу, но у меня нет опыта, Аэролис. Мне нужно твое руководство. — Я не была геомантом. Меня никогда не учили использовать эту школу магии. Я понятия не имела, что делаю.

На мгновение воцарилась тишина. Попробуй снова.

Я так и сделала. Я протянула руку и почувствовала, как магия распространяется по земле между мной и лесом. И тут со мной был Аэролис, его присутствие ощущалось в магической энергии, текущей через меня. Он не контролировал, а направлял меня. С помощью Джинна я могла чувствовать землю острее, чем раньше. Я могла чувствовать, где земля самая твердая, самая старая. Как глубоко корни проникли в землю. И я могла чувствовать разрушенный город Джиннов подо мной. Вместе мы вырвали кусок леса из его окружения. Дюжины шагов в ширину и почти столько же в глубину. Всего двадцать деревьев, каждое старое, высокое и крепкое. Вместе мы подняли этот кусок земли, удерживая его вместе, пока несли вверх, к До'шану.

Каждая минута — маленькая вечность, когда ты умираешь от отторжения Источника. Геомантия убивала меня. Я чувствовала, как кровь течет у меня из ушей и носа, струйки текли даже из глаз. Судороги были ослепляющей болью, они распространялись от живота и доходили до конечностей. Я изо всех сил старалась не обращать на это внимания, но чувствовала панику Сссеракиса. Задача ужаса заключалась в том, чтобы держать Аэролиса на расстоянии и не дать мне рассыпаться. С последним можно было справиться только приняв часть этой боли в себя. Чтобы смягчить причиняемый мне ущерб, поглотив его. Мы оба страдали в тот день, мой ужас и я. Мы оба страдали, но Сссеракис жертвовал собой. В конце концов, он ненавидел Джиннов, и Аэролис уничтожил бы Сссеракиса, если бы это было возможно, и все же ужас все равно помог нам.

Требуется много времени, чтобы поднять тонны земли и деревьев в небо, а До'шан летал высоко. Время шло, возможно, прошли минуты, слишком долго, учитывая обстоятельства. Мы все еще поднимали часть леса, и я едва могла его разглядеть. Мне пришлось почти полностью положиться на Аэролиса, чтобы направить его на вершину горы, и когда это было сделано, я почувствовала себя опустошенной. Боль была невыносимой. Мне казалось, что внутри меня что-то сломалось. И все же я не была готова сдаться.

Это уже слишком. Голос Сссеракиса стал хриплым.

— Ты можешь держаться? — Вопрос, возможно, был направлен на мой ужас, но я задала его и самой себе. Ответа не последовало. Я восприняла это как положительный знак.

— Ты готов, Аэролис?

Я почувствовала любопытство Джинна. Мы сделали то, ради чего пришли. Но я еще не закончила. Божественная сила внутри меня сделала меня высокомерной. Достаточно высокомерной, чтобы совершить глупость, выходящую за рамки разумного. Достаточно высокомерной, чтобы думать, что мне это сойдет с рук.

Я повернулась к скалам и к Яме. Мои друзья и солдаты смотрели на меня с чем-то похожим на благоговение или, возможно, ужас. Эти две эмоции довольно часто неотличимы друг от друга, что, вероятно, многое говорит о героях, которым мы поклоняемся. Любая вражда между этими двумя группами была забыта после того, что я только что сделала. Им предстояло увидеть гораздо более грандиозное зрелище. Они должны были стать свидетелями истинной силы, которой я могла управлять.

Я снова почувствовала Аэролиса в своих конечностях, когда опустилась на колени и зарылась пальцами в землю у своих ног. Мое сознание распространилось, охватывая все вокруг меня. Мы были ближе к Яме, чем я думала, гораздо ближе. Я чувствовала все это под нами: пещеры и туннели, жар и оживление. Земляне внизу, словно муравьи в муравейнике, копошились в своей повседневной жизни. Копая, копая, копая. Я не стала задерживаться на них, позже у меня будет время разобраться с Ямой и врагами, которых я там оставила. На востоке я обнаружила то, что искала, — разрушенный город Джиннов. Благодаря Аэролису я смогла ощутить его полностью, и он оказался гораздо больше, чем я когда-то думала. Город был почти таким же большим, как Ро'шан или До'шан. Его туннели были темными и заброшенными, по большей части, но я чувствовала, как они прокладывают себе путь сквозь скалу. Недостатки и достоинства. Слабые стены и несущие колонны. Мне было слишком сложно это осознать. Мой разум был недостаточно широк, чтобы охватить все это, чтобы увидеть, как все это связано. Я не была создана для таких вещей. И мне это было не нужно.

— Я проводник. — Искажение моей старой мантры. Но, полагаю, в некотором роде это было и подчинение. Я позволила Аэролису взять управление в свои руки, доверив Сссеракису сохранить меня самой собой. Мне следовало бежать, пока была возможность.

Именно тогда я поняла, на что способен Джинн. Тогда я поняла, что обманывала себя, угрожая этому существу. Его сила была выше моего понимания, выше всего, чего я могла надеяться достичь. Даже когда мы были вместе и были самыми сильными, Сссеракис и я не могли сравниться с Аэролисом. Я думаю, это многое говорило и о Железном легионе, и о пропасти силы, лежавшей между нами.

Земля содрогнулась. И это еще мягко сказано. Подземные толчки были настолько сильными, что некоторых солдат сбило с ног, а все остальные пригнулись к земле, готовые бежать, но бежать было некуда. Камни откололись от близлежащих выступов и покатились вниз по склону. Находившиеся поблизости птицы обратились в бегство, а дикие животные в панике бросились врассыпную. Черви, извиваясь, выползли на поверхность и забились в грязи, не в силах спастись от того, что надвигалось. Шум был оглушительный, но я все равно почти слышала крики Хардта. К счастью для нас обоих, он не пытался вмешаться.

Затем земля разверзлась. Скала раскололась, и образовались глубокие ямы. Подземные толчки стали еще сильнее. Двое солдат попытались бежать, но удержаться на ногах оказалось слишком сложно, и в итоге они растянулись на земле, хватаясь за траву, как будто она могла их защитить. Один из солдат пополз ко мне с обнаженным мечом наготове. Хорралейн перехватил мужчину и со злобной силой ударил его так, что тот потерял сознание.

Мое зрение затуманилось. Судороги казались чем-то далеким, что, вероятно, было намного хуже, чем когда они были ослепляющей болью. Кровь текла у меня из ушей, носа и глаз, и я ощущала, как она капает с подбородка. Я как-то странно чувствовала левую руку. Тяжелой. Жесткой. Я больше не чувствовала пальцев. Это был плохой знак, но я проигнорировала его, поскольку Аэролис продолжал распространять свою власть на мир. Он знал, что я хотела, что решила сделать, и был рад пожертвовать мной ради этого. Это была сила, которую никто не видел годами, возможно поколениями. Такого проявления геомантии не было с тех пор, как последние из Ранд и Джиннов были убиты или пойманы в ловушку. Я направляла силу бога, и это брало с меня свою дань.