Война меча и сковородки

Она забарабанила в двери покоев свекрови кулаками и потребовала:

– Откройте, леди Фледа! Мне надо поговорить!

Презрев помощь слуг, свекровь сама открыла ей:

– Зачем вы шумите в такую рань?!
– сказала она, пропуская девушку в комнату.
– Что за манеры?

– Сами-то вы тоже не ложились, как я погляжу, - ответила Эмер.
– Даже не переоделись, остались в том же платье, в котором были вчера.

В спальне не оказалось даже самой юной служанки, а свечи оплавились до основания, указывая на бессонную ночь.

Леди Фледа нервно огладила помятое праздничное платье:

– Не знаю, кто смог уснуть после вчерашнего.

– Вы-то точно - нет. Совесть мешала, верно?

– О чем вы?
– леди высокомерно подняла брови.

– Итак, вы отказались от Годрика, даже не попытавшись ни в чем разобраться, - Эмер уселась в кресло, не дожидаясь разрешения присесть, и уперла локти в широко расставленные колени.

– Королева во всем разобралась!

– Точно - сличила печати и поверила епископу о подлинности подписи покойного Беды. Вы сами-то в это верите?

Леди Фледа промолчала.

– Не вы ли говорили, что Годрик похож на своего отца?
– возвысила Эмер голос.
– Он похож? Ведь до сего дня у вас не было никаких сомнений, что Годрик - наследник вашего мужа.

Леди Фледа потупилась, теребя поясную сумочку.

– Не стойте, как девица перед брачным кортежем!
– крикнула Эмер.
– Он похож?

– Сейчас я сомневаюсь в этом, - сказала леди Фледа, все еще не поднимая глаз.

– Сомневаетесь?

– Мой муж умер давно, его черты уже сгладились из моей памяти. Возможно, я так тосковала после его смерти, что видела в Годрике то, чего не было на самом деле.

– Но его отец ни в чем не сомневался?

– Ах, мужчины так доверчивы, - сказала леди Фледа, сделав неопределенный жест рукой.

Она повернулась к окну, с которого были сняты ставни, и Эмер заметила розовую печать на цепочке.

– Всё вернулось на круги своя, - сказала она обвиняющее.
– Печать оружейных мастерских снова у вас. Не об этом ли вы мечтали, моя дорогая несостоявшаяся свекровь?

– Если хотите что-то сказать - говорите прямо, - леди Фледа скрестила руки на груди и вызывающе вскинула голову.

– Прямо? Извольте. Ваша дочь до сих пор не замужем. И вдруг она стала единственной законной наследницей Дарема и кузнечного дела всей Эстландии. Завидная невеста. Уверена, завтра же у вас отбоя не будет от женихов. Как вовремя был опозорен и изгнан Годрик...

– Хотите сказать, что это я устроила заговор с подписями сестры королевы и появлением этой вилланки?
– возмутилась леди Фледа.
– Да вы выдумщица, дорогая несостоявшаяся невестка. Вам бы баллады сочинять.

– Опровергните мои слова. Если сможете.

– Не составит труда!
– леди Фледа подошла к столу и открыла одну из шкатулок.
– Взгляните. Вот это, - она извлекла кипу писем на папирусах и пергаментах, - вот это - предложения о замужестве моей дочери. Вот от лорда Гуго, вот от графа Намара, одно даже из Норсдейла. Но Острюд отказала всем. Я не хочу неволить ее, потому что слишком хорошо понимаю, что такое брак без любви. Вам достаточно таких доказательств?
– она швырнула письма в лицо Эмер, не попала и вдруг расплакалась.

Глядя на всхлипывавшую свекровь, Эмер почувствовала что-то вроде раскаянья за обвинения, но утешать пожилую леди не стала. Не захотела.

– Не плачьте, - сказала она грубовато.
– Все равно вы поступили с Годриком, как настоящая мачеха. Хуже мачехи. Он сказал, куда ушел?

– В Синегорье, я полагаю. Туда, откуда родом он и его нищебродная мать, - сказала леди Фледа всхлипывая.

– Значит, вы даже не поговорили с ним перед его уходом?

– А вы - поговорили?!

– Пыталась, - ответила Эмер глухо.
– Он не захотел меня слушать. А к вам с Острюд подошел при всех. И вы при всех отвернулись.

– Все произошло так неожиданно... я растерялась...

– Вы хоть дали ему денег, растерянная леди?
– продолжала добивать ее вопросами Эмер.

Леди Фледа вскинулась, а потом медленно покачала головой.

– Потрясающее милосердие, - сказала Эмер.
– Вы омерзительны и в своем высокомерии, и в своих лицемерных слезах.

– Слезы - настоящие!

– И высокомерие тоже.

– Королева уезжает сегодня. Вам надо поспешить и присоединиться к ее свите.

– Конечно, леди Фледа, - Эмер поднялась из кресла.
– Я ни дня не останусь в этом проклятом месте. А оно, несомненно, проклято.

– Не говорите подобного!

– Кто запретит мне говорить?

Леди Фледа не ответила, и Эмер на прощанье от души хлопнула дверью. Так, что со стропил посыпалась пыль.

В довершенье ко всем неприятностям, ее поджидал Тилвин, невесть как узнавший, что она пошла проведать свекровь.

– Я хочу объясниться, - начал он.

– Пустое, - ответила Эмер, ускоряя шаг.

– Только выслушай... Ведь все сложилось очень удачно. Хорошо, что ты не успела стать настоящей женой Годрику... Тут я даже благодарен ему за вздорный характер.

– Не говори о том, чего не знаешь!
– она не смогла скрыть досаду.
– У нас все сложилось так славно. Почти сложилось. Не появись эта старая ведьма!

– Он увел тебя прямиком в спальню, и ты обрадовалась? И сразу простила?
– спросил Тилвин.

– Тебя это не касается!

– Он сделал это лишь для того, чтобы отдалить тебя от меня.

– Мы и так отдалились, как солнце от луны!
– воскликнула Эмер.
– Оставь меня! И не заговаривай больше!

Она умчалась прочь, и Тилвин не посмел ее преследовать.

Глава 27

Отправляясь из Дарема, Эмер не пожелала ждать, когда соберут ее приданое, а также деньги, драгоценности, наряды и пряности - сотни сундуков и тюков, что полагались ей извинением за неудавшийся брак. Богатства обещали упаковывать неделю, если не больше, а она не пожелала оставаться в замке ни одного лишнего дня. Королева полностью одобрила ее желание и распорядилась отправить имущество графини Поэль позже, отдельным обозом. Ее Величество хотела, чтобы графиня ехала с ней в одной карете, но Эмер отказалась. В столицу она отправилась верхом, и если с ней кто-то заговаривал, тут же пускала жеребца вскачь, делая вид, что конь понес.