Война меча и сковородки

Утром Эмер проснулась оттого, что солнечный луч, прокравшийся сквозь неплотно притворенный ставень, уютно устроился на ее лице. Она чихнула два раза и открыла глаза.

Годрик уже встал, а она и не услышала. Мышцы сладко ныли, как если бы накануне она слишком увлеклась тренировочным боем на мечах.

– Доброго утра, муж мой, - сказала она.

На сердце было легко и хорошо, и хотелось смеяться невесть отчего.

– И тебе доброго утра, - сказал Годрик без намека на сердечность.

Будто и не было безумства прошедшей ночи.

– Судя по тону, ты считаешь его не слишком добрым, - мгновенно разозлилась Эмер.

– Чем опять недоволен?

– Из-за собственной слабости я нарушил кодекс рыцарской чести, - сказал он, одеваясь.
– Поступил, как подлец.

– Что уж теперь жалеть об этом, - ответила Эмер, наблюдая, как он натягивает штаны, набрасывает рубашку, котту и перетягивает талию поясом - и все это четкими, скупыми движениями. Как Годрик сегодняшний отличался от Годрика вчерашнего - пылкого любовника, потерявшего от страсти разум и забывшего все приличия.

– А ты довольна...
– пробормотал он, избегая смотреть на нее.

– Подойди, - сказала Эмер, и он вдруг послушно подчинился.

Сел на край кровати, не поднимая глаз, и приготовился слушать.

– Посмотри на меня, - последовала новая просьба. Или приказ?

Годрик подчинился и здесь, и перевел взгляд на Эмер.

– Не просто довольна, - сказала она.
– Я счастлива, Годрик Фламбар. Теперь ты - мой муж по-настоящему. И я счастлива, и горда.

– Я тебя помял, - сказал он, касаясь кончиками пальцев синяка на ее плече.

Вчера он слишком сильно сжал это плечо, когда потерял голову от страсти.

– Даже не заметила, - сказала Эмер ласково.
– Мне было очень хорошо с тобой. И я мечтаю, что следующая ночь не заставит ждать. Или мне снова заговорить с тобой о мальчиках?

– Ты!..
– вскинулся Годрик, и вдруг засмеялся.
– Поймала меня, как мальчишку. Что мне с тобой делать, женщина?

– Любить, - ответила Эмер, беря его за руку и прижимаясь щекой к ладони.
– Яркое пламя! Неужели ты не понял, что сделал меня самой счастливой женщиной на свете?

– Правда, счастливой?
– он наклонился над ней, всматриваясь в лицо жадно и пытливо.

Она кивнула, улыбаясь.

– Ты очень красивая, - шепнул Годрик, касаясь рассыпавшихся по подушке рыжих прядей.
– Я хочу запомнить тебя именно такой, когда отправлюсь в Дарем.

Благость немедленно исчезла с лица Эмер.

– Когда мы отправимся в Дарем, хотел ты сказать?
– начала она угрожающе.

– Ты не поедешь, - Годрик поднялся с кровати и накинул квезот.

– Почему это?!

– Потому что ты останешься здесь, с леди Ишем, - спокойно сказал Годрик.

– С чего решил?! Я не останусь с Сесилией, пока ты будешь геройствовать против злоумышленников.

– Но ведь в Дареме ты была согласна уехать.

– Но тогда я знала, что оставляю тебя под охраной верных солдат! А теперь ты рвешься в бой один против всех. Нет, или мы начинаем войну вместе, или возвращаемся в Заячьи Хвосты и с бараньей покорностью ждем, пока нас придут убивать.

– Надеюсь, к тому времени, когда я вернусь, ты одумаешься, - сказал Годрик и вышел.

– Одумаюсь! Скорее поцелую кобылу в зад!
– крикнула ему вслед Эмер и за неимением тяжелого предмета под рукой, бросила подушкой, попав уже в закрытую дверь.

Продолжая ругать упрямого Годрика, Эмер встала и прошлась по комнате до огромного зеркала. Она рассматривала свое отражение впервые, чтобы оглядывать себя вот так - без одежд. Раньше ее не слишком волновало, как она выглядит без рубашек, платьев или мужских штанов. Но теперь ее тело принадлежало не только ей, а еще и некому мужчине. И этот мужчина нашел его красивым, и желанным. Эмер повернулась спиной и изогнулась, пытаясь рассмотреть себя сзади. На бедрах тоже красовались синяки. Поистине, пальцы у Годрика были железными. Вспомнив, как он вчера ласкал ее, Эмер покраснела и поспешила одеться.

Набросив на голову рубашку и стараясь попасть руками в рукава, она услышала, как скрипнула дверь, и проворчала, думая, что вернулся Годрик:

– Что так скоро? Мое желание не ослабло, а только укрепилось. Прогуляйся еще пару часов, но я и тогда не передумаю.

Годрик не ответил, и Эмер, взбешенная молчанием, резко одернула рубашку, просовывая голову в ворот.

Это был вовсе не он, а служанка, которая принесла кувшин с горячей водой для умывания.

– Поставь на стол и уходи, - велела Эмер, усаживаясь на кровать.

Служанка послушно двинулась к столу. Она была невысокого роста, русоволосая, с бледным личиком-сердечком. Обыкновенная служанка, не стоящая внимания, но Эмер почему-то проследила ее взглядом.

– Леди Сесилия послала тебя?
– спросила она, хотя это и так было понятно.

– Да миледи, - ответила служанка, кланяясь и засовывая руки под передник.

Эмер успела заметить, что у нее не было переднего зуба. И в памяти шевельнулось какое-то неприятное воспоминание. Она еще пристальнее уставилась на служанку, и только это спасло ей жизнь, потому что скромная служаночка выхватила из-под передника два метательных кинжала. Рыцарские тренировки и в этот раз послужили Эмер хорошую службу. Ум еще не успел осознать, а тело уже осознало и ответило. Эмер повалилась спиной на постель, и смертоносные лезвия рассекли воздух над самым ее носом. Кинжалы пролетели через спальню и намертво застряли в дубовой стене. Перекатившись на другую сторону кровати, Эмер укрылась за пологом и грозно крикнула:

– Кто ты? И что тебе нужно?

Ответов она не ждала, но надеялась потянуть время, да и дать знак Годрику, буде он решил вернуться в самый неподходящий момент. Одновременно она на цыпочках прокралась несколько шагов, и резко выглянула из-за полога с другой стороны.

И чуть не получила в лицо еще один кинжал, но успела вовремя отшатнуться.

"Если девчонка не носит с собой оружейный склад, - подумала Эмер с неожиданной резвостью, - у нее остался только один нож».

– Сейчас ты снова промахнешься, - сказала она громко, - я доберусь до тебя и выбью оставшиеся зубы. Думала, не узнаю тебя? Разбойники там, в лесу, возле Дарема. Это ведь ты отвлекала, пока твои дружки нападали?

Замолчав, Эмер опустилась на четвереньки, проползла обратно и легко пошевелила полог, а потом так же осторожно вернулась, готовая сделать отчаянный рывок.

Едва слышный шорох подсказал ей, что хитрость должна удаться. Разбойница заметила колыхание ткани и изготовилась для броска.

Эмер взвилась с пола, как пружина, выскочила из укрытия, успела схватить резной стульчик возле зеркала, и отбить им последний, четвертый нож.

– Вот и все, маленькая сучка, - сказала она, перехватывая стульчик за ножку поудобнее.