Война не Мир
Шрифт:
– Прикинь?
– сказал шеф. Он выглядел завороженным.
– Кто это?
– спросила я. Девушка сильно смахивала на монголку или египтянку и на дочь Болотного Царя, как я ее представляла по сказке Андерсена. Не хватало белого лотоса. Отрицательного обаяния в глазах было даже больше, чем нужно.
– А фиг знает, - ответил он, - я ей звонил. Хотел ее на обложку. Но она объявила такую цену, что у меня до сих пор руки трясутся. Короче, послала.
– Чего ж она тут висит?
– Вот бы снять!
– вздохнул он, не обращая внимания на мои слова. Не знаю, что он имел в виду: снять ее в смысле снять или снять для фейса журнала. Но, в любом случае, я его понимала.
Немного позже он каким-то образом выяснил, что девушка в буке просто много проиграла одному перцу и так отрабатывала.
– А кто это Ануша?
– спросила Рената, и я поверила, что иногда мы сможем проводить вечера как сестры, а не дуэтом «сестра и больная».
– Девушка одна, с рекламы, - сказала я.
– Красивая?
– как-то ревниво спросила сестра.
– Очень.
Куда катится мир?..
Я поругалась с одной нашей авторицей. По правде сказать, я попросту на нее грубо наехала. В горящем журнале, где я была выпускающим и бьюти одновременно, и работала по ночам, каждый месяц делали проекты со звездами. За все интервью отвечала одна детская сказочница. Сказки она писала приятные, и издавали ее с удовольствием, но гонорара, как водится, ей не хватало. Поэтому в свободное время сказочница бегала по модным ночным клубам и блатным дачам, чтобы быстро-быстро смести последние светские новости. Каждый второй фыркает: желтая пресса, папарацци. Тем не менее, журнал без знакомого лица, как книжка без картинок, выпущенная издательством «Педагогика».
– Кто-нибудь вообще читал, что ты нарасшифровывала? Ты читала?
– вопила я в телефонную трубку, прочитав ее последнее интервью. Кажется, интервью было с Харатьяном.
Номер опять горел, и надо было его срочно доделывать, поэтому я взяла три выходных на основной работе, и с утра неслась в горящий журнал, бросая Ренату одну на сутки. Культурный обозреватель с минуты на минуту должна была приехать из отпуска, модный редактор - вернуться с карнавала в Венеции (это был гей-карнавал, но она об этом узнала только на карнавале). Доснимать книжки обещал приехать фотограф, сорванный с посещения антикварной ярмарки, не хватало только самих книжек. Короче, горело все. До кучи я открыла эти звездные интервью и рухнула оземь.
Мало сказать «они были плохие». Я встречала людей в белой горячке. Своеобразная, но логика в глюках есть.
– Как отвечали, так я и записывала, - орала сказочница.
– Ты хочешь, чтобы читатели подумали, что Харатьян идиот?
Не знаю, зачем я это сказала. Бороться за тексты на страницах периодического глянца - то же самое, что ждать, что китайский плейр будет играть 10 лет, еще внуки послушают. Кому нужны ежемесячные шедевры? Но я увлеклась и под взаимные оскорбления переписала все интервью.
На предпоследнем абзаце мне позвонила Рената.
– Нам картошка нужна?
– спросила она так, словно на кофе к нам прилетел Тарантино, а сахара в доме нет.
– Чего?
– завопила я.
– Настоящая!
– всхлипнула Рената, - из Липецка!
Боясь, как бы сосед монгол не убил нас за вторжение в предбанник мешочников, я крикнула: «Нет! Не открывай никому, ради аллаха!» и отключилась.
Номер мы сдали на третьи сутки. Вернувшись домой, я обнаружила, что дверь изнутри подпирает бурый бугристый мешок, перевязанный куском проволоки.
Гостями на запись передачи на ТиВи приехал музыкальный дуэт Двое из Сибири - один музыкант из дуэта играл на скрипке, другой на гитаре. Я побежала в студию послушать. На совещании мучительно долго решали, что для зрителя актуальней - повышение штрафов за неправильную парковку, конфликт на Востоке или нефтяная возьня. Поспорив полчаса, мы остановились на свадьбе ведущей с милицейской волны с индусом из Силиконовой долины.
Времени на сценарий и подводки (это то, что пишется для ведущего, чтобы читать между сюжетами) оставалось совсем немного. Моя непосредственная ТиВи-шефиня натерла пальцы сабо на меху и металась между столами как актер альтернативного театра в финальной сцене. Кроме того, ее муж, коренной москвич, за которого она вышла замуж из-за квартиры и с тех пор содержала, уделал домашний компьютер вирусами и ссылками на жесткое порно, но отрицал свое непосредственное
участие. Что я нагородила в речи ведущего, я не знаю. На просмотре эфира я заснула. Мне снилось, что Вера Усанова швыряет в меня сабо ручной работы, а ее красавец муж пытается запудрить ей Т-зону.– Ау! Шерочка! С Машерочкой! Проснись!
– потрясла меня за плечо шефиня.
Я разлепила глаза. За ее спиной стоял багровый ведущий. Все остальные ржали.
– Дорогая, это обделаться!
– густым правильным голосом наехал на меня ви-джей.
Оказалось, что на эфир он прибыл с рыбалки или катания на воздушных змеях, в общем, где-то на свежем воздухе утопил очки для дали. А так как предложения в моих подводках оказались отчаянно заумными и с большим количеством запятых, то со своего места в студии ведущему ни хрена было не разобрать, что там бежит по экрану подсказок. Получилось, что с силиконовой ДОлиной поженился начальник ГИБДД, и теперь у него безлимитный трафик. С чем нас и поздравил директор.
После смены на телеге меня вызвала издательша вечно горящего номера. Я оставила Ренате подгоревшие тосты и практически в пижаме унеслась на ковер.
В кабинете главной меня ждали главная, зам главной по проектам и сказочница, она же автор переписанных интервью.
– Нина Васильевна (сказочница) работает с нами не первый год, - начала главная.
– Я в курсе.
Далее следовал монолог о том, как я не права, что наехала на авторицу.
– Ужос, - сказала я, когда монолог закончился, - больше не буду.
Вечерком мне звякнула сказочница. Волнуясь, она сказала, что, наконец, прочла исправленные мной беседы со звездами.
– Это грандиозно!
– хвалила она, - мне так жаль, что я не оценила твою работу раньше! Эти придурки вышли такими душками!
– Я в курсе, - пробормотала я и заснула за столом.
– Нам нужно поговорить, - сказала Рената, когда я пришла домой.
Я подумала, что у нее, возможно, износились бюстгальтеры или маньяк из соседнего дома увидал ее отражение в окне и теперь пускает слюнями солнечных зайчиков. За те дни, пока Рената прожила у меня, она не выходила на улицу. Я все время на работе, где лечу свою скуку. Возможно, Ренате надоела такая жизнь.
Я приготовила кофе. Мы уселись напротив окна. Рената вздохнула. Сейчас начнем разводиться. Интересно, какую часть моих доходов положить ей на содержание?
– Ты должна согласиться, - серьезно сказала моя половина.
– Ноу даут, - ответила я. С некоторых пор я вообще со всем соглашаюсь.
Мой друг Дима, друг зоофилов, олигархов и оранжевой революции, однажды рассказывал мне про чучельный лес. Там, в чучельном лесу, пожизненно живут юные максималисты. Чтобы соблюдать баланс времени, деревья в чучельном лесу неимоверно старые: со стволами в четыре обхвата, огромными грибами, покрывающими кору и жухлыми листьями, которые уже не синтезируют хлорофилл. Птицы там летают низко и донельзя медленно, вопреки законам аэродинамики, они практически не шевелят крыльями. Основной закон чучельного леса - там можно ходить везде. Дополнительный - в чудесном безопасном и прекрасном лесу остаются только до тех пор, пока в глубине души есть хоть небольшое сомнение в том, что наша планета не факинг ап плэйс (то есть, пока ты веришь, что наш мир - не плохое место). Но когда появляются такие сомнения, ты должен уйти из леса, как из рая. Вероятно, причина чучельного леса заключается в том, что наши астральные сущности шлепаются вниз с божественного теннисного корта неравномерно - некоторые упали на землю жутко давно, а какие-то еще не успели привыкнуть к местным ужасам.
Я уже на самом краю.
– Я не с вашей планеты, - сказала Рената.
– Кто б спорил, - ответила я.
По традициям фильмов о марсианах, которых сдают психиатрам, в этом кадре я должна возмущенно вскочить и покрутить у виска. Но зачем обижать человека? Мне больше нравятся фильмы, где главному герою доверяют, пусть не с момента титров. Как Том Круз Дастину Хофману, который по четвергам привык питаться рыбными палочками и мог подсчитать просыпавшиеся зубочистки на лету.
– Хочешь хурму?
– спросила я и вспомнила, что холодильник у меня до обморока пуст.