Война не Мир

Я проверила: брюнетка была отключена от сети, значит, замыканием не пахнет.

– Может, приснилось?
– предположила я.

Рената хмыкнула.

– Мне не пришло это в голову.

Как-то быстро она соглашается с тем, что кто-то другой может быть более прав, чем она. Кого-то мне это напоминает…

Мы снова разошлись по своим спальням. Самые крутые фильмы ужасов в конце становятся какими-то кислыми - словно режиссеру на последних эпизодах прикрыли финансирование, и он торопился доснять хотя бы как получается, а не как задумал. Не люблю ужастики. Подскок адреналина во мне вызывают не виды на кровь, а какие-нибудь жуткие идеи, например. Должно быть верно, что женщины лучше воспринимают вербальную информацию.

Мой сон продолжился с того момента, на котором исчез. Только ни красного кресла, ни ангела почти не было видно, словно прибавили звук, а изображение - наоборот.

– Война - это как секс, - трагичным голосом сказал Ангел, - круче, чем инстинкт размножения. Ты чувствуешь, что будешь не когда-то там жить, а живешь.

– Словно оплодотворил уже все на свете?
– я услышала собственный голос.

Судя по молчанию, он кивнул. Мне захотелось потрогать его тело. В ответ меня словно обдало волной благодарности. Послевкусием сна под утро осталась тактильная тоска по сильному плечу и уже совсем бестолковая идея о том, что инопланетянам надо показывать Бена Ладена, Санта Клауса и козла с бородой – в отместку за наших трех мужиков.

Мое последнее место работы накрылось. Владелец издательства продал дело двум израильтянам. Новые хозяева решили поменять направление бизнеса в сторону шоу. Вместо журналистов в штат нужны были парикмахеры и вокалисты.

Петь я не умела, стричь - тем более. Я решила целиком сосредоточиться на нашем революционном проекте. Как и обещала, я отнесла в банк часть денег, добытых Ренатой, выпила с менеджерами кофе и даже трудоустроила племянницу одного из них. Она как раз закончила курсы имидж-мейкеров.

– Каждый заботится о племяннице, - подмигнул мне менеджер. Я согласилась. Менеджер предложил подвести до дома. Был конец рабочего дня, и подождать мне нужно было совсем чуть-чуть. Я спросила, кто же поведет мою машину. «Водилу наймем», - снова подмигнул мне менеджер. Я вдруг осознала, что я - не простой клиент, к тому же, похоже, старый.

– Когда тебя начнут клеить мальчики, знай, что пора мазаться кремом от старости, - говорила мне моя бабушка.

Менеджер был моложе меня примерно на 8 лет. Он был примерно в том возрасте, в каком был мой бойфренд, когда мы познакомились. Я подумала, что мне может присниться сон про ревность. И решила попробовать. По дороге это молодое не лояльное трепло рассказало, что плохи дела банка.

– Управляющий сбрендил?
– спросила я.

– И это тоже… А как ты узнала?

С тех пор, как наступило военное время, я ни с кем не говорила о влиянии войны на планету, кроме как с Ренатой.

– Так ведь, что творится-то!
– улыбнулась я.

– А что?
– менеджер нахмурился, - просто в прошлом году мы заработали больше, чем думали. И у руководства от этого сорвало крышу. Совет директоров почти весь сменился как раз год назад. Глава раньше был директором сети цирков.

Я подумала, что странные вещи начали происходить, видимо, задолго до того, как я стала их замечать. Удивляло меня только одно - почему остальным они казались нормальными. Я-то ладно, я не смотрела новости.

– И население стало… какое-то жадное, - менеджер с отвращением поджал губу, - суетное. Вот тебе, мы предложили на удачу 30%. Честно скажу, была моя идея.

Он слегка покраснел. Или на его лицо бросили отсвет стоп-сигналы машины, которая шла впереди.

– Ты не выглядишь в курсе событий, - с досадой сказал он, - таким, как ты можно впаривать, что угодно! Тебя легко обмануть!

Похоже, он доказывал, что может стать своим человеком. Я вздохнула. Поцеловать его что ли?

– Наши хотели предложить тебе стандартный процент. Ну, чуть повыше. Сейчас все дают 50-60%.

Я закашлялась. Они все сбрендили. Он воспринял мой кашель, как верный знак.

– Да ты не бойся, доверяй мне, не пропадешь!

Он положил руку на хлястик моего пальто. Потом он понял, что это не колено, но загорелся зеленый, и пора было заняться рычагом передач. Перед самым домом он остановился и купил у обочины коробочку подмороженных орхидей.

– Позвонишь мне, как поднимешься? Я буду волноваться!
– сказал менеджер, вручая мне цветы, и поцеловал меня в губы, - не обижайся, малыш, сегодня я немного не готов для импровизаций… Но, хочешь, мы можем пойти к тебе!

– У меня не прибрано, - опустив глаза, ответила я.

– Та же фигня!
– он нежно хихикнул и прижался лбом к моему лбу, - боже мой! Мы с тобой как дети!!!

Кажется, последняя фраза доставила ему особое удовольствие. Я чмокнула его в нос и выпорхнула из машины. Дверь подъезда тяжело бухнула за моей спиной. Поскольку я уже знала, что мысли можно транслировать, я стала тщательно думать: «Какой славный», «ах-ах-ах» и прочую чепуху, какая вертится в голове после первой свиданки. Для достоверности я компульсивно подносила запечатанную орхидею к носу, вдыхала картонный аромат и кружила с ней до лифта в обнимку.

Мне очень хотелось опять увидеть бойфренда хотя бы во сне.

– Посмотри, до чего докатились!
– сказала Рената, когда я вошла.

Она сидела перед телевизором. С потерей моей работы нам не грозило оторваться от жизни. У нас был телек. И Интернет.

– Те же клипы по всем блогам, только хуже. У тебя там никого знакомого нет?

Новости показывали разбомбленный завод. По обломкам медленно ходили люди с собаками.

– Где это?
– в ужасе спросила я. Рената подозрительно оглядела мою орхидею.

– Владивосток.

– Почему?

– Что «почему»? Не видишь? Кошмар!

Я села.

– Рено, - я почему-то назвала ее домашним именем, - ты же говорила, это виртуальная война, битва иллюзий.

– Я ошиблась, - сказала она,- говорю тебе, что-то пошло не так. С тех пор, как ваши обработали наших, у меня дурные предчувствия.

– Ты что-то знаешь?

– Они обработали почти весь состав, весь персонал, который обслуживал трубы. Диверсионная команда захватчиков прошла проверку: половина из них тоже тронулась после показа, хотя они были далеко от трубы. Вероятно, волны картинок имеют большое распространение. Если так, то обработка наших незримо шла с самого начала экспериментов. Результаты, которых добивались с вашими - полный пофигизм, откат на столетия назад, когда еще не было всплеска технологий, и блок на стремлениях к доминированию. Максимум, на что бы вы были способны, после обработки большей части планеты - это продолжать смотреть картинки. Похоже, все это начинается и у нас…

Я вспомнила про клиповое сознание, марши мира на 7-ое ноября и почему-то фэшн-TV. Мне стало дурно. Пожалуй, впервые за время общения с Ренатой я испугалась всерьез. Может быть, она просто ни разу не говорила прямо, что с нами будет. Или в моем замутненном сознании, наконец, открылась дыра в мир. И в нее вот-вот начнет что-то валиться, как самолеты в бермудскую аномалию.

– Есть на свете хоть какой-нибудь независимый источник, чтобы посмотрел на все это со стороны?
– пробурчала я, - ну и теперь что?