Война не Мир

– Теперь не знаю. Где я, и где наши? Сижу тут с тобой… - впервые с того момента, как потеряла память и предыдущий план, Рената позволила себе критику в мой адрес, - может, приняли какое-то новое соглашение…

– Послушай, - вспомнила я, - ты, кажется, говорила, что четвертая мировая входила в ваши намерения. А теперь говоришь, что нас хотели сделать просто баранами - блок на стремлениях, пофигизм… Зачем тогда война??? Столько наших погибло!!! За все это время!

Мне было обидно до крика. Она тоже стала кричать, словно мы играли в солдатиков за столом, и никак не могли поделить армии.

– Никто не мечтал, что вы все погибните! Война нужна была для того, чтобы промывка прошла более гладко. Вы занимаетесь своими сражениями, катастрофами, взрывами, погружаетесь в страсти, и не замечаете, что кто-то из вас начинает исчезать. Все больше и больше народу. Это было удобно. Но никто не погибал!

Меня передернуло. Потом, как уже часто бывало от Ренатиных новостей, прошиб жар. Потом холод ненависти. Я вскочила и, давясь воплями, истерично тыкала в нее пальцем.

– Вы забрали его! Почему не вернули??? Отвечай или я тебя удушу!
– я никогда не верила, что любовь способна на преступления. Пришлось признать.

– Ты что, чокнулась? Как мы могли не вернуть? На фиг нам там долбанутые ваши? Они после этого нормальные члены общества? Мы - здоровая нация! Промытые нам не нужны… Про кого ты вообще говоришь?

Я остолбенела.

– Как это про кого?

Рената хлопала ресницами. Мне показалось, от натуги она стала и правда, как нарисованная. И, похоже, я была права, что внутри у нее нет мозгов.

– А как же этот клип, который ты мне показывала в компьютере, когда вернулась? Там был мой жених!

– Твой жених?
– она смутилась, - я не знала…

Я пошла в ванну и зачем-то вымыла руки с мылом. Когда я вернулась, Рената сидела в той же позе и с тем же открытым ртом.

– Прости! Честное слово, - прошептала она, - я… он погиб?

– Ты его смоделировала?

– Я… я просто зафигачила в понятное тебе разрешение одно из твоих наиболее приятных воспоминаний и… оно почему-то волновало тебя не так, как остальные, к нему примешивалось ощущение глубокой досады. И… пофигизма.

Я села. Рената торопливо оправдывалась.

– Я решила, что, может быть, ты тоже одна из тех, кто уже посмотрел наши картинки. Я сомневалась, но… Это было, как живое… Я решила показать тебе это еще раз… Мужика… Я думала, это наш мужик.

– Но он не был ни в горах! Ни на облаке!
– как и в тот момент, когда я увидела клип, меня трясло. И я вдруг вспомнила, - да, мы, в самом деле, были в аптеке, здесь, на Земле. Он покупал для нас презервативы и воду.

Она развела руками.

– Мне надо было как-то тебя убедить.

– Этот компьютер, где ты его взяла?
– спросила я. Наверное, моя интонация прозвучала обвиняюще. Рената вскричала:

– Я понятия не имею! Он был со мной!- Когда ты пришла второй раз?

Она кивнула. Ноут-бук с того света. Перфект. Самое время пожечь еще чуток свечек.

– Отслужим по нему панихиду, - решительно сказала я и схватила компук.

– Что ты хочешь?
– заверещала Рената и вцепилась в него с другой стороны. Я уже замечала, что она к нему как-то странно привязана. Наверное, он напоминает о родине. Я согнула коленку и хряпнула об нее разложенную невесомую книжечку.

Рената заплакала.

– Дура!
– сказала я ей, - а вдруг по нему за нами кто-то следил! Теперь мы свободны.

Хотя у меня у самой на сердце лег камень. Наш революционный проект предъявлял сюрпризы. Я не стала рассказывать Ренате про сны и догадке о розовых шеях. Если клип про бойфренда был изначально моим созданием, то в розовых шеях было столько же мало смысла. Я попросила Ренату:

– Расскажи, пожалуйста, что ты почувствовала после кино?

Уезжая в банк, я оставила ей фильмы про Вьетнам - «Взвод», «Апокалипсис сегодня», «Фул Метал Джакет» и, на всякий случай, «Охотников на Оленей».

Рената снова начала всхлипывать.

– Понятно, - сказала я.

– Я не думала, что все так. Я не знала. Твой парень был там?

– Нет. Когда он родился, уже почти все закончилось.

Она вытерла слезы и вытащила из-за дивана целый мешок денег.

– Этого хватит, чтобы все предотвратить?
– шмыгая, спросила она.

– Фу-ты нуты! Рената! Перестань грабить мой народ! У нас в банке уже столько, что скоро у меня начнут брать интервью.

– Прости, - прошептала она и опять заревела.

Чтобы исследования были исследованиями, а не гаданием на намеках судьбы, я прямо спросила:

– Что ты чувствуешь?

– Жаль.

– Кого?

– Всех!

– Ты все еще хочешь, чтобы на Земле бушевала война?

– Ну что ты пытаешь меня, словно тюремный доктор?
– неожиданно Рената просохла, в ее голосе не было даже намека на слезы, - это же просто кино! Странные вы тут какие-то, честное слово!

Как стратег я должна была догадаться, что идея воздействия на врага классикой далека от совершенства. Возможно, придется совместить несколько тем. Инопланетяне исследовали нас уже почти две тысячи лет и допускали промахи, а мы собрались найти решение за два дня, да еще при отсутствии докторов.

– Эй, - сказала я, - а может вам всем просто морочили голову?

Рената спросила, насчет чего.

– Ну, никаких исследований на землянах не было. Просто ваше правительство как-то оправдывало налоги.

– Дались тебе эти налоги, - отмахнулась она, - мы не какая-нибудь топливно-перевалочная отсталая нация. Нас не так легко обмануть. Во-первых, наше население не такое тупое. Во-вторых, правительство тоже не рыжее. Никому не охота в дом, где кошки скребут. Я же говорила тебе, что мы периодически чистим свой опыт. Это автоматически уменьшает разные риски в обществе - коррупцию, насилие, недобросовестную, короче, жизнь.

– Ну вот тебе же удалось нанять на работу медиа-планировщика без прописки, в смысле, как ты его назвала, нелегала. И никто тебя за это не чистил.

– Пойми! Чистка - это не наказание. Это как тебе дважды в день чистить зубы. Если не щетка, то кариес, так что зубная паста - это твой собственный выбор. Когда я вернусь, то обязательно все исправлю. Мы просто очень хорошо знаем законы природы. Кошки живут не там, где сорят, а там, где не убирают.

– Ну да, ну да, - покивала я, - будем дальше смотреть кино?