Возвращение. Часть 2

– Мы бы хотели услышать что-нибудь из нового, - сказал Олег Астахов.
– Давайте пройдем на сцену, там сейчас никого нет. Игорь, принеси гитару.

Для начала мы им исполнили "Годы бешено несутся".

– А теперь представьте, как эта песня прозвучит, если будем играть все вместе, - сказал я.
– Что кислые лица? Тоже скажете, не по возрасту?

– Даже если пропустит худсовет, зрители засмеют, - виновато сказал Астахов.
– Песня замечательная, и поете вы ее хорошо...

– Кажется, я уже где-то такое слышал, - сказал я, обращаясь к Люсе.
– Причем именно такими словами. Олег, вы слышали наше выступление на концерте для милиции?

– Да, но...

– Я извинился за то, что песни не по возрасту, но мог бы и не извиняться, они и так отбили бы себе руки аплодисментами. Если бы была готова и эта песня, я вас уверяю, что точно так же с восторгом встретили бы и ее. Сделаем запись, и ищите себе взрослых певцов или пойте сами.

– Сыграйте еще что-нибудь, - попросил он.

– Мы споем "Снежинку", - сказал я.
– Только учтите, что без ударных она не очень хорошо звучит. Точнее, петь будет Люся, я здесь только играю.

– Когда приходит год молодой, а старый уходит вдаль, снежинку хрупкую спрячь в ладонь, желание загадай!
– запела Люся.

– Припев здесь лучше петь всем вместе, - сказал я, когда мы закончили.
– Есть еще одна песня, но мы ее не разучивали, потому что без партии трубы она не звучит.

– Мы подумаем, - сказал Гордеев.
– Вы не обижайтесь, ребята.

– Никаких обид, - заверил я его.
– Думайте. Когда решите, позвоните по этому телефону. Откажетесь - мы не обидимся.

– Я обижусь!
– сказала Люся, когда мы шли мимо постамента с танком к своей машине.
– Мог бы за меня не расшаркиваться. Целый вечер потеряли!

– Откажутся - будем петь песни из мультиков, - утешил я.
– Такие, что любой худсовет пропустит. От улыбки станет день светлей, и слону, и даже маленькой улитке...

– Закрой рот, сумасшедший!
– рассердилась подруга.
– Нахватаешься холодного воздуха и заболеешь! И люди оборачиваются.

– Садитесь в машину, - сказал Виктор.
– Не согласятся эти, договоримся с другими. У тракторостроителей есть хорошие ребята. А ты лучше действительно подбери что-нибудь детское, к чему искать неприятности на ровном месте?

– Подберем, - пообещал я.
– Пусть, главное, продолжает тренироваться. Для многих хороших песен голос еще слабоват.

– А как вы его тренируете?
– поинтересовался он.
– Спрашиваю потому, что твой голос за полгода заметно изменился.

– Йогой мы его меняем, - пояснил я.
– Дыхательные упражнения и мантры. Увеличивается объем легких, укрепляются голосовые связки. В небольших пределах можно поменять тембр голоса. Ничего в этом сложного нет, кроме каждодневного труда. Ну и, само собой, пение.

– Ты только не перестарайся с этими песнями, - предупредил Виктор.
– Три-четыре новые песни в концерте могут удивить, но не являются чем-то из ряда вон выходящим. А вот десятка полтора... А мы весной в Москву начнем давать кое-какую информацию. Маловероятно, но кто-нибудь сможет сопоставить. Куда вам торопиться, еще вся жизнь впереди.

Глава 4

В середине марта я дописал рукопись "Волкодава" и передал ее в редакцию. Через неделю мне позвонили и попросили приехать. Чтобы не прибежать туда к концу рабочего дня, пришлось отпрашиваться у директора.

– Ты что, по мне соскучился?
– усмехнулась она, когда я переступил порог ее кабинета.

– И это тоже, - сказал я.
– Но, вообще-то, я здесь сейчас по другой причине. Позвонили из редакции, куда я отдал рукопись книги. Я должен у них появиться, но после занятий никак не успеваю, поэтому хотел отпроситься завтра с последнего урока. Это английский, а вы же знаете...

– Знаю, - прервала она меня.
– На урок можешь не оставаться, а Ларисе Васильевне я сама скажу. Книга хоть хорошая?

– Мировой уровень, - скромно сказал я.
– Спасибо, что выручили.

О моем знании английского она была наслышана от нашей англичанки, на уроках которой я теперь обдумывал свои дела, даже не делая никаких попыток это скрыть. Лариса Васильевна была женщиной умной и прекрасно понимала, что ее уроки мне ничего не дадут. На следующий день перед английским я оставил портфель Сергею и устроил небольшую пробежку от школы до троллейбусной остановки. Можно было попросить у Васильева машину, но я не стал наглеть. Время у меня теперь было, а троллейбус шел почти до самой редакции "Молодой гвардии".

– Поздновато ты, - поморщился редактор.

– Как смог!
– ответил я.
– И так с урока отпросился, а у вас, Валентин Петрович, еще два часа работы. Какие ко мне вопросы?

– Рукопись я прочитал, - сказал он мне.
– И не я один.
– Книга очень хорошая и оригинальная, поэтому мы ее без сомнения возьмем в печать. Но кое-что в ней нужно подправить. Оживших покойников убрать, всякое колдовство...

– Вы сказку "Конек-Горбунок" читали?
– спросил я.
– Или любую другую? Выбросите из нее всю магию, и что останется? Уродливый конь-мутант и деревенский придурок. Так и здесь. В книге все подогнано и отшлифовано. Это сказочная фантастика, так можете на обложке и написать крупными буквами. Если не пропустит цензура, вы скажите мне, и я попытаюсь это дело поправить. А если вы сами не хотите такое печатать, то просто верните рукопись, я найду, куда ее пристроить. Я хотел разорвать договор, вы меня отговорили. Видимо, зря.

– Не кипятись, - сказал редактор.
– Тебя вообще по тексту хотели видеть. Ты знаешь, куда идти, в конце зайдешь ко мне.

С любителями править чужой текст, вставляя в него свои мысли, я ругался с полчаса, отбив почти все нападки. В конце концов, они удовлетворились парочкой второстепенных правок, и я направился к редактору.

– Ну как результаты?
– спросил он.
– Пришли к консенсусу?

– У них ко мне претензий нет, - сказал я.
– Внесут пару правок и все.

– Ладно, - сказал он.
– Попробую отдать в таком виде.
– Но если не пропустит цензура, я с ними копья из-за твоего упрямства ломать не буду. Или возьмешь рукопись на переделку, или заберешь ее совсем.

Через неделю после нашей поездки в Окружной Дом офицеров мне позвонил Олег Астахов и сообщил, что они согласны попробовать. И чего было столько думать?

– Давай споем вдвоем одну очень хорошую песню, - сказал я Люсе.
– У нас с тобой в репертуаре ничего военного нет, этот пробел надо заполнить.