Возвращение

Просто сердце остановится, и все.

Устяша, любимая, что с тобой?! Где ты сейчас?!

Убью Истермана!

Даже если все обойдется - убью...

Глава 11

Из ненаписанного дневника царицы Устиньи Алексеевны Заболоцкой.

Я изменилась - и изменился мир вокруг меня.

Почему, почему я раньше ничего не видела, не понимала. Не хотела?

Или случилось что-то такое... недоброе?

Робкой и несмелой я и раньше была. Этого не отнять. Маменьку слушалась, батюшку боялась. Но почему я не видела, что матушка меня любит? Просто измучена она, вот и показать своей любви не может. Сил на то не имеет!

Почему не понимала, что для отца - мы просто будущая выгода? Нас ведь можно выдать замуж, можно женить Илью - удачно, так, чтобы получить прибыль.

А я все пыталась получить от него хоть один ласковый взгляд. Грустно...

Мое равнодушие ко всему еще оправдать можно бы. А Илюшка?

Хоть и бестолковый, а брат! И кто-то набросил на него черный аркан.

Кто?

Неизвестно.

В черной жизни... да, Илья должен был жениться этой весной. На Марье Апухтиной. Сказал ему отец уже, что сговорил?

Мог и сказать. Не знаю я. Брат у меня красивый, статный, мог и от какой-то девки получить проклятие. Он не умрет. Но его первая жена уйдет при родах.

Потом Илья женится второй раз. И умрет вскоре после того, как родится его первенец. Воспитывать малыша будет мой отец. Кажется, потом он сойдется со второй женой Ильи, но этого я точно не знаю. Могло и такое быть.

Я успела переговорить с Добряной, пока Илюша приходил в себя. И она мне кое-что рассказала.

Черный аркан - он хорош тем, что практически незаметен. Так, силы тянет, и силы эти уходят к тому, кто аркан накинул.

А сил он тянет немного. На жизнь человеку хватает, надолго хватает. И тянуть так можно не с одного человека, а с десяти, двадцати... сколько черный колдун или ведьма пожелают, сколько держать смогут.

Да, накинуть его может кто угодно.

А еще...

Если Марья моего брата полюбила, если действительно себя ему отдала... могла и аркан на себя перетянуть. А для беременной женщины такое вдвойне, втройне опасно. И сама погибла, и ребенок с ней ушел...

Могло быть и такое.

А могло ли быть, что и на мне тот аркан был? И на сестре?

Нет, на сестре вряд ли, она себя хорошо чувствовала. А я ребенка скинула, второго зачать не смогла... могло?

Могло.

Добряна сказала, что такие, как мы - самые лакомые. Кровь у нас есть, сила спящая есть, но почуять мы ничего не можем, сами скинуть эту удавку тоже не сумеем. Только тот, кто любит, сможет ее на себя забрать. И то - неосознанно. Может, и у Марьи ничего бы не получилось, но брата моего она, похоже, любила. И сына от него ждала.

Илья?

А вот не помню я, чтобы он от счастья светился. Или не люба ему была Машенька, или кого-то другого он любил, но глаза у него равнодушными были.

Аркан по-разному действовать может.

И равнодушие тоже от него может быть. Искренние чувства его и порвать могут, как ту удавку, с шеи скинуть... не потому ли я и очнулась после смерти любимого?

Могла?

В том и ужас, что могло так быть! Я же.... Почему я была ТАК покорна? Я ведь ДО свадьбы ЕГО увидела, до свадьбы полюбила. Почему не рванулась, почему не закричала, не стала протестовать, ничего не сделала? Просто терпела.

Просто ждала, что случится.

И ведь ничего с этой удавкой не сделаешь! Только если кто-то вроде Добряны попадется, если человек сам на капище придет, доброй волей, с чистым сердцем и благодарностью... много ли таких?

Мало.

Илья сейчас сам так и пришел. Но я-то...

Здесь и сейчас на мне ничего нет. И свою дурость я на чужую ворожбу не спишу. А потом....

Потом могли и накинуть.

До переезда в палаты царские я еще как-то дергалась, трепыхалась, не хотела я замуж за Фёдора идти. Понимала, что царевич, что почетно за него замуж выйти, что власть, что деньги...

Все понимала.

И все равно не хотела за Федьку замуж. Но не сопротивлялась. Как же - против власти родительской пойти? Нельзя.

А потом стало все равно. Просто оглушило любовью - и накатило тупое безразличие. Нельзя быть вместе с любимым?

Так хоть рядом быть. Хоть видеть его иногда...

Может, кто-то воспользовался моим замешательством? Моей уязвимостью?

И накинул аркан?

Но тогда бы его увидела Верея...

А может, и не увидела бы. Сила у нее была, а вот опыта не было. И монастырь все-таки...

Чтобы черный аркан сработал, надо рядом с его хозяином находиться. Хоть иногда. А в монастыре...

И далеко, и земля намоленная... могло и отрезать. А потом уж я начала приходить в себя от магической удавки.

Могло и так быть?

Могло.

Сейчас мне уже правды не узнать. Но я постараюсь не повторить своих ошибок.

Очень постараюсь.

***

До подворья Заболоцких, до Ладоги долго ехать было. Это Устинья напрямую по лесу шла, ей ни канавы, ни овраги не преграда, а на лошади так не получится, любой конь ноги переломает по бурелому. Пока доехали, Фёдор чуточку опамятовал, успокоился.

Подозвал к себе Руди.

– Правду покамест не скажем. Пеняй на себя, ежели что, и молись.*

*- тем, кто сейчас закричит - не бываить! Афффтор вреть! Советую открыть А.С. Пушкина, стихотворение 'Жених'. Он точно был осведомлен лучше автора. И писал ближе к тем временам. Прим. авт.

Руди кивнул.

Чувствовал он себя сейчас преотвратно. Понимал, ежели что...

Свои беды - это только его беды. А вот каких он людей подведет... тут лучше и не думать о таком.

Страшно...

Но подворье было спокойным, ни суеты, ни шума...

Холопы проворно открыли ворота, Фёдор, соблюдая вежество, спрыгнул с коня, повел его в поводу. Сзади послышался шум, спешивалась свита.

На крыльцо почти выбежал боярин Алексей, за ним поспешала боярыня Евдокия.

– Царевич! Радость-то какая!

Боярыня спохватилась быстрее, поклонилась земно, да так и застыла.

За ней принялся кланяться и боярин.

Царевич ответил поклоном. Не слишком глубоким, а все-таки...