Время до рассвета

Константин принес собой пакет с еще теплой выпечкой и фрукты. Виноград и яблоки он мыл в раковине и аккуратно раскладывал на блюдо, которое обнаружил в шкафчике.

– Кофе брать не стал, потому что не знаю, какой ты любишь, а может, вообще предпочитаешь чай, – пояснил он вместо приветствия.

– Доброе утро. Жаль, что кофе не взял, у меня только растворимый, ну и чай… – сказала я вслух, а про себя подумала: «хорошо, что я грязную посуду с вечера помыла и беспорядок не оставила».

– Мне не принципиально, – сказал Константин, – могу и чай. И да. Доброе утро.

– Чем обязана такому раннему приходу? – задала я главный беспокоящий меня вопрос.

– Я утром приехал в город, включил телефон, а там вал пропущенных от тебя с пометкой «срочно». Решил, что если действительно срочно, то лучше заехать сразу, не теряя времени. Вот под домом у тебя в булочной выпечку купил, в надежде что это немного скрасит столь ранний подъем в выходной день.

– Понятно, – кивнула я.

Пояснения звучали правдоподобно. Я достала кружки, заварник, сахар, лимон и принялась колдовать над чаем.

– Ну так что у тебя, рассказывай. Опять кошмар?

Я пересказала ему события двух последних дней. Подробно описала свой сон, встречу с Вадимом и ночной поход к банку.

При упоминании ужина мне показалось, его взгляд чуть потемнел, а уголки губ слегка опустились. Можно ли было принять эту реакцию как недовольство? Не знаю, не знаю… но, может просто чай недостаточно вкусный? Или еще что.

– Ну а к банку вы сходили? Как там все прошло?

– Вообще никак. Мы побродили вокруг да около. Внутрь, конечно, не попали. Ничего, кроме плохого предчувствия, не ощутила.

– Плохого предчувствия?

– Не знаю, как объяснить… Будто щемит что-то внутри и давит ощущение тревоги, опасности… Но что и откуда – не разобрать. А может я просто себя накрутила? Тоже не исключаю. Еще не привыкла, что могу смерть предсказывать. К этому вообще можно привыкнуть?

– Не знаю… Не сталкивался. Ты единственная банши в моем окружении, до этого я про таких только в книгах читал.

– В художественной литературе, наверное, а у меня всерьез… – недовольно пробубнена я.

Константин, на мое ворчание внимание не обратил, вместо этого сделал большой глоток чая из кружки и откусил круассан. Посмотрел на начинку.

– Вареная сгущенка, – сказал он с набитым ртом, – по вкусу очень даже. Ты ешь давай, скоро к Вадиму поедем.

– К Вадиму? Зачем?

– Не за чем. А за ним. Я, как и он, считаю, что в первую очередь надо побеседовать с сестрой учительницы.

– Почему?

– ну хотя бы и потому что других зацепок у нас нет. Прокатимся к ней. Думаю, что узнать ее адрес совсем не проблема.

– Но она не в нашем городе живет.

– А у тебя есть планы на сегодняшний день? Такие которые, нельзя перенести? Мы и вдвоем с Вадиком съездим, если ты не можешь составить нам компанию.

– Я могу! – поспешно выпалила я. Слишком поспешно, но я вдруг испугалась, что меня отодвинут в сторону от основной цепи событий и будут проводить расследование без меня. А я уже чувствовала свою причастность к этим смертям. Виденным мной во сне…

– А банкирша?

– Вот заодно расспросим и про нее у Вадима. У него агентурная сеть намного шире моей и работает быстро и четко.

– Агентурная кто?

– Ты детективные сериалы не смотришь, что ли?

– Смотрю. Но там фильм, а в жизни как-то пока не приходилось сталкиваться...

Константин глянул на меня с понимающей улыбкой.

– Тебе придется много еще с чем столкнуться на практике, чего раньше ты не то что только в кино не видела, а даже представить себе не могла, что такое возможно.

Глава 12

Как выяснилось, родственница, а точнее, двоюродная сестра погибшей учительницы жила в небольшом районном городке примерно в полутора часах езды на автомобиле.

Информацию с ее телефоном и адресом, как и предполагал Константин, найти было довольно просто. Даже в полицию обращаться не пришлось.

Оказалось, что несколько лет назад женщина лежала в больнице, где работал Вадим. Лечила воспаление легких в отделении пульмонологии. Оно у нее протекало с осложнениями. Районная больница ее города, куда женщина обратилась по месту жительства, самостоятельно справиться с заболеванием не смогла, поэтому перенаправила пациентку из района в область. Там ее благополучно поставили на ноги и отправили обратно, но информация обо всех пациентах навсегда остается в архивной базе, к которой есть доступ у всех без исключения врачей, работников этой больницы.

Таким образом, у них на руках оказалась информация не только с телефоном и адресом нужной им женщины, но заодно и вся ее медицинская карточка. Она им, конечно, без надобности, но, как сказал Вадим: "лишней не будет". Поэтому распечатал на принтере сведения, взятые из общей больничной базы и всунул нам для изучения.

Я крутила в руках несколько сложенных вдвое листиков А4. Пробежала глазами непонятные латинские названия диагнозов, просмотрела таблицы анализов и поморщилась. К чему мне это?

– Слушай, Вадим, а это случаем не нарушение врачебной тайны и грубое пренебрежение профессиональной этикой? – спросила я у него.

– Безусловно нарушение, – фыркнул Вадим. – Но у нас благая цель. Так что не беспокойся. Совершение меньшего зла, во благо большего, искупает все жертвы. Слыхала про такое?

Я нахмурилась. Я про такое, конечно, слыхала, но всегда относилась скептически. Но и спорить аргументов не было. Уж кому-кому, а врачу хирургу намного больше, чем торговому агенту, то есть мне, приходилось сталкиваться с ситуациями, когда нужно пожертвовать малым для спасения большего. Но вот можно ли оправдать одно другим? Не знаю...

Двоюродной сестре убитой учительницы мы позвонили по телефону еще от подъезда Вадима. Представились столичной опергруппой по особо тяжким преступлениям и договорились, что приедем побеседовать. Попросили, чтобы она, несмотря на выходной, уделила нам несколько минут своего времени. Женщина сначала замялась и уже чувствовалось, что сейчас откажет. Ей очень не хотелось разговаривать с незнакомцами, тем более из полиции. Но фраза Константина: "Ну не повесткой же вас в столицу вызывать?" – сделала женщину более сговорчивой. И она согласилась отложить поездку на дачу и дожидаться нас у себя дома.