Время драконов

А про себя подумал, что если Анор заупрямится и не захочет возвращать долг за счёт казны Ордена, то придётся погасить его из собственных средств. Лицо Иты оживилось. Убрав со стола хрустальный шар, она положила на его место весы и счёты, затем принесла из кладовки большой ларец, чернильницу с пером и пергаментный лист.

— Сколько вас?

— Четверо.

— И направляетесь в Эльдариат. Значит, минимум семь дней пути. Прибавим ещё два на непредвиденные обстоятельства. Всего девять. По четверти золотого милиана в день каждому на пропитание, это, уж извините, без табака и спиртного. Плюс по золотому на покупку тёплой одежды. Имейте виду, погода в Курушанах осенью крайне неустойчива. Полученное возвратите на мой счёт в Наугрим-банке, его контора есть в Эльдариате. Срок уплаты — не позднее зимнего солнцестояния, проценты составят половину золотого. Кстати, мастер Кайрин, ты умеешь лечить?

— Да, и весьма неплохо.

— Замечательно. Тогда можно обойтись без процентов и даже чуть уменьшить сумму долга. В крепости есть раненый: если ты поднимешь его на ноги, возвратишь не тринадцать с половиной монет, а десять.

Записав все расчёты, Ита поставила под ними витиеватую подпись и оттиск личного магического перстня, затем протянула лист Кайрину.

Как только долговое обязательство было заверено, хозяйка Арэ Янна открыла ларец. Тот оказался полон монет и золотых украшений, вышедших из мастерских дроу.

— В среднем унция золота стоит около трёх тысяч курушанских лар. Даю тебе четыре унции — пояснила она, взвешивая золото, — это будет двенадцать монет. Найди в ювелирном ряду лавку нера Туолло, он обменяет золото и дроу-милианы на лары по самому выгодному курсу.

Закончив на этом сделку, Ита протянула магу кошель:

— Прошу. Теперь следуй за мной, я покажу тебе раненого.

Она распахнула узкую дверцу в глубине комнаты, которую легко было принять за вход в кладовку, и Кайрин увидел винтовую лестницу, спускающуюся в жилую часть замка.

— Так гораздо удобнее, чем по внешним галереям. По пути я объясню, с чем придётся иметь дело. Прошлой ночью стрелки из Арэ Янна на переправе через Нильв нос к носу столкнулись с отрядом дроу. Эти дети несотворённого по ночам грабят посёлки на нашем берегу и устраивают оргии в развалинах своих капищ!

Ита возмущённо сверкнула очами.

«Можно подумать, вы на берег дроу нюхать цветочки ходите», — усмехнулся про себя Кайрин. Вне комнаты с хрустальным шаром он мог быть уверен, что Ита не подслушивает его мысли. А та, спускаясь по крутым ступеням, продолжала рассказ:

— В стычке с ними мой муж был ранен отравленным дротиком в грудь. Рана воспалилась, Алькарим ужасно страдает от боли, и ни одно из имеющихся у нас противоядий не приносит ему облегчения. Похоже, дроу придумали новый состав.

«Алькарим — этим именем страж у ворот называл коменданта. Выходит, Ита — его жена. Неудивительно, что она в первую очередь хлопочет о своём муже», — рассудил Кайрин про себя, а вслух спросил:

— Другие раненые есть?

— Были ещё трое, но никто из них не дожил до рассвета. Пожалуйста, вот сюда…

Кайрин шагнул в открытую Итой дверь и оказался в маленькой спальне. Нетрудно было заметить, что принадлежит она счастливой семейной паре. Предметы одежды, книги, рукодельные инструменты, лютня с арфой, амулеты, шкатулочки с ароматными травами, заколками для волос и курительным табаком — вещи мужские и женские лежали здесь вперемешку, не создавая ощущения беспорядка и тесноты. Чувствовалось, что хозяева их привыкли жить шумно и весело. Сейчас же в комнате стояла тягостная тишина. Ита подошла к кровати, окликнула мужа, но тот не отозвался. Вздохнув, она сняла с него одеяло и принялась осторожно разматывать прикрывавший рану бинт.

Кайрин, едва взглянув на раненого, понял: дела плохи. Лежавший на кровати эльф горел в лихорадке и не имел сил даже открыть глаза. Рана у него на груди была неглубокой, но выглядела скверно: отёкшие и покрасневшие края её разошлись, из просвета сочилась тёмная кровь с неприятным запахом. «Несомненно, рана нанесена отравленным оружием, — подумал Кайрин. — Но магический след слишком слаб, а признаки не специфичны, чтобы понять, какое требуется противоядие. Узнавать же это методом проб и ошибок нет времени. Придётся попытаться вытянуть яд из тела, связав его, к примеру, с подходящим растением. Правда, мне ещё не приходилось делать подобное самому, без контроля наставника… Что ж, когда-нибудь это должно было случиться. Рискну, всё равно других вариантов нет».

Кровать стояла весьма удачно, изголовьем к стене, противоположной окну. Распахнув ставни, Кайрин снял с наличника и втянул в комнату длинный побег дикого винограда. Затем, попросив у Иты кусок мела, начертил на полу треугольник, направленный основанием к кровати, а вершиной — к перекинутой через подоконник виноградной ветви. Оставалось снабдить изображение нужными рунами и заполнить магической силой. Одно лишь мешало приступить к делу: беспорядочные вспышки магии, исходившие от Иты, были настолько сильны, что не давали сосредоточиться. Едва ли она стремилась помешать Кайрину, скорее, слишком волновалась за исход дела. Пришлось попросить её выйти из комнаты и поставить на дверь защиту от ментальных чар.

Оставшись в одиночестве, маг сел у изголовья кровати, положил ладонь на лоб Алькарима и начал медленно, осторожно пропускать через его тело магический поток, вытесняя, всё лишнее, вредоносное, не дающее свободно течь жизненной силе.

Сперва было очень тяжело. Магический поток Кайрина наталкивался на невидимое препятствие, преодолеть которое никак не получалось, а увеличивать мощность было слишком опасно для исцеляемого. В какой-то миг Кайрин поймал себя на том, что начинает раздражаться: на себя за то, что не способен разрешить проблему; на эгоистку Иту; на бестолковых стражей, непонятно зачем полезших в бой с дроу… Быстро убрав руку от раненого, он помотал головой, пытаясь успокоиться, потёр виски…

«Лишние эмоции создают силовые вихри и снижают точность потока, это очевидно, — подумал он с досадой. — Чтобы избавиться от них, нужен полноценный цикл медитации, а времени на него, похоже, нет. Но если не справлюсь с задачей, что я за маг? Такая беспомощность позорна для ученика самого Инголмо Анора! И захочет ли Ита помогать мне, если я её разочарую? Ох, Кай, о чём ты думаешь… Всё это неважно. Главное — вылечить, пока ещё можно это сделать. Вот бы рядом был кто-нибудь из магов, способных работать с эмоциями… А впрочем… Что я тушуюсь? У меня же за дверью — обученный менталист!» Кайрин торопливо убрал с двери запирающий знак, выглянул в коридор и позвал:

— Нисс Ита! Кажется, мне нужна твоя помощь.

Работа оказалась не из лёгких, и потому, покидая крепость Арэ Янна, Кайрин по праву гордился собой. Целый куст дикого винограда погиб, приняв в себя яд, почернел и отправился в печку, зато Алькарим очнулся и даже смог отблагодарить за своё спасение. На прощание он протянул магу деревянную бирку с причудливым узором и тихо произнёс:

— Прежде чем менять золото, покажи это Туолло. Пусть знает, что ты мой друг: своих он не обсчитывает так нагло, как чужаков.