Время прибытия

Воспоминания о ночных тревогах

В сапоги задвинув ноги,Застегнувшись на бегу,Выстроимся по тревогеВ две шеренги на снегу.Знаем, что комбат проверит,Как умеем мы стрелять,Взглядом недовольным смеритИ пошлет нас досыпать!А над нами – звездный трепет,Тени черные ракит.Мы-то знаем: враг не дремлет —Он, всего скорее, спит!Главный враг для нас с тобою —Мартовские холода,Ведь тревога боевоюСтать не может никогда!В темень «трассерами» лупим —Все мишени наповал…Молодым я был и глупым.Ни черта не понимал.

Пять минут

Юрию Смирнову

Светилось небо голубое,Летел над плацом птичий щелк.На пять минут веденья бояПредназначался наш артполк,Чтоб спохватились остальные,Крича команды на бегу,Чтоб развернулись основныеИ крепко вдарили врагу!Чтоб с гордостью рапортовали,Как, множа воинскую честь,Артиллеристы простоялиНе пять минут, а целых шесть!И что противник откатился,Потери тяжкие неся,И самолично убедился:Нас провоцировать нельзя!Врагу ответа никакогоДругого не было и нетУ нас от копий Куликова —До баллистических ракет!…А мы служили, не печалясь,Мы знали, как нас дома ждут.И все-таки предназначалисьНа пять минут. На пять минут…

Командировка

Из армии не всегда приходят домой.(Бывает всякое на ученьях.)И вот провожает скорбный конвой.Свой груз печальный по назначению.И вот два сержанта и лейтенант,Качаются в поезде в такт движениюИ обсуждают его талантК стрельбе по движущейся мишени.– А как он здорово пел в строю!– Историю мог рассказать для смеха,– А после учений за службу свою,Наверно, и так бы домой поехал…Лейтенант поеживается – скоро Москва,Рыданья, вопросы, дрожащие плечи.Сейчас не война. Где возьмешь слова,Чтоб стало легче…

На полигоне

Заряд составлен. Точная наводка.Но вот: «Огонь!» — наушники гремят.И в гуле приседает «самоходка»,И где-то в небе шелестит снаряд.И словно бы порыв густого ветраБьет в перепонки, давит на виски,А где-то – за четыре километра —Земля, вздымаясь, рвется на куски…Ложилась пыль на черные погоны.И струйки дыма из-под ног росли.Мы частой цепью шли вдоль полигона,Осколки выбирая из земли,Распаханной не плугом — мощью грубой,Засеянной дождем семян стальных,Похожих чем-то на драконьи зубы…Бог ведает, что вырастет из них!

Долг

Памяти поэта-офицера Александра Стовбы,

Погибшего при выполнении интернационального долга

Материнский охрипший, беззвучный вой.Залп прощальный. И красный шелк.Этот мальчик погиб, выполняя свойИнтернациональный долг.Что он думал, в атаку ту поднявшись,Перед тем, как упал и умолк.Тьме отдать непочатую, в общем-то, жизнь —Интернациональный долг.Мы не раз вызволяли народы из тьмы,За полком посылая полк.Пол-Европы засеять своими костьми —Интернациональный долг!Вновь не минула чаша. И сколько же чашМы испили? Мы в этом толкПонимаем. Наверное, это – нашИнтернациональный долг!

Из венгерского блокнота

…Гид предложил: – Взгляните вправо! ТамВы видите руины. Здесь когда-тоСтояла цитадель. Не по зубамБыла она любому супостату.Держалась крепость долгие года,Бойницы угрожающе зияли,Но сгинула почти что без следа.– Так, значит, вашу крепость взяли?– Никто не взял. Усталый враг ушел.Страна себя почувствовала в силе.Тогда крестьяне из окрестных селВсю крепость на хозяйство растащили.Угомонились камни наконецВ спокойной кладке дома или хлева.Вот вам разоруженья образец!…Теперь всех попрошу взглянуть налево…

Странная планета

На миг зажжется новая звезда.Однажды приплывут раскаты грома.И вычеркнут планету навсегдаИз атласов небесных астрономы.Но самые глубокие умыСклонятся над космическою тайной.Что там произошло за толщей тьмы,Что приключилось с той планетой странной?С годами станет ясно, почемуПланета обернулась тучей пыли.Но не понять вовеки никому,Что эти дураки не поделили?

Кто же останется?

Четверо юных поэтов с кружками зимнего пива,Сгрудившись над картошкой в пакетиках слюдяных,Перебивая друг друга, прихлебывая нетерпеливо,Задиристо выясняли, кто же из четверыхЛучший поэт эпохи, лучший поэт на свете,Чьи же стихи любимым будут взахлеб читать,Будут класть под подушку в третьем тысячелетье —Лет через двести, триста, лет через двадцать пять!Кто же останется? Кто же… Быстро стемнело в сквере.Гаркнула тетя Груня, кружки сдавать веля…Все мы останемся в мире — в разной, конечно, мере,Если Земля останется… Слышите вы – Земля!

Личный опыт

Словно старая детская книжка,Словно вид надоевший в окне —Та проблема, с которой мальчишка,Мой сосед, постучался ко мне.Я могу объяснить, если надо,Детям после шестнадцати лет,Как узнать по холодному взгляду,Приглянулся ты ей или нет.Как влюбить и влюбиться навеки,Как уйти, никого не виня…Я учителем был, и коллегиПерспективным считали меня!У парнишки все очень обычно.Я сомненья развею, как дым,Поделившись непедагогичноЛичным опытом передовым.В ситуацию вникну дотошно,Чтоб совет оказался верней…Но не легче любовь оттого, чтоМы легко рассуждаем о ней!Рассужденья мои – пустословье.Кто рассудит, как быть мне с тобой?С нашей бесперспективной любовьюИ с моей перспективной судьбой?!

17 лет. Метро

За окном грохочет темнота —Между «Комсомольскою» и «Курской»На меня взглянула неспростаДевушка с насмешливостью грустной!Тяжело быть юным и неловким, —Сдерживая искренний порыв,С девушкой четыре остановкиРядом ехать, не заговорив!А с чего начать? С погоды… Глупо.С комплимента? Где же взять его…Так вот и молчишь, касаясь тупоЛоктем, может, счастья своего.Но постойте… Комплимент выходит!..Мне бы — фразу вымолвить стройней…Но постойте! Девушка выходит,Двери мягко сходятся за ней.Мне смешно, мне холодно, мне грустно.Вот платформа поплыла, скользя.Я стою, лицо к дверям приплюснув,Хоть и прислоняться к ним нельзя…

Восьмиклассник

Его девчонку видели в киноС тем длинноногим из восьмого «Б».И вот — лицо тоской искаженоИ все теперь черным-черно в судьбе.Он жадно ловит сигаретный дым,Он разочаровался и обмяк.Его девчонку видели с другим!Ну, как тут жить? Как людям верить? Как?Твердит отец, что это – ерунда,А он, мальчишка, нюни распустил.Мать говорит, что это не беда,А полбеды, – чтоб он ее простил…А он кусает губы до крови,А он кричит, что все на свете ложь!– Ты, паренек, сожмись, переживи!Ты в жизни все тогда переживешь…