Всадник Ветра

«Утопия, — подумал я, грохоча ботинками по крыше следующего вагона. — Все равно выпустят. Не может быть, чтобы всех переловили… Ах, блин, чтоб нам догнать этот поезд пораньше! Или если бы машинист успел остановиться…»

Машинист и правда остановился, и, наверное, не доезжая до вокзала — хотя это поезд грузовой, не пассажирский, кто его знает, где ему положено стоять? По крайней мере, платформ и перронов рядом не было, только пути и другие грузовые поезда. А, нет, вон край перрона в отдалении.

Между тем в следующем моя эхолокация ничего не показала, и в следующем, и за ним… А, блин!

Через три вагона перевозили сено в прессованных брикетах, причем навалено оно было не сплошняком, а сложено штабелями с проходами так, чтобы еще оставалось место — для погрузки и разгрузки. Сено на моей эхолокации считывалось четко: ну что еще может быть пухлыми параллелепипедами из прессованных волокон? И это бы ничего: стебли травы для кровожадов слишком жесткие. Но среди этих оформленных охапок сена стояло — причем не открыто стояло, а в сторонке, и сверху еще завалено — несколько ящиков, наполненных пластиковыми контейнерам. То есть раньше наполненных. Теперь контейнеры эти вскрывались буквально у меня на глазах… Ну то есть перед внутренним эхолокатором… И их содержимое активно пожиралось красными тварями — видно, запах особо вкусный просочился. Роевики прямо в процессе пожирания вместо экскрементов буквально извергали себе подобных с конца, противоположного пасти. И те, сперва чуть поменьше родительских особей, тут же принимались жрать, разбухая буквально по секундам.

Да еж твою клеш!

Искать люк было некогда и я реально просто прорубил потолок, мстительно подумав, что если кто провозит в своих вагонах контрабанду икры или еще какого-то редкого деликатеса (опять же, эхолокатор не видит текстуру и цвет!), то так ему и надо. Едва ли обоснованно: вагон-то, скорее всего, был арендован хозяевами груза. Но мое раздражение требовало выхода.

Внутри пахло сухой травой и неожиданно рыбой: ага, значит, правда икра была. Откуда это ее везли, интересно? И почему в таком небольшом количестве? Может, кто-то личный груз передавал? Ладно, неважно, вот это точно не мое дело.

Красное комарье сперва даже не обратило на меня внимания, продолжая это пиршество духа. Выпустив пару «воздушных пуль», я сообразил, как подойти к делу эффективнее, и закрутил тварей транспортным вихрем, собирая внутри.

Сработало: сила моего потока была слишком велика, чтобы их крылья могли его одолеть. А теперь ну-ка шмяк их об стену…

Первый удар оказался так силен, что металлический бок вагона ощутимо прогнулся от удара. Переборщил я с кинетической энергией. Зато сам красный комар и его родня спеклась в комок и этаким гротескным пюре сползла вниз по стене. Ну слава Творцу. Надеюсь, из этого фарша они не оживут?..

Эх, ну почему Лошадки создали свой отряд из одних воздушниц? Вот сейчас бы очень пригодилась девочка-огневичка или хотя бы водница, способная заморозить это пятно расплющенных тварей. Марину, что ли, попробовать завербовать?

Я представил реакцию девчонок на подобную инициативу — и даже посреди боя мне слегка поплохело. Нет, однозначно, этот вопрос пока оставим.

Невысоко взлетев, я вновь выбрался на крышу из вагона. Продолжить забег дальше…

И тут я увидел Лёвку, которая бежала мне навстречу, маша рукой.

— Кир! Извини, я опоздала! Увидела, как твари лезут из почтового вагона прямо перед локомотивом! Подумала, если я к машинисту пойду, упущу кого-нибудь! В общем, пока зачищала, не успела им сказать, чтобы тормознули.

— Ничего, — устало ответил я, — он и так бы не успел затормозить, мы совсем рядом с городом были. Как там, эти твари не пролезли на вокзал?

Словно в ответ совсем рядом с нами заунывно завыла сирена. Низкий, гнусавый звук буквально ввинчивался в уши. Сигнал «Метакосмическая инвазия», его всегда включают раз в год во время проверки системы оповещения (кроме него есть еще два сигнала: «Природная катастрофа» и «Военная опасность»).

Впрочем, это еще ничего не значило, сирену могли включить по нашему предупреждению…

— Смотри! — Лёвка указала пальцем в сторону вокзала.

День уже начинал клониться к вечеру — свежо и ветрено. Ветер пригнал темно-синие тучи, на фоне которых снопы искр, выкидываемые следующей, высокой башней, прикрывающей уже не только железнодорожные пути, но и само здания вокзала с приветливой надписью «Добро пожаловать в Иркоран!», смотрелись значительно живописнее.

Прорвались, блин.

Глава 17

— М-да, — сказала Левкиппа. — Это что же, будет как в Корасе в шестнадцатом веке?

— А что было в Корасе в шестнадцатом веке? — поинтересовался я.

— Пыльный голод. Только у нас не Кровожады его вызвали, а Пылежоры. Тоже ульевые, только они вообще любую органику жрут, включая древесину. Одна пыль потом остается.

Я не стал спрашивать, откуда в Корасе взялись ульевые монстры — все-таки он расположен сильно дальше от гор, чем тот же Иркоран. Мало ли, раз в сто лет всякое бывает. Достаточно какой-нибудь мелкой тварюшке спрятаться в тележный тюк…

— Полетели на зачистку, — сказал я сквозь зубы. — Постараемся такого не допустить.

К счастью, Орден нынешнего двадцать второго века от Снисхождения Творца или же девятого века от Исхода (здесь приняты оба отсчета) — это вам не полтысячи лет назад в Корасе. Здесь население все-таки привычно к метакосмическим катастрофам. И мы не зря начали с того, что оповестили официальные органы… Ну или мне хотелось так думать.

Движуха, во всяком случае, началась: вращая мигалкой на голове состава, огромный алый бронированный поезд надвигался по боковому пути прямо к нам. Особенно меня порадовал значок радиационной опасности на одном из вагонов. Это, стало быть, пресловутый «атомный состав» с портативной искровой башней для усиления стационарной, которая и так возвышается в районе вокзала. Состав остановился прямо напротив нас, по бокам одного из вагонов отошли в стороны и разложились длинные суставчатые опоры. Поднялась наверх длинная скоба, осторожно отодвигая электропровод, после чего над этим, теперь дополнительно зафиксированным, вагоном начал раскладываться знакомый силуэт искровой башни с короной излучателей на верхушке — только в несколько раз меньше стационарной.

Но Саня верно сказала ранее, когда спорила с Ксюшей: искровое поле слабее действует на Тварей маленького размера. Они немного снижают активность, но летать по-прежнему могут. И, что самое плохое, могут размножаться. И если так, как я видел, они размножаются «под полем» (ведь железная дорога вся им накрыта), то страшно подумать, как же быстро они почкуются без него!

Я лихорадочно размышлял, что нужно сделать прямо сейчас, чтобы помочь ОВГ-шникам и не допустить распространения красной заразы… Блин, как звучит-то — будто лозунг маккартизма!

Ладно, главное, не бросать, что начал. Нужно дочистить состав, а потом…

Я услышал грохот чужих ботинок по крыше поезда. Обернулся. Ко мне бежала Ксения, перепачканная в чем-то белом. Точно, в том вагоне, где твари пировали, видимо, мука была.

— Кир! Я их зачистила. Что делать дальше? Теперь на вокзал?

— Я тут подумала… — одновременно начала Левкиппа.

Девочки умолкли, переглянулись и Левкиппа продолжила.

— Кир, я думаю, раз включили сирену, надо помочь людям добраться до убежища. Проводить, направить. Будет паника.