Все оттенки боли

Бальмон.

Жаклин растворилась, я так и не выяснила, куда она делась. Обратная сторона включения плана «б» заключалась в том, что я лишилась местной сети. Грин работал хорошо и в первый год после ареста Уильямса накрыл большинство из ячеек. Кого-то с поличным, кого-то – по горячим следам.

Обратная сторона моего замысла. Если знать, что искать, ты можешь поймать марионетку до того, как она доберется до стратегической цели. Но Кристиан оставался на виду. Я смогла организовать пожар. Потом моим куколкам удалось повредить его автомобиль. Бальмон выжил. Как и Грин, собственно, взявший машину Нахмана. Я переключила усилия на бизнес Бальмона, потом на репутацию его семьи. Потом почти достигла цели, но его спасла какая-то влюбленная в него дурочка.

Варианты заканчивались, а этот паршивец жил. И все еще жил, а я искала способы его устранить. Это была игра. Погоня за смертью. Раньше она меня бы разозлила. Но сейчас сделалась частью жизни.

Николас Туттон стал значительно осторожнее. Ему сменили место жительства, но полгода назад он вернулся в Спутник-7. Я даже начала рассматривать вариант личного приезда туда, но вовремя сообразила, как это будет выглядеть со стороны. Начала плести сеть.

Столько работы. Впереди еще столько работы.

Я вздрогнула, когда прямо передо мной опустился смутно знакомый мужчина. Он улыбался. Темные волосы обрамляли лицо. Гладко выбрит, темно-синие глаза смотрят внимательно и чуть надменно. И что это? Торжество? Он напомнил мне человека, давным давно погибшего, но так явственно сейчас представшего перед глазами, что стало не по себе.

– Все платят по своим долгам, – заговорил он. – Не так ли? Эллада? Так вас назвали при рождении? И фамилия какая красивая. Флоренция. Ваша мать была итальянской еврейкой, мигрировавшей в Грецию и оттуда отправившуюся в лагерь в Объекте. Ваш отец – грек. Он мог бы избежать ужасов концлагерей, но не стал. История самоотверженности превратилась в месть длиною в полвека. И теперь она подошла к концу.

Банальный вопрос «кто вы?» так и не сорвался с моих губ. Я его узнала. Хотелось вскочить и убежать, но кто-то коснулся моего плеча. И шеи.

– Меня не существует, – продолжил мужчина, наклонившись вперед так, что челка упала ему на глаза. – А это значит – терять мне тоже нечего. Как и ей.

Давление на шею усилилось, и я поняла, что это игла.

– Отравить меня решили?

– Зачем же? – шепнула женщина.

– Какой изящный ход, – продолжил мужчина. – Все поверили в виновность несчастного Уильямса, а он был лишь правой рукой. Конечно, он виноват. Но не он – первопричина.

– И не я.

Игла проткнула кожу.

– Порой не важно, что лежит в основе. Каждый делает выбор по себе, – сообщила мне женщина прежде, чем перед глазами потемнело.

Это конец?

Оказалось, нет. Я пришла в себя в наглухо опечатанном помещении с серыми бетонными стенами. Во рту пересохло. Видимо, в шприце находилось снотворное. Или какой-то нейролептик.

– Ну, привет.

Вздрогнув от звука этого голоса, я резко выпрямилась. Странно: наручников не было. Это плохой знак. Очень плохой знак.

– Как на счет поработать?

– Что? – пробормотала я.

– Официально вас больше не существует, – сообщил, выступив из тени, незнакомый мужчина. – Вы умерли. Сердечный приступ. Так странно в октябре, когда уже нет жары. Но компетентные врачи подтвердили.

– Тогда что мне стоит исчезнуть? Окончательно раствориться в толпе и продолжить свое дело?

Он усмехнулся. Чувствовал себя совершенно свободно, а вот я – нет. Я не понимала, где нахожусь, голова еще гудела, хотелось спать, но еще больше – бежать. При мысли о том, что меня обставили, кровь вскипала, а сердце начинало биться в горле.

Я не была готова к такому концу. К чему угодно! Но не к такому концу. Что он сказал? Сердечный приступ? Что скажет Джонатан?

Что скажет Дональд?..

– Может быть, вас заинтересует наша миссия, – негромко заговорил мужчина, заставляя меня сосредоточиться на его словах.

– Да кто вы?

– Меня зовут Эдриан Клиффорд.

О.

Про этого человека я слышала многое. Негласный руководитель Агентства. Предводитель теневых войск, которым поручали невыполнимые миссии уничтожения монстров в обличье человека по всему земному шару. Не знала, что они готовы прибегнуть к услугам такого же монстра.

Не знала, что у него настолько длинные руки.

– Я слишком стара для подобного, мистер Клиффорд.

Он кивнул, как будто именно такого ответа и ожидал.

– Ваши родители определили вашу судьбу и лишили права выбора. Я вам выбор дам. – Он демонстративно положил передо мной шприц. – Инсулин. Доза достаточная, чтобы вы никогда больше не пришли в себя. Умрите по-настоящему или работайте на меня. Ваши способности к гипнозу еще могут послужить человечеству. Вы чужими руками убивали ни в чем не повинных потомков тех, кто имел несчастье работать на Третий рейх. Но поверьте мне. Есть люди, которые намного больше заслуживают смерти, и до них никто не в силах добраться. Если только не…

Он не договорил. Оборвал фразу и вышел из комнаты. Металлическая дверь бесшумно встала на место. Замок щелкнул. Стало трудно дышать. Меня оставили наедине со смертью. Безболезненной. Легкой. Которая избавит от прошлого и лишит будущего. Я невольно протянула руку к гладкому пластику.

А что, если?..

Эпилог 2

Восемь месяцев спустя

– Тридцать семь арестов.

– И плюс один.

Тот, кто был вынужден сменить имя и уйти в подполье, улыбнулся и привычным движением из старой жизни взъерошил волосы, которые теперь красил в темный, невольно мимикрируя под отца, которого никогда не знал. Та, кто безоглядно бросила все, согласившись на чудовищную авантюру, протянула ему руку, которую до этого держала на заметно округлившемся животе.

Предохраняться они перестали в тот момент, когда Кукловод был передан в руки людей Клиффорда. Пятилетняя операция по сбору доказательств и поимке Эллады Флоренции, известной под именем Эллы Уильямс, наконец завершилась. А вместе с ней и основная чистка рядов марионеток.

Уйти в тень. Создать иллюзию всесилия, чтобы отобрать власть в последний момент. Они буквально отказались от своих жизней, решившись на то, на что не пошел бы никто другой. И ни о чем не жалели.

Клиффорд слово сдержал. Им дали новые имена, новую реальность, новую работу, новый дом. А они сами подарили друг другу настоящую семью. Возможно, позже, чем хотелось бы. Ей пришлось научиться жить по-другому. Ему – принимать право близкого человека быть собой и идти на осознанный риск. Она вспомнила все, что изучала в университете, и получила новое образование, полезное при текущем стиле жизни. Он – восстановил позабытые после многих лет на гражданке навыки.