Все оттенки боли

В дверь позвонили. Жаклин вздрогнула, встрепенулась и посмотрела на Кристиана. Тот сдержанно кивнул и пошел открывать. Жаклин услышала тихую речь и безошибочно узнала гостя. Стало холодно, потом жарко, но она вцепилась в чашку и подняла глаза ровно в тот момент, когда в дверном проеме показался Грин. Она не смогла сдержать удивления. Аксель заметно похудел, волосы немного отросли, а лицо, покрытое двухдневной щетиной, ожесточилось. Он что-то негромко сказал Бальмону, Кристиан возразил, но Жаклин не расслышала.

Аксель подошел к столу, и девушка заметила, что он еле заметно хромает. Почему? Что с ним произошло? Ей стало страшно, еще страшнее, чем там, в озере. Она вдруг поняла, что боялась его потерять. Их ничего – ничегошеньки! – не связывало. Но она боялась его потерять.

– Здравствуй, Жаклин.

– Здравствуйте, агент Грин. Вы по делу?

– И по делу тоже.

Она упустила тот момент, когда отец вышел из квартиры, верный своему слову. Вскочила. Засуетилась у плиты, не зная, куда себя деть. Сделать ему чай? Кофе? Ничего? Наверное, она очень глупо смотрится.

– Почему вы хромаете?

Ну вот. Дурочка. Любой на его месте счел бы ее невоспитанной деревенщиной. Но когда она повернулась, чтобы посмотреть на его реакцию, Аксель улыбался.

– Попал в аварию.

– Так просто? – удивилась Жаклин.

– Самые чудовищные вещи на поверку оказываются простыми. Ты же сама это знаешь. Не так ли?

Она стушевалась и поставила перед ним чайник. Потом чашки.

–Наверное. Хотя то, что я пережила, пока к категории простых вещей отнести не могу. Вы знаете, что он серийный убийца?

– Пообщался с Клоне, так что знаю.

– Его поймают?

– Рано или поздно все попадаются.

Она разлила по чашкам чай прежде, чем он успел это сделать сам. Села за стол и посмотрела ему в глаза. Грин выглядел усталым, но впервые он ощущался гармоничным, цельным. Как будто нашел недостающий фрагмент пазла. Удивительное чувство. Его слегка обветренное лицо выглядело спокойным, цепкий взгляд не обжигал холодом, а в уголках губ пряталась улыбка, которая сейчас была совершенно неуместной. Жаклин вдруг поняла, что именно так выглядят счастливые люди.

Счастье – это не ослепительное сияние. Счастье – это усталая грусть и покой. Счастье взрослых. Наверное, и она сама когда-нибудь придет именно к такому.

– А я знаю, – выпалила она, – что моя мать вас обманула. Я все знаю. Она написала мне письмо, где все рассказала.

Аксель медленно опустил чашку на блюдце. В лице он не изменился, хотя Жаклин заметила, как он напрягся. Но отступать уже было некуда.

– Кристиан – мой отец.

Грин медленно кивнул, будто видел перед собой пугливого зверька и старался не делать лишних движений.

– Но вы мне… сразу понравились.

– Я не хотел, чтобы эта правда перевернула твою жизнь, Жаклин. Поэтому молчал.

Она опустила глаза на судорожно сплетенные пальцы.

– Мне нужна ваша помощь.

– Да?

– Я поступаю в Тревербергский университет. Хочу стать профайлером. И следователем. Я хочу ловить тех, кого все эти годы ловите вы. Отец дал согласие, – торопливо добавила она, хотя Грин не собирался возражать. – Вы поможете?

– Жаклин, – после паузы начал Аксель, – ты должна понимать две вещи. Во-первых, да, я тебе помогу. Во-вторых, расследование закончено, но существует угроза, которую практически невозможно устранить полностью. Ты должна ее осознавать. И с этого момента тебе стоит внимательно смотреть на всех, кто оказывается рядом. На неуловимые изменения в поведении знакомых людей, на тех, кто неожиданно врывается в твое личное пространство. На таких, как Ален. Это может быть кто угодно, даже подросток.

– Вы меня пугаете.

Аксель улыбнулся.

– Не ставил цель тебя испугать. Раз уж ты решила связать себя с расследованием особо тяжких преступлений и просишь наставничества, вот первый урок: держи глаза и уши открытыми, наблюдай.

Она фыркнула, пригубила чай и наконец расслабилась. Он говорил страшные вещи, но ей стало спокойно, как давно уже не было. Тепло и хорошо.

– Но я не буду называть вас папой, – вдруг выдала Жаклин.

Аксель рассмеялся.

– Я и не просил.

– И… все хорошо?

Их взгляды встретились. Она несмело улыбнулась, Грин посерьезнел.

– У тебя просто есть еще один человек, на которого ты можешь положиться, пока он рядом.

IV

Несколько месяцев спустя

– Арест Кукловода действительно мало что дал. Мы зафиксировали семь покушений за пять месяцев. Под ударом снова оказались Туттоны, Рихтеры, Бальмон. Жаклин, к счастью, нет, помогла смена места жительства.

Эдриан Клиффорд смотрел на Грина спокойным и усталым взглядом человека, который вполне осознает всю глубину бездны, в которую угодило следствие. За эти месяцы закончился суд. Несмотря на лучших адвокатов, Джонатана Уильямса признали виновным по всем статьям. Но в последний момент смертную казнь заменили на пожизненное заключение в тюрьме особо строгого режима. Элла Уильямс уехала из города, вынужденная скрываться от общественного порицания. Детали дела не выбрасывали в массы, чтобы не сеять панику, но и того, что просочилось, оказалось достаточным, чтобы возненавидеть всех причастных к «мстителю». Регулярные встречи с Уильямсом тоже ничего не дали. Он пользовался своим правом молчать. Иногда высмеивал тщетные попытки Агентства установить личности всех людей, входящих в цепь.

Это был чертов замкнутый круг.

Последней каплей, после которой Грин позвонил Эдриану и предложил встретиться, стал пожар, уничтоживший имение Бальмона под Парижем. Официальная экспертиза свела все к неисправной проводке. Тщательное расследование установило диверсию. Исполнителя нашли, через него Клоне вышел на марионетку, которая оказалась социальным психологом и довольно быстро сломалась на допросе. Но глобальной проблемы это не решало.

Кристиан выжил, по стечению обстоятельств его не было дома, но стало понятно, что рано или поздно придется принимать меры.

Вставал вопрос, на который невозможно было получить ответ: сколько «снарядов» подготовил Кукловод на каждую из своих целей? По одному? Вряд ли. Два? Три? У Уильямса были десятилетия, чтобы все спланировать и организовать. И, судя по всему, размах сети колоссальный. Он разделил ее по секторам, каждый сектор сосредоточен в определенном регионе. Что, если не только в регионе, но и вокруг нужной мишени?

– Временные меры, – проговорил Клиффорд, устало потирая переносицу незнакомым жестом. Никогда раньше Аксель не видел шефа усталым или подавленным. – А еще мы не знаем, есть ли спящие ячейки в самом Агентстве.